Еле успевая

С прежними прощаться?

Что-то их не видно,

Что-то их не слышно,

В чьи объятья мчатся

Музы так послушно.

Горе, горе - сердцу,

Если Музам цену

Подглядит сквозь дверцу,

Уличив измену!

Источник: Библиотека Мошкова

Косточкой вишневой -

В мякоти заката…

Все, что стоит жизни,-

Очень облакато.

Источник: Библиотека Мошкова

Я крикнула однажды недоучкам

Сто лет назад, такого-то апреля

Я крикнула по молодости лет,

Что рабский ум, бесчуственный,

бесстыжий,

Чудовище развратной Конъюнктуры

Врет - и не может Пушкина любить!

Меня трясло. Арба катила дальше.

Над марганцевым фаршем тухлой фальши

Повис тяжелый, зверский, спертый вздох.

Я лаяла на ветер: - Да, зубрили!

Да, классе в третьеми к елке серебрили

Руслана и Людмилу, но любили

Лишь анекдот! И в этом весь подвох!

Невежесть вашу обеляет Пушкин,

Но свежесть вам являет Золотушкин,

Жуликоватый парень и рифмач,-

Он души вам тетешкает ретиво

Белибердой любви и детектива,

Но эта смесь питательна на диво

И популярна, как в холеру врач!-

Арба катила. Пенилась клоака.

Я голову теряла, но однако

Я лаяла на ветер, как собака:

- Не поминайте Пушкина вотще!

Ведь богом есть и честь, и стыд, и совесть,

И Белкина пронзительная повесть,

И Командор в нетлеющем плаще!-

Мне моментально голову срубили.

- Она свергала Пушкина!- вопили.-

Ату ее, проклятую, ату!-

Устроили костер традиционный.

Но фонарем смотритель станционный

Светил в мою судьбу сквозь темноту.

Источник: Библиотека Мошкова

СТОЯНКА КОРАБЛЯ

Майский ливень перечмокал

Ребра кровель, щеки стекол,-

Уходя, он плакал, плакал…

А к полудню в бухте нашей

Вдруг запахло щами, кашей -

"Бела Барток" встал на якорь!

И теперь - везде матросы,

У ларька, где папиросы,

На качелях, в оперетте…

В лунной арке,

Ночью в парке,

Целовальный бродит ветер

В синей блузе и берете!

Бродит ветер целовальный,

Ветер, нежный и печальный,

Неминуемой разлуки,

Ветер чистый, ветер честный,

Распахни же ворот тесный -

И скрестим в объятьях руки!

Это счастье - лучше многих,

Благовидных и убогих.

Это счастье - без обмана,

Оно горькое, как море,

И туманом станет вскоре,

Потому что даль туманна…

Не пиши мне! Пусть волнами

Вечно пенится над нами

Эта нега, эта сила!

Если встретимся мы снова,

Ты увидишь, как сурово

Время с нами поступило…

Бродит ветер целовальный,

Ветер, нежный и печальный,

В синей блузе и берете.

Жаль, стоянка маловата,

Юность, жаль, коротковата,

Чистый ветер, честный ветер!

Источник: Библиотека Мошкова

И, слывя знатоком чего-то

Возвышенного и загадочного,

Он знал, что его работа -

Производить впечатленье

То ли професора музыки,

То ли поэта упадочного,

То ли сфинкса, на чьи вопросы

Не ответив, умрет поколенье.

Обожанье он брал, как взятку,

За все - за седые кудри,

За кашель, за остроумье

Парадоксов, за желчи пламя,

И за бархатную крылатку,

И за то, что мозги он пудрил,

Предсказуя, как Нострадамус,

Все, чтов жизни случится с вами.

И, взглянув на мои пятнадцать,

Он сказал мне, что я - скрипачка

И что нечего сомневаться -

Я прославлюсь на полвселенной:

Денег - тачка, поклонников - пачка,

В тридцать лет я умру от сердца,

И останется на пластинках

Мой талант необыкновенный.

Ох, я стала над ним смеяться,

Потому что была подросток,-

В этом возрасте не боятся

Надерзить правотой обидной!

Нет, сказала я, не скрипачкой,

А поэтом я буду просто,

И от злости он чуть не лопнул,

Хоть и был человек солидный!

Но слывя знатоком чего-то,

Идеального и астрального,

Надо помнить, что эта работа -

Производить впечатленье -

Называется фармазонством,

А у подростка нормального

Нюх на это дело породистый,

Как на всякое растленье.

И тогда мой факир набросил

Свою бархатную крылатку!

И все то, что в любви мне будет,

Он предрек, изчезая в тучах.

Завела бы тогда я скрипку!…

Порвала бы тогда тетрадку!…

Ведь последнее предсказанье

Было из наихудших!

И оно совпало случайно

С грубой силою обстоятельств,

И оно случайно совпало

С нежной силою обольщений.

И предстало оно случайно

Не последним из доказательств,

Что поэзия - планом выше

И что сила ее священней!

Источник: Библиотека Мошкова

ПАЯЦ

Он храбрым был. Но притворялся трусом.

Он мудрым был. Но дурака валял.

Кривлялся. Потрафлял жестоким вкусам.

И плоской шуткой с грохотом стрелял.

Козлей козла, ослей осла в загоне,

Слона слоновей - был он в звездный час.

И смачно ржали жеребцы и кони,

В людскую плоть нахально облачась.

Но черный гром ударил в грудь паяца,

И красный шарик разорвался в ней,

И - смерть!… И больше нечего бояться

И быть ослей осла, козла козлей,

Слона слоновей, полосатей черта,

Бодрей блохи, картонней колпака.

И - счастье!… быть собой!… хотя бы мертвым…

Хотя бы после третьего звонка.

Источник: Библиотека Мошкова

Как во сне, в тишине раскаленной,

Оглянувшись на землю родную,

Одуванчик из бездны зеленой

Полетел, не дыша, в голубую.

Подхватили его, укачали

Ветры ясные и дождевые.

Было жутко и дико вначале -

Ведь казалось, что это впервые!

Но душа, несомненно, крылата,-

И летел он все выше и выше,

Вспоминая, что где-то когда-то

Это все уже видел и слышал.

Он всегда это знал за собою,

Совершал этот путь многократно:

Из зеленого - в голубое,

И обратно, туда - и обратно!

Все он вспомнил душой окрыленной

И узнал голубую дорогу,-

Одуванчик из бездны зеленой,

Он летит к одуванчику-богу.

Тот спасет его душу отныне,

Воскресит его семя в пустыне,

В путь разбудит, в зеленый, обратный: