Какой смыслстыдить обкуренного парня, который “снимает одежду догола в знак протеста” ипри этом еще совершает “грубые жесты”? Не проще ли разобраться с уличнымстриптизером по-мужски?
Кстати,“оранжевая” толпа только на первый взгляд целиком состоит из развинченных молодых.Аналитики отмечают, что “уже на предварительном этапе подготовки революции вней создается “жесткая” военизированная группа, которая в решающий моментдолжна совершать НАСИЛЬСТВЕННЫЕ действия (с оружием или без оружия, взависимости от обстоятельств). Такой “взрыв народного гнева” не простопредусмотрен в сценарии спектакля, он необходим в нем как ритуал, каккульминация “праздника угнетенных”… Военизированные группировки в составе“бархатной” толпы, размахивающей розами, тюльпанами или оранжевыми ленточками,совершенно необходимы и для того, чтобы организовать эту толпу, строгонаправлять ее лишь на предусмотренные (и чаще всего уговоренные с властью)действия, поддерживать дисциплину, блокировать спонтанные попыткипротиводействия от разрозненных представителей правоохранительных органов.Кроме того, именно эти организованные боевики обычно берут на себя эскалациюненасильственных действий и “заражают” ими толпу. Сами по себе граждане,симпатизирующие революционерам, на первых порах морально не готовы к тому,чтобы общее недовольство властью превращать в действия против конкретных людей,эту власть представляющих.
Дж. Шарп всвоем руководстве рекомендует в числе ненасильственных действий и такие,которые явно являются противозаконными. Они, как правило, претят массовымучастникам протеста, еще не перешедшим некоторые культурные барьеры. Длясовершения таких действий нужны группы “активистов”, в том числе организованныепо военному типу” (С. Г. Кара-Мурза. “Экспорт революции”. М., “Алгоритм”, 2005 ,стр. 298, 299.)
Конечно, и“активисты” на самом деле очень далеки от жертвенного служения “оранжевой”идее. Это типичные наемники, психологические (а иногда и натуральные)террористы. Политологи сразу отметили сходство “цветных” революций итерроризма. По существу, это два типа политических спектаклей. Хочется верить,что среди наших мужчин найдутся такие, которые не испугаются этих боевиков идадут им отпор.
Впереломные исторические моменты (а “оранжевые” революции, безусловно, относятсяк таковым) неожиданный поступок даже одного человека может переломить ситуацию.Не надо верить заклинаниям, что победа “революционеров” неизбежна. Это частоиспользующийся прием психологической атаки, давление на оппонента. Сейчас средимилиционеров и военных уже немало воцерковленных людей. И если какие-то приказыначальства будут в пользу “оранжевых” (на Украине, например, часть МВД перешлана сторону заговорщиков), православные люди не должны их выполнять. Нельзяследовать преступным приказам.
Если бы всвое время в Буденновске командир группы “Альфа” не послушался Черномырдина ине отвел бойцов из почти полностью освобожденного здания больницы, это бынаверняка повлияло на ход дальнейших событий. Кто знает? Быть может, не было быпредательского Хасавюртского соглашения о независимости “Ичкерии”, дальнейшегокровавого прорыва в Дагестан, гексогенных взрывов, “Норд-Оста”, Беслана. Нодрогнул командир — и события пошли по намеченному сценарию.
А вотЕвгений Родионов не дрогнул, и его подвиг духовно переломил ход чеченской войны.И никакие сценаристы не могли этого предугадать. Казалось бы, маленькийчеловек, простой солдат — что он мог изменить в этом хитросплетениигеополитических интересов, финансовых потоков, дворцовых интриг? Да и узнали оего героической гибели совсем не сразу и далеко не все, а весьма узкий кругчитателей одной патриотической газеты, которая об этом рассказала. Но его имямоментально стало символом духовного сопротивления кромешному злу, символомгрядущей победы. И это было непредсказуемо и неостановимо.
Здесь мыдоходим до самого главного. До того, что не обсуждается светскими политологами.Даже признавая, что в глобализме присутствует оккультная составляющая, онинедооценивают духовные методы борьбы. Им кажется, что призывы молиться — этонесерьезно, какой-то детский лепет, бабий вздор.
Между тем,“оранжевая” толпа — это отмечено многими очевидцами — проявляла явные признакиодержимости. Что неудивительно, ведь когда люди так идут на поводу у своихстрастей, они легко становятся добычей бесов. А род сей, как известно,изгоняется молитвой и постом (Мф. 17:21, Мк. 9:29). Так что молебны, крестныеходы, колокольный звон — это вполне адекватные контрудары по тем духовнымсущностям, которые владеют распоясавшейся толпой и, если можно так выразиться,режиссируют режиссеров.
Конечно,детей Большой Волосатой полезно окатить из шланга. (Между прочим, один изспособов привести в чувство больного в состоянии острого психоза — это плеснутьему в лицо воды.) Но духовных сущностей, которые их подначивают, водой не проймешь.Разве что святой. И здесь от позиции Церкви в предстоящей борьбе зависит оченьмногое.
Не потомули, едва в православной среде возник разговор о необходимости противодействия“оранжевой” революции, сразу послышались встревоженные голоса наших либералов:“Только не надо втягивать Церковь! Церковь мы должны беречь!”
Какой,однако, слаженный дуэт! Светские либералы поют свое: “Главное — не применятьсилу!”, церковные — свое. А вместе получается песнь, ублажающая слухБжезинского.
Но этопеснь сирен, которой не стоит внимать. Иначе корабль “Россия” рискует сгинуть впучине глобализма. И бутафорские спасательные шлюпки с оранжевыми флажками насамом деле никого не спасут.
Николай НИКИТИН ПАРАНАУКА НА МАРШЕ
МУРАД АДЖИ ПРОТИВ“ОФИЦИАЛЬНЫХ” ИСТОРИКОВ
Псевдоисториковтеперь — хоть пруд пруди. Среди них встречаются представители самых различныхпрофессий — от математиков до военных, и все они, похоже, искренне верят в то,что ничего на свете нет проще, чем “писать историю”. И пишут. И издают. Причёмхорошими тиражами, на высоком полиграфическом уровне. Сейчас ведь были быденьги или спонсоры — книжку сделают хоть на глянцевой бумаге, хоть с золотымобрезом.
С прессой -посложнее. Тут многое зависит от “концептуальной основы” псевдоисторическихсочинений. Если они “принижают” русскую историю, то могут удостоитьсяпубликации даже в солидном либеральном издании, если же “возвеличивают”, то ихудел — малотиражные “маргинальные” издания патриотов. Поэтому было чемуудивляться, когда с конца 2004 года со страниц еженедельной газеты писателей“Литературная Россия” хлынул поток откровений на исторические темы кумыкскоголитератора, географа по образованию Мурада Аджи (“ЛР”, 2004, N 50; 2005, NN 1,7, 12). Откровения эти, судя по реакции читателей (“ЛР”, 2005, NN 2, 3, 5),выглядели оскорбительными для русского народа, и их появление в “ЛитературнойРоссии” вскоре после злой (но совершенно справедливой) рецензии Елены Мурашовойна сочинения псевдоисторика “патриотического” лагеря Виктора Калашникова (“ЛР”,2004, N 46) ставило газету в двусмысленное положение. Ведь за “ЛитературнойРоссией”, казалось бы, прочно закрепилась репутация не только одной из самых “экологическичистых”, серьёзных, но и патриотичных газет. Чем же для неё сталинтересен Мурад Аджи?
С егосочинениями мне довелось впервые ознакомиться в начале 1990-х годов, когда онещё подписывался как Мурад Аджиев. Тогда, помнится, ему всячески покровительствовалжурнал “Вокруг света”, но особенно благоволила “Независимая газета”. До тех,правда, пор, пока на неё не обрушились отклики читателей, поражённых жуткимнепрофессионализмом и вызывающей безапелляционностью абсурдных суждений г-наАджиева. Отклики на его “теории” появлялись и в других изданиях, а в“Литературной России” (1993, N 22) была опубликована моя статья, в которой речьшла о совершенно несостоятельных с научной точки зрения попытках М. Аджиевапереписать историю российского казачества (вопреки множеству твёрдо установленныхфактов он взялся утверждать, что наши казаки в большинстве своём не частьрусского народа, а половцы, порабощенные и насильственно русифицированные“царизмом” в ХVIII-XIX веках). И вот, столько лет спустя я сталкиваюсь створчеством того же автора не где-нибудь, а в “Литературной России”!..