Пропади, вскричалъ я, та чертовка, которая столь худо побуждаетъ васъ думать о вѣрнѣйшемъ въ свѣтѣ сердцѣ!

,,Какъ вы смѣете, г. мой?…,, Она при семъ остановилась, опасаяся по видимому болѣе изъясниться, къ чему имѣлъ было я намѣреніе ее принудить.

Какъ я смѣю… Что такое, сударыня, смотря на нее весьма важнымъ видомъ? Какъ я смѣю?

"Опасной человѣкъ! смѣете ли вы?…,, Словъ у ней не доставало.

Я смѣю… что же я смѣлъ, сударыня? И что значитъ опасной человѣкъ?

,,Какъ вы смѣете при мнѣ ругать кого ниесть?

Такъ то хотѣла она безъ всякаго опасенія отъ меня отдѣлаться; но отъ Ловеласа не такъ легко отойти можетъ.

,,Что же, любезная Кларисса. Развѣ въ самомъ дѣлѣ кто ниесть васъ къ "оному побуждаетъ? Естьли етотъ кто ниесть играетъ сію ролю противъ меня… то я его проклинаю, кто бы онъ не былъ.

На ея лицѣ изъявилась досада. Сіе то въ первый разъ послужило въ мою пользу.

"Я вижу, сударыня, что не обманулся въ моихъ подозрѣніяхъ. Теперь мнѣ весьма удобно изъяснить тотъ нравъ, которой совершенно вамъ несвойственъ.,,,

Хитрый человѣкъ! такъ ли вы всегда уловляете меня въ свои сѣти! но знайте, г. мой, что я ни отъ кого не получаю писемъ, кромѣ дѣвицы Гове. Дѣвица Гове не болѣе одобряетъ многихъ вашихъ поступковъ, какъ и я: ибо я сообщаю ей все то, что со мною ни случается. Однако она не менѣе вамъ непріятельница какъ и мнѣ. Она думаетъ, что я не должна отвергать вашихъ представленій, а подвергнуться моему жребію. Теперь вы увѣдомлены о истиннѣ. Дай Богъ, чтобъ и вы толико были чистосердечны!

,,Я чистосердеченъ, сударыня. Здѣсь на колѣнахъ передъ моею обожаемою Клариссою, я возобновляю,всѣ тѣ клятвы, которыя должны меня предать ей на всегда; и желаю единственно достичь до той минуты въ которую могу однимъ дыханіемъ благословлять ее и дѣвицу Гове.

Признаться тебѣ искренно, Белфордъ, я начинаю подозрѣвать сію дѣвицу Гове, которая не любитъ Гикмана, я увѣренъ, что она въ меня влюблена.

Встаньте, г. мой, сказала мнѣ величественная Кларисса, весьма торжественнымъ голосомъ, оставте то положеніе, которое для васъ ничего не значитъ, и не смѣйтесь надо мною.

Положеніе, сказалъ я самъ въ себѣ, которое кажется столь мало можетъ тронуть гордую мою богиню; но она не знаетъ всего того, что я получилъ ради сего положенія отъ ея пола, ниже того сколько разъ меня прощали за весьма отважныя предпріятія, когда я просилъ прощенія на колѣнахъ.

Смѣяться надъ вами, сударыня о Боже!… Я всталъ. Я опять началъ ее понуждать назначить день. Я досадовалъ на самаго себя, что писалъ пригласительное письмо къ Милорду М… которое можетъ сдѣлать остановку, по причинѣ его нездоровья. Я ей сказалъ что я писалъ къ старому сему дядѣ, представляя ему извиненія, что я объявилъ бы ему тотъ день, которой бы она по милости своей мнѣ назначила; и что, естьли онъ не можетъ пріѣхать къ тому времени; то мы дожидать его не будемъ.

День мой, съ гордостію она мнѣ отвѣчала, есть всякой. Сему слову, г. мой, вы не должны удивляться. Особа знающая хотя нѣсколько учтивства, слыша насъ ни мало бы тому не удивлялась. Но, по истиннѣ, г. Ловеласъ [плача отъ нетерпѣливости] или вы не знаете, какъ должно поступать съ нѣсколько разборчивымъ человѣкомъ, не смотря на свою породу и воспитаніе, или вы весьма неблагородны. Хуже нежели неблагородны, присувокупила она нѣсколько подумавши. Я удалюсь. Я васъ увижу завтра по утру. Мнѣ не можно прежде съ вами видѣться, я думаю, что васъ ненавижу. Напрасно вы на меня смотрите: я дѣйствительно думаю, что васъ ненавижу: и естьли я въ семъ мнѣніи утвержусь новымъ опытомъ, которой я учиню надъ моимъ сердцемъ; то не захочу, для всего свѣта, чтобъ наши дѣла доводимы были далѣе. Я былъ въ такой печали и безпорядкѣ, что не могъ воспрепятствовать ей удалиться. Однако она бы не вышла, естьлибъ Доркаса не кашлянула.

Сія дѣвушка пришла ко мнѣ, какъ скоро ея госпожа дала ей волю сойти. Она отдала мнѣ копію, которую списала. Чтожъ ето такое было, какъ не отвѣтъ на мои статьи, которой удивительная Кларисса хотѣла по видимому отдать мнѣ, хотя она о томъ и не говорила?

Я просмотрѣлъ наскоро сіе трогательное письмо. Я во всю ночь не сомкнулъ бы глазъ, естьли бъ я оное прочелъ со вниманіемъ. Завтра я о томъ разсужу основательно.

Во Вторникъ по утру 23 Маія.

Дражайшая Кларисса приказала меня просишь отложить наше свиданіе до полудни. Доркаса мнѣ сказала, что она не очень здорова.

Прочти здѣсь, естьли ты хочешь, ту бумагу, которую Доркаса списала. Мнѣ не возможно бы было продолжать моихъ намѣреній противъ сей удивительной дѣвицы, естьлибъ я не рѣшился, послѣ нѣкоторыхъ другихъ опытовъ столь же благородно выдержанныхъ, какъ и тѣ, въ коихъ я тебѣ отдалъ отчетъ, составить изъ нее законную мою жену, полагая по крайней мѣрѣ, что она меня не ненавидитъ.

Господину Ловеласу.

Когда женщина вступаетъ въ брачное состояніе, то сей союзъ, священнѣйшій на земли, обязываетъ ее во всѣхъ случаяхъ естественнаго права, и во всемъ томъ, что токмо составляетъ честь ея мужа, подвергать его волѣ свою собственную. Но прежде, я бы была весьма рада, слѣдуя тому желанію, которое я всегда оказывала, имѣть яснѣйшія увѣренія: что всѣвозможныя средства будутъ употреблены къ избѣжанію тяжбы съ моимъ родителемъ. Время и терпѣніе приведутъ все къ щастливому концу. Мое благополучіе весьма не твердо. Право мужа всегда пребудетъ одинаково. Я бы желала, естьли ссора будетъ необходима, чтобъ она по крайней мѣрѣ отложена была до окончанія моей жизни. Ваше имѣніе, г. мой, не принудитъ васъ употребить насиліе, дабы изторгнуть изъ рукъ моего родителя принадлежащее мнѣ помѣстье. Чтожъ будетъ зависѣть отъ меня; то я все сдѣлаю, какъ сама собою и съ моими удовольствіями, такъ и тою економіею, которую замужняя женщина, какого бы достоинства не была, не должна пренебречь, дабы предупредить необходимость тѣхъ насильственныхъ мѣръ, а естьли не случится того чтобъ онѣ были необходимы; то должно надѣяться, что менѣе извинительныя причины не будутъ ни какой имѣть силы. Я говорю о тѣхъ причинахъ, которыя должны произходить отъ малодушія, коего жена, не имѣющая онаго, не можетъ видѣть въ своемъ мужѣ не чувствуя къ нему презрѣнія, какую бы привязанность она ни имѣла къ своему долгу; наипаче въ такомъ случаѣ, въ которомъ ея собственная фамилія, составляющая толь нарочитую часть ея самой, и имѣющая надъ нею права, по крайней мѣрѣ вторичныя, коихъ она никогда лишиться не можетъ, имѣетъ участіе.

И такъ сію-то статью представляю я на подробное ваше разсмотрѣніе, какъ такую, которая наиболѣе лежитъ у меня на сердцѣ. Я не вхожу здѣсь ни въ какую подробность о томъ пагубномъ несогласіи, которое произошло между вами и моими родственниками. Проступокъ можетъ быть сдѣланъ съ обѣихъ сторонъ: но въ самомъ началѣ, г. мой, зло произошло отъ васъ. Вы по крайней мѣрѣ подали весьма явное доказательство въ отвращеніи къ моему брату. Вы не учились конечно угождать людямъ. Вы лучше любили носить на себѣ нарѣканія, нежели оказывать самомалѣйшее стараніе къ истребленію оныхъ.

Но сей предмѣтъ можетъ привести къ омерзительнымъ взаимнымъ укоризнамъ. Да будетъ мнѣ позволено напомнить вамъ здѣсь, что вы лишили ихъ такой дочери, которую они чрезвычайно любили, и что гнѣвъ, которой отъ того почувствовали, былъ соразмѣренъ ихъ нѣжности и потерѣ ихъ надѣжды. Естьли бы ихъ и увѣдомили о погрѣшностяхъ въ нѣкоторыхъ изъ ихъ мѣръ; то кто же будетъ ихъ судья, когда они не познаютъ себя виновными. Вы, г. мой, желаете судить всѣхъ по своему произволенію, но не хотите ни кѣмъ быть сами судимы, то особенно не имѣете права быть ихъ судьею. И такъ они, что хотятъ; то и дѣлаютъ.

Что касается до самой меня; то я оставлю на ваше правосудіе [видно такъ моя судьба повелѣваетъ} стараніе поступать со мною такъ, какъ почтете меня того достойною.