Отбывая срок за вооружённое ограбление и покушение на убийство в тюрьме города Илы, Том познакомился с Варгом Викернесом. Последствия не заставили себя долго ждать: вскоре бывший ку-клукс-клановец объявил себя одинистом. Все связи с Кланом были порваны, и образовался преступный альянс с бывшим «графом» и "командиром отряда уруков". Незадолго до своего побега из тюрьмы у Айтернеса брало интервью норвежское телевидение, по некоторым цитатам из которого можно составить целостную картину его взглядов на мир.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что он, как истый национал-социалист, стоит за однопартийную систему. Хотя для тех, кто следит за праворадикальными политиками, некоторые его идеи могут показаться неожиданными. Так, он не выражает недоброжелательности по отношению к иммигрантам: он считает их такими же жертвами создавшейся ситуации, как и норвежцев. Виновны политики, которые потворствуют широкомасштабному кровосмешению рас и народов. Норвежскими политиками посредством масонских лож и Организации Объединённых Наций управляет "международное еврейство". В своих "опорных пунктах" Белом Доме и Тель-Авиве они измышляют коварные замыслы как изничтожить мир через кровосмешение и стирание национальных различий — "еврейский заговор, призванный уничтожить белую расу". Несколько надуманные, конечно же, тезисы, но в голове Тома Айтернеса все они выстроены в строгую логическую цепочку.

Такое видение врага могло подвигнуть его пойти в своих поступках дальше: от преследования иммигрантов к тактике войны, предложенной ещё группой Бадер-Майнхоф в конце 60-х, и направить прицел непосредственно на первых лиц государства. А для этого необходимо оружие.

Находясь под следствием, Айтернес сотоварищи утверждали, что они крали оружие с целью последующей перепродажи. Особо в эту «легенду», конечно же, никто не поверил. В "закупочном списке" Айтернеса, с которым он пожаловал в магазин, были такие товары, как винтовки с телескопическими прицелами и пистолеты с глушителями — идеальное оружие для террористов. На прямой вопрос, предназначалось ли оружие для будущей "расовой чистки", Айтернес неуклюже ответил: "Наверное, это не так уж далеко от истины".

По словам Айтернеса, террор в отношении политиков не только оправдан, но и необходим как средство защиты личности против норвежского режима. Его национал-социализм носит ярко радикальную, революционную окраску, сам он чем-то напоминает таких личностей, как Дэвид Лейн, видный деятель американской террористической организации «Порядок», в настоящее время отбывающий пожизненное заключение за участие в заговоре с целью убийства и ограбления.

Но в отличие от американских, в норвежских тюрьмах порядки куда более либеральные, и Айтернесу удалось бежать: он просто не вернулся из предоставленной ему «увольнительной». Тогда-то, в период недолгой свободы Айтернеса, в недрах Einsatzgruppe и родились их «милитаристские» планы. Перед захватом группы у полиции не было ни малейших сомнений в том, что они идут по следу опасной террористической группировки, ставящей своей целью террор против видных норвежских общественных деятелей. В качестве одной из улик суду был предъявлен список адресов нескольких епископов и высших государственных должностных лиц, таких, как например, комиссар полиции Осло Игелин Килленгрин. Полиция утверждала, что это был список будущих мишеней, в отношении которых Einsatzgruppe был вынесен приговор. Защита подсудимых уверяла, что по этим адресам предполагалось лишь рассылать пропагандистские листовки, не более. Но обвинение не унималось и приводило дальнейшие доказательства: изъятые у Einsatzgruppe глянцевые вырезки из еженедельника Se Og Hor (отдаленно напоминающий журнал People) с изображениями домов указанных в списке господ. Кроме того, были найдены эскизы военной базы в Хейстадмоне под Конгсбергом, на которых чётко отмечены оружейные склады.

Все молодчики сейчас проходят по 104-й статье норвежского уголовного кодекса, предусматривающей наказание сроком до двух лет лишения свободы или же, в исключительных случаях, до шести лет, за участие в заговоре "с целью нарушения общественного порядка или же воздействия на общественную жизнь путём применения силы, саботажа и других противоправных деяний". То, что вооружённое формирование будет рассматриваться как "исключительный случай", сомневаться не приходится. Для того, чтобы обвинение располагало вескими уликами, на основании которых можно было бы требовать максимального срока, полиции необходимо было найти их оружейные арсеналы, которые, как предполагалось, у них всё же были. Во время повторной облавы к уже имевшимся динамитным шашкам и обрезам добавились винтовка калибра 7,62, состоящая на вооружении в норвежской армии, пистолет, ещё одна винтовка и старый советский АК-47. Кроме того, были найдены некоторые части пулемёта. Ходят слухи о том, что это далеко не полный перечень.

Разговоры об огневой мощи норвежских праворадикалов не утихают с тех пор, как они попали под пристальное общественное внимание. Подсчитать, сколько стволов в действительности находится в руках у экстремистов представляется довольно сложным и неблагодарным делом. С большей или меньшей степенью уверенности можно говорить лишь о тех видах стрелкового оружия, что используются норвежской национальной гвардией, так как в Норвегии учёт и хранение огнестрельного оружия ведутся крайне жёстко, и арифметика получается следующая. За последние десять лет армейские арсеналы в неизвестном направлении покинули 850 стволов мелкого калибра, там же находится энное количество килограммов взрывчатки, противотанковых ракет М-72 и ручных гранат.

Какую долю из всего этого добра любовно обхаживают татуированные руки норвежских скинхедов? Трудно сказать. Тактическая линия, проводимая норвежскими экстремистами такова, что при любой возможности дать интервью газетчикам или обратиться к соотечественникам посредством телекамеры, они постоянно преувеличивают свою численность и имеющиеся в их распоряжении огневые средства. Таким образом они создают ощущение собственной силы и массовости, что служит им на руку при рекрутировании новых сторонников в свои ряды.

В этой связи вспоминается группировка Hvit Arisk Terror ("Белый Арийский Террор" — заглавные буквы означают «ненависть» по-норвежски), утверждавшая, что в её распоряжении находятся тридцать стволов, рассеянных по Осло. В стране, где огнестрельное оружие является чуть ли не предметом антиквариата, это внушительное число. Бытует мнение, что часть этого оружия досталась им "по наследству" от враждебных им группировок байкеров — "Ангелов Ада" и «Бандитов», с которыми у скинхедов Скандинавии уже много лет идёт самая настоящая война. За время боевых действий было убито более двадцати человек: они стреляли друг в друга из машин, закладывали бомбы, взрывали врагов гранатами, в ход пускалось даже противотанковое оружие. Очагом вражды была Дания, но через несколько лет пламя перекинулось и в Норвегию.

Ответив утвердительно на вопрос, было ли у «Einsatzgruppe» оружие, мы должны задать себе и другой: действительно ли они были готовы ступить на путь политического терроризма? Разрешить его нам поможет Хенрик Люнде, социолог, работающий в Норвежском Антирасистском Центре, организации, отслеживающей любые вспышки расистских и антииммиграционных настроений в норвежском обществе. Люнде один из ведущих специалистов в этих вопросах. Так вот, по его словам, крайне сомнительно, что планы таких группировок, как Einsatzgruppe действительно могли трансформироваться в дела:

За последние годы националисты стали куда более агрессивны. Но никогда они ещё не переступали черты, — в последний момент, когда надо было использовать оружие, они всегда делали шаг в сторону. Да, они вооружались, запасались динамитом, совершенствовали свою идеологическую базу, подводя основу под свои будущие зверства. Но, повторюсь, в последний момент, они всегда сворачивали в сторону. Для того, чтобы сделать этот шаг, не надо быть спецом в террористических делах, надо лишь иметь мужество, потому что за этим шагом следует разрыв последних связей с действительностью. А решиться на это очень тяжело.