Даже тогда,когда в его распоряжении уже были различные варианты нападения на Ирак, онповторял конгрессменам и журналистам одну и ту же фразу: “Никакого плана войныпротив Ирака на моем рабочем столе нет”. На его столе, возможно, и не было, ногенерал Фрэнкс разрабатывал под руководством Рамсфельда уже седьмой вариант.Как просто, оказывается, вводить в заблуждение народ: на моем столе плана войнынет, значит, война не предвидится. А с другой стороны, военная тайна поопределению не предполагает гласности. Однако, вернувшись в сентябре изотпуска, Буш решил наконец хоть в какой-то мере информировать Конгресс обиракской проблеме. 2 сентября он созвал в Белом доме 18 влиятельныхконгрессменов от обеих партий. “Поверьте мне, — эмоционально начал президент, -я не люблю утешать и обнимать вдов”. Но Саддам, этот мерзкий тип, он все болеесотрудничает с Аль Каидой. Он измучил свой народ и ненавидит Израиль… И если мыприбегнем к силе, то это будет ужасный, молниеносный и хорошо подготовленныйудар. Далее, вслед за Чейни, он сделал очень неосторожное утверждение: “Ясно,что Саддам располагает оружием массового уничтожения — сибирской язвой и VX.Ему нужен только плутоний… Через 6 месяцев у Ирака будет атомная бомба, если ондостанет плутоний или обогащенный уран, что до сих пор было очень трудносделать”. На этой же встрече Буш заявил, что, согласно данным британскогоправительства, иракский режим способен в течение 45 минут после приказа бытьготовым к биологической и химической атаке. Эта ссылка привела англичан взамешательство. Директор ЦРУ Тенет своевременно сообщил англичанам, что считаетих данные ненадежными. И все-таки Буш использовал эти непроверенные данные.Тенет знал, что Саддам не способен угрожать не только США, но даже ближайшимсоседям. В своем окружении Тенет называл все это “ахинеей о 45 минутах”. Ноахинея пошла гулять по всему свету. ЦРУ, кстати, никогда не заявляло категорично,что Саддам имеет оружие массового уничтожения. Оно усиленно намекало,подталкивало атаку. Боб Грэхем, сенатор от Флориды и глава сенатской комиссиипо разведке, один из 8 конгрессменов, допускаемых к некоторым секретным данным,всегда был уверен, что Саддаму нужно не менее 5 лет, чтобы заиметь ОМУ. Оннеоднократно говорил об этом Чейни. Но того 5 лет, видимо, никак не устраивали.

Дальшеконгрессмены услышали, что Буш думает о Саддаме: “Это обманщик, он считает всемеждународное сообщество бандой идиотов”. Но, пожалуй, самым тяжким обвинениемСаддама в устах Буша было утверждение, произнесенное месяц спустя: “Этотдиктатор — ученик Сталина”. Действительно в кабинетах Саддама висел портретсоветского вождя…

Итак,мнения разделились: одни уверяли, что у Саддама есть ОМУ и значит, надо егоупредить и напасть на Ирак. Другие — что у него нет такого оружия и что надодобыть точные данные, прежде чем нападать, победить и ничего не найти. Этозначило бы сесть в лужу вместе с президентом. Ветеран разведки, многоопытныйСту Коэн считает, что никогда не следует верить докладам и запискам, в которыхвстречаются словечки “возможно”, “вероятно”, “мы думаем”, “мы подозреваем” и т.д. Аналитики, — утверждает Коэн, — должны сообщать руководству толькодостоверные данные и обоснованные оценки. Хотя он и признает, что в разведкередко встречаются “железобетонные доказательства”. Вот и о 92-страничномдокладе ЦРУ об ОМУ Коэн сказал, что он напоминает метеосводку. Действительно, вэтом докладе было, например, сказано: “Весьма велики шансы, что оспа включена впрограмму биологического наступательного вооружения Ирака”. Разведывательноебюро Госдепартамента официально сочло доклад ЦРУ бездоказательным. Сенаторы -члены комиссии по разведке — тоже обсуждали доклад ЦРУ об ОМУ в Ираке. Но, небудучи допущены к ультрасекретным данным, не смогли дать объективной оценки.

Бушу нужнабыла поддержка Конгресса. Лоббисты поработали усердно, и вскоре президентпринимал в Белом доме несколько десятков законодателей. Его сопровождали двасамых последовательных сторонника решительных действий против Ирака: сенаторМаккейн — республиканец от Аризоны, еще недавно бывший конкурентом Буша напервичных выборах, и сенатор Джозеф Либерман — демократ от Коннектикута, едване победивший Буша и Чейни на выборах 2000 года, когда он был кандидатом ввице-президенты при А. Горе.

ЛоббистыБелого дома провели разъяснительную работу с двумя сотнями конгрессменов и совсеми 100 сенаторами. После двухдневного обсуждения Палата представителейодобрила 296 голосами “за” при 133 голосах “против” резолюцию, разрешающуюпрезиденту использовать американские вооруженные силы против Ирака, “если онсочтет это необходимым и полезным”. Из сенаторов 77 проголосовали “за” и 23“против”. Последний из могикан клана Кеннеди сенатор Эдвард Кеннеди проявилпроницательность и стойкость, доказывая, что администрация не предъявилаубедительных доказательств, что национальная безопасность США находится подтакой серьезной угрозой, что следует прибегнуть к превентивным авиационнымударам и войне. “В принципе, — говорил он, — доктрина Буша о превентивном нападенииозначает не что иное, как призыв к империализму XXI века. Ни одна нация неможет и не должна поддерживать эту доктрину”.

Тактическаяпобеда Пауэлла

Получивподдержку Конгресса, сторонники войны сочли полезным, хотя и не обязательным,заручиться санкцией ООН и приступить к созданию новой антииракской коалиции.Возможно, Буш и не стал бы искать поддержки ООН, как советовал ему Чейни. Ноосторожные англичане лучше оценивали обстановку в мире. В начале сентября 2002года Тони Блэр прилетел в Кэмп-Дэвид, где в течение трех часов обсуждалпроблему Ирака. Буш старался узнать, готов ли Блэр участвовать в военнойинтервенции против Ирака. “Мир станет много лучше без Саддама”, — заверял он.Англичанин задумался, видимо, в последний раз взвешивая шансы на успех, инаконец твердо заявил: “Я буду с вами”. Теперь Буш был уверен, что он будетвоевать в Ираке не в одиночку. Блэр только просил Буша заручиться поддержкойООН.

Президентрешил выступить в ООН 12 сентября. Кабинет стал срочно готовить речь. За пятьдней и ночей были обсуждены десятки текстов. Райс считала нужным заявить, чтоСША выдвинут Саддаму ультиматум разоружиться, как требуют прошлые резолюцииООН. И если он этого не сделает в течение 30 дней, начнут военные действия. Ноникто не знал, как доказать, что Саддам не выполнил прошлых резолюций ООН.Решили поэтому ограничиться призывом к ООН “действовать”. Два дня спустя Пауэллполучил под грифом “совершенно секретно” 21-й вариант речи Буша. В нем не былопризыва, чтобы ООН приняла новую резолюцию против Ирака, на чем настаивалПауэлл и чему упорно противился Чейни.

Буш,поразмыслив, велел в 24-м варианте речи, на 8-й странице сделать такую вставку:“Необходимо, чтобы ООН приняла соответствующую резолюцию”. Это былатактическая победа Пауэлла. Но каким-то образом эта важнейшая вставкаотсутствовала в тексте, с которым Буш вышел на трибуну. Как принято, Пауэлл вложе с карандашом в руке следил по своему 24-му варианту за тем, что скажетпрезидент. С отчаянием он слышал, что Буш не произнес самого важного: призываООН принять новую резолюцию по Ираку. Но уже закончив речь, Буш почувствовал,что предложения, за которое бились члены его кабинета, он не выдвинул. И,постояв молча, он добавил одну спешно и неловко сформулированную фразу: “Мыбудем сотрудничать с Советом Безопасности ООН при подготовке необходимыхрезолюций”. Позже Буш с удовольствием вспоминал, что “это была великая речь”. Ксожалению, он не заинтересовался, как это случилось, что ему дали неокончательный вариант. Кто это сделал? Об этом инциденте спорят и по сей день.Обычно за такие оплошности снимают с самых высоких постов. А тут все обошлосьтихо и мирно.

Послевыступления президента американская дипломатия принялась работать в ООН,добиваясь необходимой резолюции. Но в кабинете Буша была разноголосица.“Ястребы” требовали такой редакции, которая бы однозначно позволила США начатьвойну. Пауэлл, со своей стороны, считал, что такую резолюцию американцы несумеют провести через ООН. Он указывал на то, что нет убедительныхдоказательств, что Саддам не выполнил прежних резолюций ООН, нет доказательств,что он связан с террористами и исламистами. А то, что он диктатор, для многихчленов ООН ничего преступного не представляет. Чейни, Рамсфельд, Райс, неговоря уж о Вульфовице и его группировке, настаивали, что в резолюцию ООНнужно записать право предпринять против Саддама “все необходимые меры”. Этоавтоматически давало право начать войну. Такую формулировку использовалБуш-отец для оправдания войны против Ирака в 1991 году. Но обстановка в мире стех пор изменилась. Пауэлл понимал, что такой текст в ООН не пройдет, иподозревал, что сторонники войны именно этого и добиваются. За такую резолюциюне проголосуют даже Англия и Испания. Только вечно мятущаяся Болгария (котораябыла тогда среди 15 членов Совета Безопасности) могла поддержать США, да и то,если на нее поднажать. Пауэлл знал, что главная угроза будет исходить не отРоссии, даже не от Китая, а от союзника по НАТО — от Франции, одного из пятипостоянных членов Совета Безопасности ООН.