Главный оператор пришел в ярость и заорал:
— Черт возьми, Мэдисон! Это же был хороший снимок!
Если сегодня я не получу несколько снимков, меня уволят! Хеллер пожал плечами.
— Ладно, все в порядке, — успокоил его Мэдисон. — А вам, мистер Уистер, нужно быть поосторожней. Ах да, вот еще что: оставьте у себя эти очки и зубы. Ради вашей же безопасности. Вам следует надевать их на случай встречи с другими фотографами. Конечно, не думаю, что они вам встретятся. Большое вам спасибо за помощь.
— И вам спасибо, — сказал Хеллер.
Они обменялись рукопожатием, и Мэдисон с командой уехали.
А что же я? Я ничего не понимал. Этот Мэдисон был мягкий как воск. Я никак не мог сообразить, чего он добивается. Затем у меня возникла догадка. Доверительности! Вот чего. Он потратил все это время на то, чтобы вызвать у Хеллера доверительное к себе отношение. Мне это показалось пустой бессмыслицей. Гробе явно переоценил опасность, кроющуюся в Мэдисоне.
Целых два дня я сидел за видеоконтрольным аппаратом, заново просматривал пленки, но Джей Уолтер Мэдисон как в воду канул. Я стал подумывать, уж не промахнулись ли мы с ним. Тогда придется мне самому наведаться туда.
Хеллер работал над своим карбюратором. Он оставил «кадиллак» и прицеп в гараже в Сприпорте. Потом он привез двигатель от старого «кадиллака» и устроил там небольшую мастерскую. Это было недалеко от Нью-Йорка, и Бац-Бац с удовольствием возил его туда и обратно в старом такси. Но ежедневно в четыре часа Хеллер появлялся в своем учреждении в Эмпайр Стейт Билдинг.
Дела у него продвигались слишком быстро, и это меня беспокоило. Во второй половине третьего дня, едва он уселся за свой стол, как в кабинет чинно вошел Уолтер Мэдисон. Строгая одежда, мягкие манеры, ровный голос — все это делало его чрезвычайно достойным, с точки зрения общественных норм, молодым человеком. Он вежливо поздоровался с Хеллером, извинился за причиняемое беспокойство, сказал, что Хеллера, возможно, заинтересует только что вышедший номер газеты «Химия сегодня», и предложил ему дюжину экземпляров.
Хеллер раскрыл газету. На предпоследней странице внизу помещалась заметка с двухдюймовой фотографией Хеллера в очках, с челюстью боксера и лошадиными зубами. В заметке говорилось: «Джером Терренс Уистер, молодой студент, намерен посвятить свою карьеру поискам дешевого горючего». И все. На фотографии Хеллер был совершенно не похож на себя, и это его развеселило. В ответ на его слова благодарности Мэдисон сказал:
— Меня так и подмывало сказать больше. Об этом новом горючем повсюду ходят слухи. Я не знаю, откуда они берутся. Мои редакторы наслушались разных советов и хотели, чтобы я выразился покрепче, но я отказался. Мистер Уистер, если вам понадобится помощь или совет насчет паблисити, обязательно звоните мне. Боюсь, что это горючее кому-то спать не дает. — Он дал Хеллеру визитку с номером телефона. — Газеты могут
здорово преувеличивать. Я всего лишь независимый репортер и не влияю на газетную политику, но могу дать вам несколько полезных советов, как уберечься от некоторых ловушек прессы.
Они дружески распрощались, и Мэдисон отправился по своим делам. Мне самому захотелось иметь экземпляр, и я спустился вниз, к газетному киоску.
— «Химия сегодня»? — удивился продавец в вестибюле отеля. — О такой никогда не слышал. — Он заглянул в толстую книгу, которую держали на случай обращения за справками иногородних. Позвонил даже в центр иностранной печати на Сорок вторую улицу. — Не могу найти, — сдался он. — Там о ней ничего не слыхали. Наверное, какой-нибудь совсем крошечный орган.
Мне стало легче. «Великое открытие» Хеллера похоронено в газете, о которой никто никогда не слыхал. Чудесно! Теперь я понял стратегию Мэдисона, она была проста: не дать новости просочиться ни единым слушком. Ловко! Он, полагал я, ляжет на средства массовой информации подобно одеялу. Молодец! А я-то еще сомневался в нем.
На следующее утро, убедившись, что Ютанк еще не встала, я завтракал в гостиной своего пентхауза, ощущая сквозь окно теплые лучи неяркого осеннего солнца и наслаждаясь покоем. Я раскрыл газету «Ежедневные судороги», чтобы найти там комикс с Хитрым Кроликом. И изумился! На второй странице была напечатана та же нелепая фотография Хеллера и заметка:
«СТУДЕНТ ОТКРЫВАЕТ ДЕШЕВОЕ ГОРЮЧЕЕ».
«Это вызовет автореволюцию», — утверждает он.
Дж. Т. Уистер, студент-выпускник, утверждает, что нашел чудесное горючее. И очень дешевое.
Известный своим одноклассникам под кличкой «Вундеркинд», он уже завоевал репутацию блестяще одаренного человека.
Когда ему задали вопрос относительно горючего, он скромно ответил: «Оно революционно изменит не только всю автомобильную промышленность, но и всю нашу культуру и даже мир»».
Я закипел от гнева! Каков этот (…) Мэдисон! Пропустить, не замять такой материал! А хуже всего то, что это была правда! Если Хеллер взялся за атомное преобразование, то он получит не одно дешевое горючее, а тысячи подобных вариантов!
Я бросился вниз, к киоскеру, и купил все имеющиеся у него газеты. И в каждой на второй или третьей странице — тот же самый материал! Я позвонил Мэдисону, но его мать сказала, что его нет дома. Я негодовал, не находил себе места. Этого не должно было случиться! Он и в самом деле стремился сделать Хеллера знаменитостью!
Прогулка в Центральном парке немного охладила меня. Я вернулся в отель и, проходя мимо газетного киоска, заметил, что поступил журнал еженедельных новостей «Чушь». Продавец уже распаковывал пачку.
И там, на первой обложке, красовался Хеллер! Очки, зубищи и прочее! Тот же материал! Теперь уж звон пошел на всю страну! Поверьте, той ночью я спал прескверно!
Утром я узнал, что материал перекочевал на страницы окружных газет, а городские поставили его на первую полосу! И все они называли Хеллера Вундеркиндом! Боги! Мэдисон вызвал сенсацию! Я позвонил ему. Мать сообщила, что его нет. Убийственно мрачным голосом я сказал, что лучше бы ему быть дома.
— А, это мистер Смит? — сказала она. — Он хочет, чтобы вы прибыли по адресу Месс-стрит, сорок два, чердачный этаж!
Я убедился, что мой кольт «кобра» заряжен. Неудивительно, что людям хотелось пристрелить Мэдисона! Он некомпетентен! А теперь, должно быть, прячется!
Такси быстро доставило меня в деловую часть города, в его индустриальную западную часть. Стиснув зубы, я шел по узкой улице, пока не наткнулся на припаркованный «Экскалибур» — тот самый! С хромированными выхлопными трубами, начищенными до блеска! В нем сидел человек с рукой на перевязи. Это был Джэмбо! Тот, что напал на Хеллера с камерой!
— Ты Смит? — осведомился он, держа в здоровой руке обрез «леопард».
Мне такой поворот событий показался странным. Я скользнул в сторону, готовый выхватить пистолет, соображая, потянет ли моя «кобра» против его «леопарда».
— Эй, Смит! — окликнул голос сверху. Из срезанного в фабрично-заводском стиле окна наружу высовывался Мэдисон.
— Тебя ждут, — кивнул на окно Джэмбо.
Поднявшись по нескольким грязным пролетам, я оказался на громадном чердаке, до отказа забитом людьми, пишущими машинками и столами. Машинистки в сдвинутых на затылок шляпках, с торчащими изо рта сигаретами стучали на машинках. Другие носились туда-сюда, некоторые с почтовыми мешками — запломбированными и готовыми к отправке. У одной из стен трещали телетайпы. Забот полон рот!
Мэдисон стоял прямо у двери в офис. Я прошел через этот кавардак, задыхаясь от дыма марихуаны, а еще больше — от ярости. Он был оживлен, глаза горели.
— Как вам здесь нравится? Это все, что я мог найти в кратчайший срок!
— Ты создаешь ему известность! — крикнул я Мэдисону.
— Ну да, конечно! — Он выглядел слегка озадаченным. — В кавычках: Мэдисон всегда исполняет свой долг. Подзаголовок: известный эксперт по общественным связям… — Он замолчал, не договорив. Затем сказал: — Вы, кажется, все еще сердитесь!