Таким образом, факт существования кроманьонца, по сути неизменного от позднего палеолита до наших дней, позволяет ставить вопрос лишь об инволюции человека (деградации, вырождении[4]), но никак не об эволюции. Вопрос же о происхождении кроманьонца, генетически никак не связанного с неандертальцами, опять-таки остается без ответа. Человека в современном смысле слова вначале вообще долгое время не было на планете. Потом, более 40 тыс. лет назад, он вдруг стал — и сразу такой, какой есть. Таковы факты, не оставляющие места для эволюционной гипотезы.

Впрочем, нам надо уточнить: назвать кроманьонца своим прямым предком может только представитель белой расы: ни монголоид, ни негроид, ни австралоид, ни представитель так называемых краснокожих (американоидов) не имеют к кроманьонцам никакого отношения (разве только на периферии своих рас, возникшей в результате метисации). Этот бросающийся в глаза факт ведет нас к проблеме полигенизма.

ОЧЕВИДНОСТЬ ПОЛИГЕНИЗМА

ТЕОРИЯ происхождения всего человечества в одной точке Земли от единой группы производителей — с последующим разделением на расы и расселением по всему Земному шару — религиозна по своему происхождению и не согласуется с научными фактами.

Этой теории, известной под именем моногенизма, противостоит теория полигенизма, утверждающая:

— во-первых, что никакого единого человечества никогда не было, нет и не будет;

— во-вторых, что максимальной количественной группой, объединяющей людей по наследственным биологическим признакам, обусловленным общностью происхождения, является не человечество, а раса;

— в-третьих, что больших и чистых изначальных рас на Земле насчитывается не менее трех и не более пяти;

— в-четвертых, что изначальные расы появились на Земле в различных регионах и не одновременно, а в разное историческое время;

— в-пятых, что современное многообразие рас и этносов является следствием многократных миграций изначальных рас и их последующей метисации (в свою очередь, миграцией и метисацией были затем охвачены гибридные расы и этносы);

— в-шестых, что несмотря на миграцию, метисацию и наличие в мире множества гибридных этносов и даже рас «второго (третьего, четвертого и т. д.) порядка», изначальные большие расы не исчезли, а продолжают существовать, сохраняя баланс «ядро — периферия» таким образом, что периферия никогда не в силах видоизменить ядро до степени его исчезновения, благодаря чему большие расы непрерывно самовоспроизводятся и регенерируют.

В силу того, что вопрос о происхождении человека как был, так и остается нерешенным (а теория эволюции теряет авторитет), представляется логически верным вообще вынести его за скобки впредь до достижения полной определенности. В этом случае теория полигенизма предстает внутренне непротиворечивой и может быть принята за основу для дальнейших рассуждений.

Такому ясному и осмысленному подходу традиционно противостоит немалое количество принципиальных оппонентов, не говоря уже о многомиллионных толпах невежественных людей, питающих свой мозг предрассудками и фикциями. Впрочем, здесь речь не о невеждах, а о тех, кто вполне умышленно и целенаправленно внедряет фикции в сознание масс. Это, в первую очередь, священнослужители самых разных конфессий (в том числе многих экзотических), трактующих на все лады миф о сотворении человека в виде пары прародителей: одного праотца и одной праматери. А во вторую очередь, это политически ангажированные пропагандисты мифа о едином человечестве и о равенстве рас. Религиозные мифы как нечто внеположное науке мы здесь не разбираем. Идейным борцам с полигенизмом, берущим под сомнение также само понятие «раса» и «этнос», посвящена специальная (заключительная) глава. Здесь же, не отвлекаясь на полемику, уместно дать очерк теории полигенизма.

Пионером полигенизма в Новое Время в Европе нужно считать гениального швейцарского врача Теофраста Бомбаста Парацельса, который в 1520 году возродил античные представления о природе происхождения рас. Невозможно предположить, говорил он, будто обитатели недавно открытых островов являются детьми Адама и у них такая же плоть и кровь, как у нас.

В 1600 году именно за пропаганду полигенизма был сожжен небезызвестный Джордано Бруно. В 1616 году ученый Ванини был приговорен «к отрезанию языка и сожжению за то, что в своих “Диалогах” он напомнил о древних гипотезах о естественном происхождении человека и об “утверждениях атеистов, будто эфиопы произошли от обезьян… и будто в природе существует своего рода иерархия существ, от низших до высших“».

Четырехсотлетний промежуток между этими жуткими событиями и выпуском восьмитомной академической серии «Американские теории полигенизма» (издание Массачусетского университета, США, по ред. проф. Р. Бернаскони) был заполнен трудной, опасной и самоотверженной борьбой научной мысли с религиозными предрассудками. В 1774 г. английский лорд Кеймс предложил компромисс: Бог-де создал не одну, а «несколько человеческих пар, приспособленных к климатическим зонам, в которых им предстояло жить». С той поры десятки и сотни ученых посвятили свои труды разграничению рас и поиску их истоков. Уже Ч. Г. Смит утверждал, что происхождение одних рас от других невозможно («Естественная история человеческих сидов», 1848), а Ж. Л. Агассис полагал: «Они произошли независимо друг от друга в восьми разных точках Земного шара».

Вторжение гипотезы об эволюции человека от обезьяны расширило поле предположений для полигенистов. Так, К. Фогт в книге «Человек и его место в природе» (1866), уже полностью исключив акт творения, задавался вполне атеистическим вопросом, «отчего нельзя производить различные виды американцев от американских обезьян, негров — от африканских и, наконец, хоть негритосов — от азиатских». Следует заметить, что при такой постановке проблемы по-прежнему оставался вопрос о происхождении европеоидной расы, ее нордического подтипа: ведь на Севере вообще никаких обезьян нет и не было, а миграция белой расы, между тем, шла только с Севера на Юг.

Основательные труды Д. К. Нотта и Д. Р. Глиддона, писавших в соавторстве, — «Типы человечества» (1854) и «Туземные расы Земли» (1857) — «представляют собой по сути энциклопедию полигенизма, в которой содержится огромное количество антропологической и этнографической информации, а также сведений из теологических трактатов всех основных религий. Весь этот внушительный корпус текстов подкрепленный для большей убедительности десятками исторических иллюстраций из культурной жизни различных народов земли, свидетельствует лишь об одном: всевозможные разглагольствования о генетическом единстве человечества — антинаучная провокация более позднего происхождения».

Российский антрополог польского происхождения Л. Крживицкий, соединив данные своей науки с данными сравнительного языкознания и культурологии, пришел в книге «Антропология» (1901) к выводу: «Как бы давно ни существовало человечество, оно всегда распадалось на известное число независимых друг от друга групп, развившихся самостоятельно в культурном и общественном отношении. В подтверждение этого достаточно сослаться на факт, что человеческая речь создавалась в нескольких пунктах. Равным образом другие великие культурные открытия, например, умение пользоваться огнем и луком, сделаны во многих местах земного шара совершенно самостоятельно».

В наши дни, особенно за последние полвека, в научном сознании произошли большие подвижки. В самом общем и компромиссном виде они отразились в декларации ЮНЕСКО «Предложения по биологическим аспектам расовой проблемы» (Москва, 12–18 августа 1964), где в первой же статье сказано: «Остается спорным вопрос о том, как и когда обособились различные группы людей». Как видим, Декларация не перечеркивает вообще и решительно гипотезу о некогда едином человечестве, но уже и не настаивает на ней, признавая спорность самой проблемы, а также признавая факт конечной обособленности «человеческих групп» (читай: рас и этносов).