— Где королева, Квист?

— Не здесь.

— В Великом Лесу?

— Нет.

— Где же тогда?

— Направляется в Тал, но ты ее никогда не догонишь. У них свежие лошади, а ваши, как я вижу, находятся в полумертвом состоянии, даже без моей помощи, — соврал он.

— В Тал, да? — Гот так сильно ударил Квиста кулаком, что пират тяжело завалился на бок. — Врешь, пират. Хочешь, я объясню тебе, откуда это знаю?

Квист ничего не ответил. Вероятно, Гот подал знак подчиненным, потому что капитана снова подняли на колени. У него кружилась голова, и на этот раз он смотрел в пах Прокаженному. Пират где-то слышал, что какой-то клук отрезал Готу мужское достоинство, а потом засунул его бывшему Главному Инквизитору в рот и оставил умирать. Наверное, это было шуткой. Никто не выживает после такого наказания, а если и выживает, то, вероятно, станет отшельником. Однако самомнение Гота, казалось, не только совсем не пострадало, а даже усилилось.

— Посмотри на меня своим единственным глазом, Квист — или я его выколю.

Квист помнил, как лишился глаза. Наверняка, нет ничего болезненнее, чем толстая щепка, глубоко врезающая в глазное яблоко. Во время налета началась драка, кто-то в дикой ярости замахнулся на него саблей, но вместо этого попал по палубному ограждению. Дерево треснуло, и острая щепка впилась в глаз. Сделать ничего было нельзя. Тот удар, пришедшийся по деревянному ограждению, не лишил Квиста жизни, но цена оказалась огромной. Лекарь в Кипресе удалил поврежденный глаз. Боль во время пути назад была неописуемой, и команда постоянно вливала в капитана спиртное, привязала к койке, на которой он извивался и кричал на всем пути домой.

Янус Квист не был уверен, что способен пережить подобное еще раз. Он предпочтет умереть. А чтобы ускорить смерть, а заодно задержать Гота, он поднял голову, как приказали, и уставился в дергающееся изуродованное лицо, которое пыталось улыбаться.

— А-а, так лучше. Будет ужасно потерять один оставшийся глаз, не правда ли?

Квист просто кивнул, чтобы позабавить Гота. Каждая минута, пока он поддерживает заинтересованность Прокаженного, означала еще одну минуту свободы его друзей, пока они неслись к убежищу.

— Я хочу тебе объяснить, откуда я знаю о твоем вранье про королеву и ее друзей.

— Валяй, — сказал пират. — Я никуда не ухожу.

Гот оценил шутку и громко рассмеялся:

— Ты мне нравишься, Квист. А поскольку ты мне так нравишься, я во всех подробностях расскажу тебе, с каким наслаждением убивал твою жену, вместо того, чтобы просто сообщить об этом.

Квист больше не чувствовал боли. Она исчезла вместе с желанием жить. Значит, Эйрин не спит в своей пуховой постели и не плавает с дельфинами. Его жена висит вниз головой на дереве перед борделем, а ее тело гниет и больше не интересует никого, даже птиц, питающихся падалью. Эйрин мертва. Умерло и его сердце. Теперь ему просто нужно сделать так чтобы оно прекратило биться, и тогда он отправится на ее поиски. Капитан сделал все, что мог, — он обеспечил друзьям какое-то время ценой собственной жизни и жизней солдат. Теперь им троим предстоит добраться до Гинта и каким-то образом отомстить за смерть Эйрин. О себе пират совсем не думал. Он жил полной жизнью, и последней наградой стала молодая жена и ее красивое тело, прижимавшееся к его, ее нежность и привязанность, если и не любовь… Но она могла прожить еще долго. Эта мысль разбудила в Квисте невероятную злость, а вместе с ней и силу, чтобы броситься с колен на ненавистного Прокаженного. Один последний удар — за Эйрин.

Квист врезался лбом в челюсть мучителя, и Гот на мгновение был ошарашен. В нем забурлила ярость. Как смеет это ничтожество, путающееся с проститутками, да еще и женившееся на одной из них, перебивать его речи?! А он еще даже не рассказал, как копался в теле Эйрин Квист, как извлекал из него теплые внутренности.

Гот восстановил равновесие, хотя зубы у него заболели от удара, потом посмотрел на жалкую кучу, которую теперь представлял пират. Определенно он лишился последних сил во время этого смелого, но бессмысленного удара.

Гот поднял меч и опустил его на шею пирата. Затем он ногой отбросил голову Квиста к одному из кипреанских солдат и быстро отошел в сторону, чтобы не запачкаться кровью, выливающейся из обезглавленного тела.

— Мы заберем ее с собой, — объявил Гот.

Глава 18

Турнир в таверне

В конце концов, Гидеон решил не брать лошадей, которых предлагал король. Они с Фиггисом предпочитали путешествовать пешком, особенно, теперь, когда Фиггис поправился. Вскоре город Тал остался позади, они направились на север, а потом стали отклоняться на запад, к Бриттелбери.

Фиггис казался неутомимым. Каждый вечер именно Гидеон первым начинал искать место для сна, а карлик, несмотря на свои размеры, оказался выносливым и шел поразительно быстро.

Гидеон ожидал, что они станут останавливаться на постоялых дворах, но их было очень мало в этой части страны. Фиггис предложил каждую ночь разбивать лагерь на природе. Оказавшись рядом с товарищем, Гидеон наслаждался приключением. Ему нравилось спать под открытым небом гораздо больше, чем когда он в одиночку шел к Аксону.

Фиггис рассказывал много интересных историй, чтобы скоротать время. Гидеон много узнал о жизни горного народа, из которого происходил карлик, он стал восхищаться этими людьми, с нетерпением ожидая часа, когда друг выполнит обещание и возьмет с собой туда, где он родился. Но по большей части их разговоры вертелись вокруг угрозы Орлака и возможностей вместе с другими Паладинами и Троицей нанести ему поражение.

В этот день, когда на Таллинор стали спускаться сумерки, они прибыли в город, в котором имелось целых две гостиницы. Обе были заполнены людьми, приехавшими из сельской местности. Множество посетителей объяснялось представлением, которое давали на большой поляне. Гидеон устал и хотел отдохнуть.

— Пошли, Фиггис, давай сегодня ночью поспим в нормальной постели. Возьмем один номер на двоих. У меня есть деньги, которые мне дала мама. Я ведь за это путешествие почти ничего не потратил.

Фиггис внимательно посмотрел на него.

— Из тебя получится ужасный горец, парень.

— Я хочу выпить эля и хорошо поесть. Съем огромную порцию. На самом деле, я могу даже поесть за двоих!

Они вместе рассмеялись.

— Хорошо, ты выиграл. В какую гостиницу пойдем? — спросил Фиггис, осматривая одну и вторую.

— Ну, давай посмотрим. «Бык и вол» или «Старая корона»? М-м-м… Думаю, в первую.

— Веди, — предложил Фиггис. — Но не удивляйся, если на меня кто-то уставится. Такие, как я, тут давно не появлялись, — предупредил он.

Они зашли в красивую гостиницу и через пару минут громкие разговоры и смех стихли.

«Что я тебе говорил?» — послал Фиггис вопрос по каналу мысленной связи.

«Но я все равно хочу пить и есть. И сегодня ночью я отказываюсь спать на земле. Следуй за мной», — ответил Гидеон, проталкиваясь по заполненному людьми залу.

Вид двух незнакомцев, которые очень странно смотрелись рядом друг с другом, нисколько не удивил девушек, подающих еду и выпивку. Они были очень рады увидеть такого высокого и красивого путешественника у себя в заведении. Служанки привыкли к грубым деревенским жителям, которые появлялись в городе в выходной день после работы в поле на протяжении всей недели. Гидеон радовал взгляд. Девушки не показались особенно красивыми, но одна широко и радостно улыбалась, и у нее весело блестели глаза.

— Два самых больших эля, — заказал Гидеон. — А что будет сегодня вечером?

— Зависит от того, что ты имеешь в виду, — сказала девушка и взяла две огромные кружки с полки.

Он улыбнулся. Было приятно просто пофлиртовать и хотя бы мгновение не беспокоиться о спасении мира.

— Еду, — ответил парень.

— Можешь выбрать между деревенским пирогом и жареным голубем.

— По порции каждого блюда, — ответил он. — И по большой порции, — Гидеон подмигнул.