Он знал, что боль будет, но до сегодняшнего момента Катце и близко не догадывался: каково это.
Рауль поморщился от довольно ощутимой боли в руке, отметив для себя, что монгрела в следующий раз надо всё-таки связать – не пристало Второму Консулу ходить в царапинах, впрочем, пытаться объяснить этому дикарю проблему сейчас, было делом решительно бесполезным, поэтому блонди просто постарался не обращать на эту боль внимания. Поняв, что медленно Катце всё равно больно, Рауль не стал продлять его – а заодно и свои мучения – и плавно вошёл до конца. Блонди вполне допускал мысль о крови на бёдрах монгрела, но остановиться уже не мог.
Рауль не двигался некоторое время – и Катце удалось немного расслабить мышцы. Он отпустил руку Консула и снова вцепился в простыни, стараясь удержать равновесие.
Боль никуда не ушла, но тело – доведенное ею до какой-то грани, за которой приходит забытье – видимо уже немного адаптировалось и чувства притупились.
"Это только начало? – в ужасе подумал Катце. – Кошмар! Скорее бы все кончилось…" Монгрел отпустил подушку, и чуть приподнявшись на локтях, уперся руками в кровать таким образом, чтобы принять более устойчивую позу. Стиснув зубы и шипя, он каким-то чудом поддался назад – словно давая понять, что готов к продолжению.
На самом деле Катце просто хотел ускорить процесс и избавиться от этой мучительной пытки как можно скорее.
Блонди пресёк попытку Катце к движению, крепче сжав свою руку на его талии.
– Я сказал, не дёргайся, – голосом почти без изменений, если не считать дыхание громче обычного.
– Я… не могу… Рауль, – выдавил монгрел задыхаясь. Что именно он не мог, Катце не уточнил: то ли терпеть боль, толь ждать продолжения.
Рауль ещё некоторое время не двигался, давая себе и Катце прийти в себя, а затем медленно отодвинулся назад – выскальзывая из монгрела на треть и снова вперёд.
Замерев на пару мгновений, ещё раз – назад, и снова вперёд. Этот нехитрый ритм должен был постепенно расслабить до сих пор сведённые судорогой мышцы Катце (по крайней мере – стоило попытаться).
Поначалу боль возобновилась, вырвав из Катце сдавленный крик, но потом стала тупой и постоянной. Монгрел чувствовал жжение – казалось, что каждое движение плоти внутри него – это раскаленный огонь. Раз. Два. Три…
– Терпи, – в который раз за этот вечер Рауль повторял это слово сквозь зубы безоговорочным тоном.
Он старался умерить свои движения, двигаться осторожно и плавно, но с каждым новым толчком это становилось всё труднее и труднее – блонди уже выходил из тела Катце наполовину и двигался не в пример быстрее.
Катце терпел, кусая губы. Хорош же он будет завтра, когда престанет перед Ясоном – с шишкой на лбу, следами наручников на запястьях, искусанными губами. Впрочем, Катце уже сильно сомневался даже в том, что сможет ходить.
Рауль судорожно втянул воздух сквозь зубы, чувствуя приближение чего-то неизвестного, и вцепился зубами в кожу монгрела между лопаток. Рука, обхватившая талию, чуть изменила своё положение, благодаря чему пальцы заскользили по шраму – лаская и несильно надавливая. Это показывало, что блонди всё же себя контролирует.
– Аа! – Катце вскрикнул от внезапной боли, когда Рауль укусил его, но это странное нелепое действие вызвало неожиданные ощущения – не то, чтобы монгрелу нравилась боль, просто сейчас она перемешивалась с желанием. Именно желание, а не удовольствие, росло и крепло в сознании от прикосновений блонди, может еще и поэтому Катце больше не пытался вырываться. Оказывается с болью можно смириться и привыкнуть, а когда рука Рауля переместилась монгрелу на пах, боль вдруг стала чем-то второстепенным. Что-то изменилось, и теперь дилер чувствовал, как начинает отвечать своему любовнику – вздохами, движениями, податливостью. "Да что же это такое!" Катце немного прогнулся, стараясь сделать контакт боле тесным. Волосы Рауля тяжелыми прядями стелились по его спине и плечам, и то, как они цеплялись к влажной от пота коже, было даже красиво.
Консул удивлённо открыл закрывшиеся сами собой глаза – монгрел ему отвечал, и это явно не было очередной попыткой "ускорить процесс". Блонди смазано поцеловал место недавнего укуса и полностью отдался на волю движений. Он вряд ли уже заботился о скорости даже не движений – рывков в монгрела, об их угле и прочем – такого с Эмом никогда раньше не происходило – ожидание чего-то непонятного, яркого, абсолютно неизвестного сводило с ума, заставляя тело само решать, что и как делать; разум был на грани сознания. Блонди совершил несколько последних судорожных рывков, и устало коснулся волос Катце губами, всё так же оставаясь внутри него. Через некоторое время он понял, что дышать тоже надо и единственным звуком в тишине спальни был громкий выдох Второго Консула.
Состояние Катце можно было оценить, как опьянение. Он остро чувствовал запах Рауля – тонкий аромат дорогого мыла и что-то очень индивидуальное – запах его тела. Монгрелу нравилось это даже больше, чем аромат сигарет. Почему, он не знал.
От напряжения у него дрожали руки и ноги, между ягодиц все противно ныло, но Катце почему-то сейчас закрыл глаза от удовлетворения. Рауль все еще обнимал его, и этот нежный поцелуй в финале стер весь негатив от недавнего наказания, жестокости, злобы. Катце подумал, что Блонди все-таки чертовски непонятные создания – то бьют, то любят.
Рауль медленно отстранился, выходя из Катце. "Вот и всё? Опять же ЧТО ВСЁ? Я своего добился…" Он посмотрел на монгрела лежащего перед собой – лишившись единственной опоры в качестве блонди, тот не выдержал и просто растянулся на постели, его тело сильно дрожало, по бёдрам всё ещё стекала кровь. Блонди недовольно поморщился – он не терпел нечистоплотности, особенно в постели, но надо было думать раньше. Да и очередного наказания монгрел сейчас просто не вынесет, а рисковать своей репутацией Эм не привык, и чем раньше Катце появится у Ясона с отчётом, тем лучше. Но блонди ничего не собирался забывать – ни беспечное отношение к Элите, ни эти царапины на руке. Катце за них заплатит… позже.
Консул медленно поднялся с постели, чувствуя во всём теле приятную усталость. Он уже хотел было отправиться в ванну, как что-то его остановило. Обернувшись, он снова посмотрел на Катце. "И что теперь делать с ним? Вернуться домой он явно не сможет. Оставить здесь?! На полу или… Но не в своей же постели!" Катце смотрел на Рауля из-под полуопущенных ресниц – странно, но монгрелу казалось, что Второй Консул задумался о чем-то неприятном. Немного отдышавшись, монгрел попытался осторожно встать, и тут же понял, что если на руки ему еще опереться удается, то все, что ниже поясницы просто нефункционально. Он виновато взглянул на растрепанного Рауля, и взгляд скользнул вниз – у Советника на бедрах остались следы крови. "Господи, что же там у меня твориться?" Монгрел сдержал приступ отвращения и снова попытался подняться – ему с большим трудом удалось сползти на пол.
– Мне надо в душ, – прошептал он даже не Раулю, а словно самому себе.
Блонди смерил монгрела странным взглядом, за которым бы любой даже самый безмозглый пэт прочитал: "Идиот!" Эм несколько секунд смотрел на лежащего у кровати Катце – естественно сдвинуться дальше тот не мог и теперь просто замер, иногда вздрагивая всем телом. Рауль быстро прикинул варианты: оставить здесь и он выздоровеет неизвестно через сколько, и выздоровеет ли вообще – такой вариант блонди не устраивал; нести в ванную? "Фурнитура звать нельзя, значит…" Блонди, неслышно вздохнув, шагнул к Катце и присел рядом:
– Постарайся не дёргаться, – и, подняв его на руки, быстро пошёл в ванную комнату.
Едва Катце оказался под теплыми струями воды – стало легче. Он был шокирован поступком Рауля, и возможно понимал его причины – никто из них двоих не был заинтересован в огласке случившегося. Катце старался держаться на ногах – стоять он мог сносно, но сделать хоть шаг было больно. "Интересно, как долго боль еще будет? – отстраненно думал дилер. – Мне же к Ясону через пять часов… Здесь где-то должна быть мазь для заживления… Кажется там, в тумбочке у окна. Фурнитуры всегда кладут такие вещи в покоях элиты – для пэтов".