Рыжий, поняв, что гость не шутит, завопил диким голосом, извиваясь как уж.
«Будешь лезть?» — спрашивает его Микадо.
«Не буду, никогда не буду! — клялся Рыжий. — Только отпусти!»
Наконец Микадо отпустил Рыжика, у которого вид был, прямо скажем, далеко не геройский.
Тузик подошёл к Микадо и примирительно сказал:
«Ты славный пёс! С тобой можно поиграть!»
«Я не умею играть!» — откровенно признался Микадо.
«Как? Что? Что ты говоришь?» — изумился Тузик.
«Говорю, что не умею играть! — повторил Микадо. — Говорю правду. Я никогда не лгу».
Тузик посмотрел на Рыжика, Рыжик — на Тузика.
«Ты что, с луны свалился? — не верил Рыжик. — Не умеешь играть? Правда не умеешь?»
Микадо молчал. Тузику стало его жаль.
«Пошли. Скорей во двор!» — сказал он.
«А что такое двор?» — спросил Микадо.
«Что тут много разговаривать — идём!» — бросил Тузик.
Пошли. Впереди нёсся Тузик, за ним — Микадо, Рыжий замыкал шествие.
Возле кухни Тузик предостерёг Микадо:
«Осторожней! Иди по стенке! Как бы тётка Катерина нас не заметила».
«А что?» — удивился Микадо.
«Он ещё спрашивает!» — хотел засмеяться Рыжий, но Тузик уничтожил его взглядом.
И, чтобы показать Микадо, что встречи с тёткой Катериной лучше избегать, одним скачком пролетел мимо кухонной двери, перебежал сени и уже со двора крикнул:
«Идите смело! Бояться некого! Тётка Катерина в огороде».
Когда они вышли во двор, Микадо снова спросил Тузика:
«А почему нам надо убегать от тётки Катерины?»
Тузик, как пёс порядочный, не хотел отделываться от гостя пустыми словами и рассказал ему всё подробно:
«Видишь ли, тётка Катерина — самое главное лицо в доме. Она всех кормит. Словом, всё зависит от неё. И надо с ней считаться. Она не любит, когда ей противоречат. Сразу же берётся за выбивалку».
«А что такое выбивалка?» — спросил Микадо.
Тут уже и Тузик не выдержал. Он крикнул Рыжику, который в это время вылизывал миску:
«Рыжий, он не знает, что такое выбивалка!»
На этот раз Рыжий вступился за Микадо.
«А может, его, когда провинится, бьют ремнем, как Куцего?» — спросил он.
«Меня никто никогда не бил!» — с гордостью сообщил Микадо.
Тут уж и Тузик и Рыжий поглядели на Микадо круглыми от удивления глазами.
«Брешешь!» — не выдержал Рыжий.
«Однажды моя хозяйка хотела меня шлёпнуть, но я укусил её за руку, — спокойно сказал Микадо. — С тех пор никто не смел меня тронуть».
Обе собачонки смотрели на него с изумлением.
«Ну, ну, ну!» — ахал Тузик.
«Погоди! Уж тётку Катерину не укусишь, будь покоен!» — заверил Рыжий.
«Фью, фью, фью! Не сомневайся!» — подтвердил Тузик и предложил для начала поиграть в салки.
Игра началась. Впереди бежал Тузик, за ним Микадо.
Они описывали восьмёрки около двух столбов, между которыми Катерина натягивала верёвку для выбивания ковров.
Японец очень старался. Изо всех сил перебирал короткими ножками. Но бегал плохо. Пыхтел, сопел. Ноги у него были словно ватные. Полное отсутствие тренировки — ничего удивительного! Ведь почти всю жизнь он провёл сидя на подушке.
Но сдаваться он не желал. Мчался за Тузиком, не сводя глаз с его мелькающего хвоста.
«Берегись!» — крикнул Тузик.
Увы, было уже поздно.
Микадо с разгона стукнулся головой о столб. Отлетел и кубарем покатился под сарай.
Собаки остановились.
«Вот сейчас визгу будет! — шепнул Рыжий Тузику. — Ещё бы — такой маменькин сынок!»
Но «маменькин сынок» даже не пикнул. Хотя ему, видимо, было очень худо. Он с трудом приподнялся. Попробовал встать.
«Посиди минутку, пусть головокружение пройдёт!» — посоветовал Тузик.
«Ничего страшного!» — успокоил его Микадо. Он поднялся, подошёл к друзьям и сказал: «Извините. Я сам виноват. Давайте дальше играть».
«Вот видишь? Если бы ты так треснулся головой о столб — было бы тут визгу! Все собаки в городе знали бы, как тебя обидели! — уничтожил Тузик Рыжего. — А ты парень что надо! — с уважением обратился он к Микадо. — Пошли играть!»
Снова началась гонка.
Селезень Кашперек из-за решётки курятника следил за собачьей забавой и нервничал.
«Меланка, — крякнул он жене, — мне кажется, на дворе три собаки. А этого косматого я ещё никогда у нас не видел!»
«Ты прав, муженёк, этого косматого ты ещё никогда не видел».
«Где много собак, уткам жить нельзя никак!» — проговорил Кашперек, большой любитель утиных поговорок.
«Где много уток, собакам не до шуток», — не совсем точно повторила Меланка.
Но не только утки с интересом следили за собачьей игрой. Посматривала на псов с крыши дровяного сарая и Имка. И ей очень не понравилось, что собаки подняли возню и шум.
Развеселившийся Микадо яростно тявкал.
«Эй ты, новенький! — крикнула она сверху. — Перестань лаять!»
Новенький, то есть Микадо, даже не услышал её и продолжал тявкать в своё удовольствие.
Имка повторила предупреждение. Видя, что это не помогает, она молнией обрушилась на собак.
Тузик и Рыжий, струсив, поджали хвосты и убрались под террасу.
Имка подскочила к Микадо и хлопнула его со всего размаху по мордочке.
Микадо бросил на неё грозный взгляд. «Как ты смеешь?» — тявкнул он. И бросился на кошку. Прежде чем она успела опомниться, японец схватил её за шиворот.
Трогать Имку было весьма и весьма небезопасно. Что правда, то правда, Микадо вначале удалось сбить кошку с ног и попортить ей причёску. Она, по-видимому, была ошеломлена его дерзостью. Но вскоре она пришла в себя. Как, эта крошка, этот пришелец осмелился напасть на неё, Имку?
Кошка мигом вывернулась и очутилась на спине японца.
Она даже не шипела, не фыркала. Била, била и била. «Ой, ой, ой! — сочувственно скулил Тузик. — Имка, — пробовал он её убедить, — он не здешний, он не знал…»
«Теперь будет знать!» — отозвалась наконец кошка, бросила свою жертву, прыгнула на забор и принялась вылизывать и причёсывать свой растрёпанный мех.
Микадо поднялся, сел, оглянулся кругом. Ему основательно досталось. Кошка здорово избила и исцарапала его. Из разодранных ушей капала кровь.
«Больно?» — спросил подошедший Тузик.
Микадо молча подошел к миске с водой. Напился. Оглянулся. Подбежал к забору, где сидела кошка, и крикнул:
«Мы ещё встретимся! Не думай, что дело кончено!»
Он даже попробовал вскочить на забор! Но где ему было достать кошку, которая сидела в трёх метрах от земли.
Тузик пытался утихомирить своего нового друга. «Микадо, перестань! Ты не знаешь, кто такая Имка! — объяснял он. — Ведь она тебя так отлупит, что век не забудешь!»
Тут с забора отозвалась Имка:
«Не вмешивайся! Пусть попрыгает. Пускай сам убедится, что со мной не так легко сладить, как ему кажется!»
Микадо и сам понял тщетность своих усилий. Прыгать не стал. Уселся под забором и смотрел на кошку с таким видом, словно хотел её съесть.
Имка наклонилась к нему и уставилась на японца своими янтарными глазами.
«Ну что? — спросила она. — Съел?»
«Отойди, Микадо, а то кошка прыгнет на тебя», — предупредил встревоженный Тузик.
Кошка усмехнулась кончиком усов:
«Не бойся, не прыгну. Должна тебе сказать, Микадо, что ты мне нравишься. Видно, что ты не трус, с кашей тебя не съешь. Мы, кошки, уважаем смелость. Только имей в виду: ты ещё молод и жизни не знаешь. Тебе нужно многому поучиться. Так вот, запомни: я — Имка, здешняя кошка и воспитательница всех местных собак. И ты тоже должен меня слушаться и уважать. А будешь зря шуметь — получишь хорошую трёпку».
Сказала она всё это тоном спокойным, но не допускающим возражений. Стала на край забора, потянулась, махнула два раза хвостом и пошла в сад.
Микадо проводил её взглядом.
«Рыжий, — шепнул Тузик, — надо Микадо научить себя вести! Ведь он и правда недотёпа. Он и нас в какую-нибудь неприятность втянет».
«Ну так ты и учи, — последовал ответ. — Я в учителя не гожусь!»