Ахъ! дражайшая моя, сколь безполезно говорить то, что хочешь, или то, что не хочешь, когда предашься власти сего пола! Оставивши меня, по моей прозьбѣ, онъ пошелъ отъ меня уже около ужина, и тогда приказалъ у меня просить на единую минуту аудіенціи, [такъ обыкновенно называетъ онъ свиданія со мною,] онъ просилъ меня позволить ему препроводить здѣсь токмо одну сію ночь, обѣщаясь завтра послѣ завтрака ѣхать, къ Милорду М… или въ Едгваръ, къ другу своему Белфорду. Естьли я тому явно противлюсь, сказалъ онъ мнѣ; то онъ конечно не останется и ужинать, а завтра онъ надѣется видѣться со мною въ осьмомъ часу; но, присовокупилъ онъ съ торопливостію, не смотря на сказанное имъ домашнимъ госпожамъ, мой отказъ показался имъ страннымъ, тѣмъ болѣе что уже онъ согласился занять всѣ пустые покои, хотя по истиннѣ только на одинъ мѣсяцъ, и по той причинѣ, которую онъ мнѣ изъяснилъ. Но при всемъ томъ, никто меня не принудитъ пробыть въ немъ и двухъ дней, естьли я почувствую какое ни есть отвращеніе ко вдовѣ и ея племянницамъ въ томъ разговорѣ, которой завтра съ ними имѣть буду.

Не взирая на то рѣшеніе, на которомъ утвердилась, разсуждала я, что въ тѣхъ обстоятельствахъ, которыя онъ мнѣ предлагалъ, меня могутъ обвинять, что простираю весьма далеко мою разборчивость, не зная того, что я не увѣрена въ его повиновеніи; ибо мнѣ кажется, я открыла въ его глазахъ, что онъ рѣшился не весьма легко на то склониться. Поелику я ясно вижу, что нѣтъ никакой вѣроятности въ разсужденіи примиренія со стороны моихъ друзей, и что я начала принимать его попеченія съ меншею предосторожностію; то мнѣ кажется, что я не должна бы была съ нимъ ссориться, естли того избѣжать могу, наипаче когда онъ меня просилъ о единой токмо ночи, которую онъ бы могъ пробыть и безъ моего позволенія: присовокупи, что слѣдуя твоему мнѣнію, недовѣрчивость, которую сей гордый человѣкъ вперилъ въ мои чувства, обязываетъ меня, послабить нѣсколько свою неуступчивость въ его пользу. Всѣ сіи причины принуждаютъ меня принять сію его прозьбу. Однако мнѣ осталось столько печали отъ другаго его требованія, что мой отвѣтъ оную изъявить ему могъ. Не должно ни мало надѣяться, сказала я ему, чтобъ вы когда ни есть отреклись отъ своей воли. Обѣщанія для васъ ничего не значатъ, и вы весьма скоро ихъ забываете. Однако вы меня увѣряете, что завтрешняго дня рѣшились ѣхать; вы знаете, что я весьма была не здорова, да и теперь еще мое здоровье не таково, чтобъ позволило мнѣ вступить въ споръ о всѣхъ вашихъ намѣреніяхъ. Но я вторично вамъ объявляю, что я не весьма довольна тѣмъ Романомъ, которой вы здѣсь разгласили, и я не обѣщаюсь вамъ казаться завтра, передъ домашними госпожами, тѣмъ, чемъ не есмь.

Онъ вышелъ отъ меня съ весьма почтительнымъ видомъ, прося у меня единой милости, завтра поступать съ нимъ съ такою благосклонностію, чтобъ не дать знать вдовѣ, что онъ мнѣ подалъ причину къ негодованію.

Я возвратилась въ мою горницу; и Доркаса вошедъ ко мнѣ ожидала моихъ приказовъ. Я ей сказала, что я не требую неспокойныхъ для себя прислугъ, и что привыкла одѣваться и раздѣваться сама. Она оказала о томъ нѣкое безпокойствіе, думая что не произходитъ ли сей отвѣтъ отъ какого ни есть отвращенія; все ея стараніе, сказала она мнѣ, будетъ состоять въ томъ, дабы мнѣ нравиться и угождать. Я ее увѣрила, что она весьма удобно успѣть въ томъ можетъ, и что я буду давать ей знать мало помалу, какой услуги отъ нее желаю, но что касается до сей ночи; то я отъ нее ни какихъ не требую.

Она не токмо что весьма хороша, но и очень вѣжлива, какъ въ своихъ поведеніяхъ такъ и въ разговорахъ. Кажется справедливо, что не упустили при ея воспитаніи то, что обыкновенно называютъ учтивостію; но мнѣ кажется весьма странно, что отцы и матери столь мало уважаютъ другую часть драгоцѣннѣйшую для дѣвицъ, состоящую въ образованіи разума, изъ котораго естественно произтекли бы всѣ прочія пріятности.

Какъ скоро я осталась одна, то осмотрѣла двѣри, окны, панели, кабинетъ и гардеробъ, и не находя ничего такого, въ чемъ бы я могла не довѣряться, начала я писать.

Въ сію минуту гж. Синклеръ отъ меня вышла, сказавъ мнѣ, что когда Доркаса донесла ей, что я уволила ее сего вечера отъ прислугъ, то она пришла единственно для того, дабы освѣдомиться отъ.самой меня, понравилась ли мнѣ сія горница, и пожелать мнѣ спокойной ночи. Она засвидѣтельствовала мнѣ свое сожалѣніе равно и ея племянницъ, что лишены были удовольствія вмѣстѣ со мною ужинать. Г. Ловеласъ, присовокупила она, увѣдомилъ ихъ о моемъ пристрастіи къ уединенію. Она мнѣ обѣщала, что меня безпокоить не будетъ. Потомъ превознося его похвалами, приписывая и мнѣ довольно оныхъ, сказала, что она къ великому ея прискорбію извѣстилась, что мы не долго у нее проживемъ.

Я ей отвѣчала съ равномѣрною учтивостію. Она меня оставила съ знаками глубокаго почтенія, гораздо величайшими, мнѣ кажется, нежели наше неравенство того требовало, наипаче отъ женщины весьма хорошаго качества, которая, во всѣмъ своемъ домѣ, такъ какъ и въ своемъ поведеніи не имѣетъ ничего такого, чтобъ изъявляло ея низкость.

Естьли ты нѣкогда рѣшилась, дражайшая моя, писать ко мнѣ, не взирая на запрещеніе; то пожалуй надписывай на своихъ письмахъ дѣвицѣ Летиціи Бомонтъ, находящейся у г. Вилсона, въ Палль-Маллѣ. Г. Ловеласъ предлагалъ мнѣ о сей надписи, будучи небезъизвѣстенъ, что ты меня просила производить нашу переписку скрытнымъ образомъ. Поелику побудительная его причина состоитъ въ томъ, дабы воспрепятствовать моему брату въ открытіи нашихъ слѣдовъ; то я весьма рада, что имѣю сіе доказательство, и нѣсколько другихъ, что онъ уже не думаетъ болѣе причинять мнѣ никакого зла.

Не освѣдомилась ли ты о здоровьѣ бѣдной моей Анны?

Г. Ловеласъ толико плодовитъ въ изобрѣтеніи умысловъ, что намъ надлежитъ съ великимъ тщаніемъ разсматривать печати нашихъ писемъ. Естьли я усмотрю въ томъ невѣрность, то конечно буду его почитать свойственнымъ къ самой омерзительнѣйшей подлости, и буду избѣгать какъ его самаго великаго своего врага.

Въ Четвертокъ въ вечеру 27 Апрѣля.

[Сіе письмо послано было въ одномъ конвертѣ, съ двумя послѣдними отъ дѣвицы Гове.]

Я получила твои письма, изъ рукъ г. Гикмана, которой подалъ мнѣ въ самое то время весьма хорошей способъ, посредствомъ коего по почтѣ буду въ состояніи писать къ тебѣ каждый день. Одинъ весьма честной купецъ, по имени Симонъ Коллинсъ; которому я вручила сіе письмо съ двумя другими при немъ находящимися, ѣздитъ каждую недѣлю раза по три въ Лондонъ. Исполняя препорученныя ему отъ меня дѣла, онъ возметъ у Вильсона то, что ты мнѣ приготовила.

Я имѣю честь поздравить тебя съ прибытіемъ въ Лондонъ, и съ выздоровленіемъ; случай тебя къ тому побуждаетъ. Я желаю, чтобъ ты нераскаявалась въ присланіи ко мнѣ назадъ моего Норриса. Онъ опять склонится ѣхать при первомъ приглашеніи.

Я весьма сожалѣю, что твоя Анна не можетъ къ тебѣ ѣхать. Она еще весьма больна, хотя ея болѣзнь нимало неопасна.

Я съ великою нетерпѣливостію желаю знать, какое ты имѣешь мнѣніе о домашнихъ госпожахъ. Естьли онѣ не весьма честные люди; то до-вольно для тебя будетъ разсмотрѣть ихъ во время завтрака.

Я не знаю что тебѣ сказать о мнѣніи, которое онъ вперилъ въ нихъ о твоемъ бракѣ. Его причины мнѣ кажутся правдоподобными; но онъ имѣетъ весьма странныя происки и средства.

Хотябъ ты возымѣла почтеніе или нѣтъ къ своимъ хозяйкамъ;однако должно остерегаться,чтобъ благородная твоя откровенность не навлекла тебѣ непріятелей. Ты вступила теперь въ свѣтъ; разсмотри сіе обстоятельнѣе.

Я весьма рада, что ты вздумала не упушать того случая, естьли онъ возобновитъ тебѣ свои предложенія. Мнѣ кажется удивительно, что онъ того не учинилъ. Но естьли онъ станетъ оное отлагать, или и предлагать, но не такимъ образомъ, чтобъ ты могла принять оное; то нимало не колебайся остаться съ нимъ долѣе.