– Ирэн, вы знакомы с господином Гучковым? - Керенский заметил вошедшего в зал мужчину с узким выразительным лицом.

– Александром Ивановичем? Немного… - рассеянно ответила она, думая о том, что неплохо было бы сейчас подойти к зеркалу. Кажется волосы немного растрепались. Ракелов, словно прочитав ее мысли, слегка улыбнулся.

– Прошу прощения, я вас оставлю. - Керенский двинулся навстречу приближающемуся Гучкову.

– Незаурядный человек, умница! - неожиданно громко проговорил Ракелов. Ирина с удивлением посмотрела на него. - Да, да! - продолжил он с восхищением. - Подумайте только - получает строгое воспитание в старообрядческой семье и вдруг бросается воевать на стороне буров в англо-бурской бойне, попадает к англичанам в плен. Затем - участвует в македонском восстании. Вернувшись в Россию…

– …становится директором правления Московского Купеческого банка, членом Государственной думы и прочее, прочее… - с улыбкой подхватила Ирина. - Что это вы, Николай Сергеевич, вздумали мне биографию Гучкова рассказывать? Неужто других тем не найдется, чтобы меня развлечь? Вот вы в этом году были в Париже? Что нового в моде? - не дожидаясь ответа, весело спросила она.

– Что же вы не пьете шампанского? - Ракелов растерянно посмотрел на ее бокал.

– Да вот, все пузырьки полопались с тоски от умных разговоров… А без них шампанское уже не в радость! - вздохнула она.

– И правда! - Ракелов улыбнулся. - Какая же радость от шампанского… - он выдержал паузу, - без умных разговоров.

Они рассмеялись.

"О! Похоже, он умеет играть со словами…" - с интересом отметила Ирина.

Возникшее оживление у входа заставило их отвлечься от разговора. В зал в окружении шумных кавалеров вплыла Софи Трояновская - рыжеволосая красавица в темно-зеленом платье, окинувшая гостей скучающим взглядом. В ее свите Ирина с удивлением заметила отца. Тот был необычайно весел. Неожиданно встав на колено перед Софи, Сергей Ильич раскинул руки. Музыка замолкла, словно кто-то, со стороны наблюдающий за происходящим, подал музыкантам незаметный знак.

– Душа моя, Софи, я хочу подарить вам свою любовь! Примите же мой дар! - не поверив своим ушам, услышала Ирина.

– Ах, Сергей Ильич, опять вы за свое. Оставьте с вашей любовью! - Софи легонько ударила его сложенным веером по плечу. - А впрочем… Положите ее туда. В угол. Будет время, я подумаю, что с ней делать! - рассмеялась она и, обойдя его, направилась к стоящим неподалеку гостям.

Лицо Ирины залилось краской. "Как удачно, что Николай Сергеевич стоит спиной и ничего не видит". Поспешно взяв Ракелова под руку, она отвела его в сторону, ближе к входу в бильярдную, откуда доносились обрывки фраз.

– "Распутин… Распутин… Все эти рассказы про "тибетские настойки" - вздор!.. Государь околдован каким-то внутренним бессилием!.. Ах, если бы он рассердился! Государыня билась бы в истерике, но пусть! Хуже будет, если в истерике забьется Россия!"

– Господи, что же это такое, Николай Сергеевич! - На лице Ирины появилось жалобное выражение. - Куда ни придешь, только и разговоров об этом Распутине. Будто тем других нет. Не кажется вам, что все это - словно мыльный пузырь? Больше пустых слов, чем реальных к тому оснований?

Ракелов в задумчивости потер пальцами переносицу:

– Я однажды видел Распутина. У него и впрямь есть сила. Да и можно ли осуждать царицу, если Старец для нее - последняя надежда спасти царевича? А ведь Александра Федоровна не только царица, но и мать. Мать, готовая на все ради спасения своего единственного сына, к тому же наследника престола!

Они не спеша двинулись вдоль гостиной.

– Вы хотите сказать, что у Распутина на самом деле есть некие способности?

– Есть, - Ракелов кивнул и развел руками. - Определенно есть! Присядем? - Он показал на небольшой обитый темно-зеленой кожей диван. - Князь Феликс Юсупов недавно в узком кругу рассказывал, как Старец лечил его от телесного недуга.

Ирина села, аккуратно расправив складки платья. Зачем она сегодня в синем? Надобно было надеть голубое - оно ей больше к лицу.

– И как же он, Распутин, лечил Юсупова? Говорите же, Николай Сергеевич, раз начали! - тихо, но настойчиво попросила Ирина, поправляя выбившуюся из-под шпильки прядь волос.

– Как лечил… По словам Юсупова, Старец велел ему лечь. Провел рукой по груди, шее, голове. Опустился на колени. Прочитал молитву. Затем поднялся и проделал какие-то пассы. И все это, - Ракелов медленно повернул голову к Ирине и встретился с ней взглядом, - неотрывно глядя в глаза… Вот так… Неотрывно…

Ирина, не отводя глаз, крепко сцепила пальцы.

– Смотрел… И не отводил взгляда… - еще тише повторил Ракелов красивым низким голосом.

– Вот так и… не отводил? - Ирина облизнула разом пересохшие губы. - А… Юсупов? Что чувствовал?

– Юсупов? - Ракелов отвел взгляд. - Говорит, что гипнотическая сила Старца действительно безгранична. И тем страшна.

Он взял с подноса, стоявшего на столике рядом, бокал минеральной воды и, сделав несколько глотков, принялся молча крутить его в руке.

– Ну, говорите же, Николай Сергеевич! Это так интересно! Что потом? - нетерпеливо потребовала Ирина, доставая из сумочки веер и обмахиваясь им. - Душно здесь, однако.

Ракелов покосился на приоткрытое окно. Тонкая занавеска колыхалась от сквозняка.

– Потом? - оживился он. - Оцепенение. Юсупов словно впал в полусон. Пытался говорить - язык не повиновался, тело онемело. Только глаза Распутина сверкали над ним, как два фосфоресцирующих луча. Словом, бедный Феликс!

– Юсупов - не бедный, к тому же такой красавец! - оживленно воскликнула Ирина.

– Однако, увы, женат! - Тень улыбки скользнула по лицу Ракелова.

– И впрямь - увы! - Ирина с веселым притворством вздохнула, обмахиваясь веером и украдкой оглядывая гостей.

– Ищите кого-то? - он перехватил ее взгляд.

– Леночку Трояновскую. Беспокоюсь, знаете ли. Как бы не попала под чье-нибудь дурное влияние.

– Ирина Сергеевна…

– Ирэн… - тихо поправила она.

– Так вот, милая Ирэн… - Ракелов осторожно прикоснулся к ее руке. - Как говорил один мой добрый знакомый, дурное влияние может оказать воздействие лишь на человека, в котором присутствуют соответствующие "элементы зла". Лица, обладающие твердым характером, чуждые эгоизму, совершенно недоступны таким попыткам.

– Кажется мне, эту мысль я от кого-то уже слышала… - рассеянно произнесла Ирина, поднимаясь с места. - Точно - слышала…

– Мир тесен, дорогая Ирэн. - Ракелов торопливо поднялся следом. - Вы даже не можете себе представить, как он тесен…

– Мы вам не помешали?

Рядом с ними, в сопровождении поклонников, неожиданно появилась Леночка Трояновская. На ней было розовое платье, и оттого она была похожа на нежный цветок, вокруг которого вьются, оттесняя друг друга, деловито жужжащие шмели. Леночка с интересом посмотрела на Ракелова и улыбнулась ему.

– Куда ты запропастилась? - Ирина придирчиво оглядела ее спутников. - Я весь вечер тебя высматриваю. Уж беспокоиться начала! Ты, часом, за это время еще никому не успела обещать свою руку?

– Нет!.. К сожалению. И знаешь почему? Просто не могу решить, которому из них! - Леночка рассмеялась, бросив взгляд на своих кавалеров. - Кстати, у меня новость. Благодари меня скорее. Хватит тебе затворницей сидеть! Я уговорила Сергея Ильича отпустить тебя пожить у нас. Он на удивление легко согласился. А у нас - дом большой, гости почти каждый вечер, скучать не дадим. Кстати, - она наклонилась к уху Ирины, - скажу по секрету: твой милый рара сдался Софи почти без боя! Вот так! А вы, Николай Сергеевич, - Леночка повернулась к Ракелову, - знайте: отныне эта краса-девица в нашем тереме жить будет. - Грянула музыка. Вальс Штрауса закружился по залу. - Все-все, я исчезаю! Хочу танцевать! - Подхватив под руки кавалеров, Леночка упорхнула за колонну.

– Ирэн… - Ей показалось, что голос Ракелова дрогнул. - Вы любите вальс?

Она подняла на него глаза: