Рыжие волосы намокли и залезли в глаза, но монгрелу явно было всё равно – он попросту не замечал неудобств. Не особо задумываясь над собственными действиями, Рауль протянул руку и медленно, почти невесомо убрал эти непослушные пряди назад, полностью обнажая лицо, затем осторожно погладил Катце по щеке, спускаясь на шею и, наконец, тихо притянув к себе вплотную, просто приобнял за талию одной рукой.

Это было еще не любовное объятие, но уже и не лёгкие прикосновения – очень приятно, так приятно, что монгрелу вдруг захотелось сказать Раулю: "Я люблю тебя".

Усмехнувшись абсурдности собственных мыслей, монгрел просто уткнулся блонди лицом в шею. Едва касаясь губами мокрой кожи, Катце понимал, что так хорошо ему не было никогда в жизни. Хотелось, чтобы остановилось время, не стало всех этих сложностей и еще больше – законов Юпитер.

"А вдруг он любит меня?" – неожиданно осознав, какой опасности подвергает себя Рауль, проводя с ним ночи, Катце вздрогнул.

Почувствовав неожиданную судорогу, Рауль удивлённо посмотрел на мокрую рыжую макушку у себя на плече. Из мышц просто выходил холод или?.. Понимая, что спрашивать лучше не надо, блонди просто успокаивающе погладил монгрела по спине и прижал к себе немного сильнее. "Вот так бы и стоять", – ещё одна неконтролируемая мысль мелькнула в его голове. Под этой тёплой водой, рядом с этим странным существом Раулю действительно было хорошо, так хорошо, как не бывало никогда ранее и вряд ли когда-нибудь будет. Эм едва слышно вздохнул: такие мысли до добра точно не доведут, и чуть отстранил от себя Катце.

– Мне уже пора на работу, а у тебя свои дела, – прозвучало чуть мягче, чем предполагалось.

Блонди вышел из душа сам и помог выйти Катце.

– Донести тебя до кровати? – прозвучало – словно обыкновенный будничный вопрос.

– Нет, – мягко ответил монгрел. – Со мной все в порядке.

Словно в доказательство своих слов, Катце сделал несколько неторопливых шагов по направлению к шкафу и достал с полки пару мягких полотенец, одно из которых отдал Раулю. Монгрелу очень хотелось подойти и поцеловать блонди, хотелось так много сказать, но он не стал делать: ни того, ни другого. – Ах, точно, – будто бы нечаянно вспомнил он, – надо еще восстановить документы… – Катце почти весело усмехнулся, глядя на Рауля с плохо скрываемой нежностью: – Глупо получилось. Больше никогда не полезу в постель с сигаретой в зубах… – захотелось добавить – "а то с твоими неожиданными визитами и квартиру спалить можно", но Рауль, наверное, не оценил бы такого юмора.

Эм мысленно пожал плечами: "Ну как знаешь". Впрочем, монгрелу явно было лучше – по крайней мере, ходить он точно мог. Приняв предложенное полотенце, блонди усмехнулся:

– Тебе явно будет, чем заняться. А с сигаретой в зубах вообще никогда и никуда лазить не надо, – эти слова слетели с губ сами собой, и что было опаснее всего – тон был необычно заботливым. Нахмурившись своим мыслям, Рауль вышел из ванны в спальню и начал одеваться.

На улице начинало светать.

Катце молча, сидел на постели, наблюдая за блонди – почему-то казалось, что выйдя за дверь, Рауль больше не придет. Сильно хотелось курить. После душа Катце немного взбодрился и сонливость спала. Когда Рауль почти оделся, монгрел встал и, подойдя к столу, включил компьютер – нужно было просто чем-то занять себя.

Непонятно откуда взявшееся желание удержать Рауля, росло и крепло. Впрочем, этого не следовало делать. Если Юпитер узнает о том, чем они занимаются, Эм отправится на нейрокоррекцию, а монгрела просто убьют. Конечно, Катце будет даже под пытками утверждать, что это только эксперимент, а сам Рауль вряд ли поймет, как много он изменил этой ночью. Даже чересчур много.

Приведя себя в полный порядок, блонди осмотрел спальню на наличие в ней его вещей. "Вроде бы ничего не забыл". Взгляд Рауля наткнулся на монгрела, который неподвижно сидел и смотрел в одну точку – причём точка эта находилась на самом блонди. Эм чуть нахмурился – этот взгляд Катце ему совсем не нравился. Впрочем, дилер быстро переключил своё внимание на компьютер, очевидно, пытаясь как-то отвлечься или скрыть собственные чувства. "И что теперь делать? Просто уйти или?.." Эм внимательно посмотрел на Катце, как будто что-то собираясь сказать, но, так и не решившись, пошёл к выходу из квартиры.

Смотря Раулю в след, Катце почему-то чувствовал себя виноватым. Он не окликнул Рауля – может потому, что наконец-то начал понимать истинное положение вещей.

Раньше монгрелу казалось, что если Рауль его полюбит, то все наладится, а сейчас, когда он был практически уверен в этом, все стало намного хуже – сложнее. Катце оказался в тупике, и имя ему было – "безвыходность". Пока монгрел ненавидел Второго Консула у него была масса путей и решений, но вот такое чувство, как любовь завело только в тупик, а Катце очень не хотелось возвращаться назад.

Возможно, что для Рауля еще не все потеряно, и есть другие дороги. Юпитер не простит Второму Консулу то, что прощает Первому.

"Прекрасный способ для мести, но… я не хочу губить тебя, Рауль. Уходи. Просто уходи и не говори ничего. Может быть, для тебя еще не поздно все забыть, а я…" Катце запретил себе продолжать.

Сидя за рулем личного автомобиля Второго Консула экс-фурнитур Ясона время от времени поглядывал в зеркало заднего вида – Рауль сегодня был странно задумчивым.

После той ночи в квартире Катце они не виделись неделю и теперь монгрел не мог не признать очевидной вещи – он соскучился, даже больше, чем это было дозволено.

Он столько всего передумал за это время – и плохого, и совсем плохого – но стоило Раулю сесть в машину, как у Катце вылетело из головы все, кроме любви.

Забавно, что Ясон его сегодня сам отправил заменять водителя своему Советнику, мол, тот внезапно заболел, а Раулю срочно ехать. Катце не без основания подозревал, что Первый Консул пол часа тому назад просто занимался сводничеством.

Эта мысль веселила, даже не смотря на то, что имея дело с блонди, ни чем нельзя было быть уверенным.

– Куда ехать, Господин Эм? – почти деловым тоном спросил монгрел, отъезжая от парадного входа в Эос.

Рауль понятия не имел, зачем Ясону вдруг срочно понадобились документы о состоянии военно-морской базы Амои. Стояла она тридцать лет без какого-либо контроля и ещё столько же простоит. Но нет, Первый Консул выделил своё время, а заодно и время своего Советника на решения возможных проблем с вооружением.

Завтра с утра эти документы уже должны были лежать на столе Минка. Одной Юпитер, видимо, известно почему именно такие сроки, когда можно управиться в два раза быстрее, почему туда едет именно Второй Консул и почему это вдруг его водителя должен заменить Катце. Хотя нельзя было сказать, что у блонди совершенно не было ответов на эти вопросы, но те что были…это нельзя было произносить вслух, да и думать нежелательно. Не мог же Минк за такое короткое время так тронуться умом?

Не мог… Хотя…

В машину посему Рауль сел мрачнее тучи. Коротко встретившись взглядом с внимательными глазами монгрела в зеркале заднего вида, он коротко сказал:

– На военно-морскую базу, – и погрузился в состояние явной прострации, глядя в сменяющиеся за окном пейзажи и всё ещё пытаясь как-нибудь иначе объяснить действия Ясона с логической точки зрения.

Катце вел машину по хорошей дороге – быстро и уверено. На протяжении всего пути они с Раулем больше не обмолвились ни словом. Дилер уже был склонен думать, что Рауль все-таки внял голосу разума и успокоился – в конце концов, он получил, что хотел, а обычно люди теряют интерес к тому, что у них уже есть. Сердце Катце полностью принадлежало Второму Консулу и монгрел отчетливо понимал это.

Беспокоило одно – держать себя в руках было необходимо, но трудно, а ведь нельзя было позволить себе даже мимолетных взглядов, хотя бы потому, что Катце не знал, как отреагирует Рауль.