У предпринимателя в части распоряжения остается конечно существеннейший компонент – возможность продать предприятие или его долю, но кто будучи в здравом уме захочет платить нормальную цену или вкладывать инвестиции в предприятие, поставленное в такие условия. Т. е. политико-экономическая ситуация в стране явным образом влияет на рынок, рыночные цены, возможность инвестиций. Естественным явлением для Российской экономики становится вывоз капитала за границу и сокращение капиталовложений. При чем эта тенденция все больше начинает охватывать и средний бизнес. А следовательно нет оснований ожидать подъема производства.

Исходя из изложенного выше, можно утверждать, что рыночные реформы не носили революционного характера для Российской экономики. Начиная с первых шагов демократизации коммунистической системы 1953 года и до сего дня происходит один монотонный процесс, сохраняется одно классовое общество. Постепенно все больше собственность страны переходит к классу чиновников. Сегодня происходит завершающий этап этого процесса. Верхние слои чиновничества присвоили практически все дающие доход куски Российской собственности. Средних чиновников допустили к дележу менее лакомых кусков. Чиновникам более низкого ранга тоже была брошена подачка. Огромный штат различных контролирующих и надзирающих чиновничьих ведомств получил новые возможности по вымогательству с частных предприятий. Ранее, в Советские времена, этот контингент мелких государственных чиновников: эколог, пожарник, санитарный врач и т. д. надзирал за директорами государственных предприятий, т. е. чиновниками, реально стоящими в табеле о рангах на несколько ступеней выше их. Естественно, этот процесс был полностью бесперспективен из-за этого фактического различия в положении. Чтобы как то выправить ситуацию и сделать процесс контроля хоть мало-мальски действенным, советское законотворчество наплодило огромную кучу необычайно жестких, превышающих все мировые нормы, инструкций, правил и прочих подзаконных актов, которые в нерыночной экономике особенно ничего не портили. Поскольку их никто не отменял, то сегодня, в условиях рынка, они превратились в средство вымогательства с работающих предприятий. Вместе с этим еще появилось множество всяческих чиновничьих ведомств, что-то распределяющих, за чем-то следящих, собирающих налоги и отчисления и т. д. Т. е. класс чиновников существенно расширился и получил более обширные права для вымогательства и постепенного отбирания у трудящейся массы того немногого, что она успела создать за переходный период. Попытки же собрать хотя бы налоги с крупных приватизаторов для этих служб полностью бесперспективны из-за фактического различия положений в иерархии власти. Эти попытки временами делаются на государственном уровне, и некоторые такие кампании изредка заканчиваются частичным успехом, показывая реальную расстановку сил и власти сегодня в стране.

Как жить дальше?

Уровень понимания нашим да и зарубежным обществом комплекса социально-экономических и технических процессов, идущих в мире и нашей стране, сегодня чрезвычайно низок. В средствах массовой информации, многими ведущими политиками, наряду с достаточно квалифицированными и разумными соображениями на полном серьезе обсуждаются и рассматриваются предельно невежественные. Это показывает, что образовательный уровень в этих вопросах в обществе весьма невысок. Все работают в этой области где-то на уровне здравого смысла. Тот у кого со здравым смыслом все в порядке, по большей части высказывает разумные, но как правило бессистемные, соображения, те же, у кого со здравым смыслом проблемы, выдают хорошо перемешанную смесь относительно разумных идей и абсолютного бреда. И из-за полной неподготовленности в этой области, общество в равной мере воспринимает и первое, и второе. Чтобы внести в общество хоть какой-то элемент системы и образования, я и написал данный ликбез, так чтобы совершенно неподготовленному, но чуть-чуть умеющему думать человеку стало понятно что из чего проистекает и для чего нужно. В частности, для этого пришлось построить правильную, поддающуюся анализу и логике, историю.

Для того, чтобы обществу решить как жить дальше, надо ответить на несколько вопросов, первый блок из которых я сформулирую ниже. Во-первых, надо выбрать устраивающий нас тип государства из четырех возможных, во-вторых, понять какая экономическая формация нас больше устраивает, и наконец, в-третьих, сформулировать наше отношение к рынку. Может показаться, что ответы здесь очевидны. На самом деле это далеко не так. Как только начинаешь аккуратно определяться, то с желанием иметь что-то автоматически возникает набор того, от чего придется отказываться, хотя не всем этого хочется. Но для начала определимся с тем, что сегодня нам позволяет экономическая и политическая ситуация. По нашей культуре, истории, традиции, наконец присущим нам амбициям, для России естественен четвертый тип государства, феодального, нацеленного на войну. Этот тип не проходит сегодня, грубо говоря, по трем причинам. Во-первых, чисто экономически Россия на него не потянет. В таком режиме не выжил СССР, победитель во Второй Мировой войне, контролировавший существенную часть всего мира. Сегодня, когда сама Россия гораздо меньше, беднее, без контролируемых зависимых союзников, с надорванной разваливающейся экономикой, такая программа нереальна. Во-вторых, народ устал и измотан, кроме этого в принципе отсутствует идея, под которую можно было мобилизоваться для этой программы. В-третьих, уровень развития техники и технологий в мире таков, что эта программа нереальна по двум причинам объективного свойства. Глобальная война при современном уровне техники и энерговооруженности это самоубийство для всей цивилизации, поэтому государство, желающее играть в эту игру или хотя бы шантажировать, окажется в полной изоляции. А кроме этого основу современных передовых технологий составляют интеллектуальные, так называемые мягкие, технологии. Мало того, что надо иметь развитую техническую базу, аграрные, индустриальные и постиндустриальные технологии, чтобы выдержать это соревнование с другими странами, необходимо, чтобы обстановка в стране позволяла этими мягкими технологиями заниматься, чтобы множество людей, работающих в этой области находились в достаточно комфортных психологических условиях, без которых процесс творчества или невозможен или гораздо менее эффективен. Пока уровень технологий иной, и таких людей в обществе мало, им можно создать комфортные условия за счет других, но когда эти технологии начинают господствовать, надо создавать соответствующий климат для всего общества. Т. е. высокий уровень жизни, реальная защита и соблюдение прав человека на данном этапе развития цивилизации становится совсем не популистским лозунгом или расхожим штампом, а частью наиболее передовых производительных сил общества.

Конечно, весьма предпочтительным является первый тип государства, развитого рыночного, но у нас от этого типа слишком мало. В ВПК осталось немного технологий, позволяющих на это претендовать. Но достигнуто это было, по большей части, за счет слишком больших вложений, и привлечения слишком многочисленных людских ресурсов. Эффективность наших работ в науке и военном производстве не достаточна для государства первого типа. Что касается прочих областей, то здесь мы отстаем настолько, что и второй тип, относительно отсталого рыночного государства, во многих случаях сегодня нас превосходит. Т. е. реальное наше место сегодня между вторым, отсталым рыночным и третьим типом, милитаристским, ориентированным исключительно на внутреннюю стабильность. В политике реально мы тоже находимся на перепутье между этими типами государств. С одной стороны начинают действовать демократические институты, с другой, армия воюет на собственной территории, и общество находится в постоянном страхе узурпации власти и уничтожения возникших демократических институтов. Так постоянно было с Ельциным, сегодня такие же опасения с его преемником. Власть пока старше всего общества и может делать то, что захочет. Поэтому все демократические институты держатся на честном слове тех, кто сегодня у власти. А кто там, и что у них в голове – большой вопрос. По их отрывочным и бессистемным заявлениям очевидно, по крайней мере, что понимания, как жить и что делать, какие истинные приоритеты, и как обеспечить их реализацию, ни у кого из нынешних власть имущих сегодня нет, обществу приходится об этом только гадать, пребывая в неуютном режиме неопределенного ожидания.