Хотвинн повернулся и стал пробираться в задней двери в кухню. Он стащит еды на несколько дней, найдет Йенсен через ее дружка Наварра и получит за нее выкуп от ОБЕИХ сторон. А между делом порубит ее товарищей в капусту.

Быть живым было замечательно.

Полиция, наконец, удалилась, обескураженная рассказом о похитителях Амалии Йенсен в образе Шалуна Ронни, державших ее в плену целый день, ничего не объясняя, не требуя выкупа и не причинив ей вреда, а потом выпустивших ее. Здесь было что-то еще, они ясно об этом догадывались, но Амалия Йенсен не желала им сообщать. Она считала, что это ЕЕ похитили, и поэтому она может говорить все, что хочет.

Пьетро вернулся назад, в свою квартиру - Амалия решила, что незачем впутывать его в какие-либо дела с полицией. Теперь по дому бесшумно двигались домашние роботы, вытирая пыль в углах и кидаясь на обломки, не замеченные Амалией во время первой уборки. Амалия крайне нуждалась в отдыхе, но долг требовал, чтобы она проследила, как Пьетро будет мобилизовывать местных членов "Весны Человечества", послав их на поиски Мейстрала и установление наблюдения за бароном Синном, графиней и консульством Хосейли. Амалия пососала стимулирующую палочку и пошла к пульту управления связи. Несколько часов назад он был заменен техниками, работавшими сверхурочно. Пора звонить Пьетро.

Телефон зазвонил прежде, чем она успела прикоснуться к сервисной плате.

- Прием, - сказала Амалия и с удивлением уставилась на голографическое изображение.

- Капитан Тарталья. Вот...

- ...Сюрприз. Я знаю. - Капитан был низеньким широкоплечим мужчиной с лысеющим лбом. Он ушел в отставку с военной службы, чтобы посвятить себя добрым делам "Весны Человечества", и гордился тем, что у него были "человеческие" манеры - из них можно было выделить две: тупость и воинственность. Усердной работой и преданностью дну Тарталья дослужился до заместителя директора местного отделения - практически непосредственного начальника Амалии Йенсен. Амалия встречалась с ним всего дважды и прятала инстинктивную неприязнь под ширмой сдержанной вежливости.

Именно Тарталья в зашифрованном послании сообщил ей о существовании Имперского идола - по-видимому, "Весна Человечества" узнала о нем от двойного агента в высших чинах Империи. Когда Амалия увидела эту вещь в каталоге аукциона, она направила Тарталье послание, сообщив о своем намерении выкупить ее на аукционе. Она ожидала ответного послания с поздравлениями. По всей видимости, с обратной почтой она получила Тарталью собственной персоной.

Тарталья устремил на Амалию взгляд маленьких темных умных глазок:

- Как обстоят дела с Артефактом номер один? - спросил он.

Амалия никогда не слышала этого термина, но не сомневалась в его значении.

- Не очень хорошо, сэр. Он украден Дрейком Мейстралом.

Выражение лица Тартальи почти не изменилось:

- Семья империалистов.

- Не думаю, чтобы сам Мейстрал был империалистом, сэр. По-моему, он намеревается устроить аукцион между империалистами и нами.

В глазах капитана мелькнуло презрение:

- Плут. Аморальный. Мы с ним справимся.

- Они играют грубо. Я имею в виду, империалисты. Меня похитили, и Мейстрал с одним из наших людей, Пьетро Кихано, вызволили меня.

- Ого, - Тарталья поднял брови. - Зачем же Мейстрал в это ввязался? Между вами существует привязанность?

Амалия вспыхнула:

- Нисколько, сэр. По-моему, он освободил меня, поскольку ему нужен был кто-то, чтобы вести переговоры о цене с нашей стороны.

- Хорошо. Я привез с собой кредитную карточку и кое-кого из наших лучших людей. Мы заберем эту вещь у Мейстрала так или иначе.

Амалия почувствовала легкий страх. Ей пришло в голову, что капитан Тарталья не очень симпатичный человек. Она бросила взгляд на его ухмылку и довольное выражение лица:

- Я уверена, что мы это сделаем, - произнесла она.

Лейтенант Наварр собирался заменить пропавший портативный телефон, но до этого у него руки не дошли, поэтому ему просто повезло, что звонок Николь раздался, когда он случайно оказался в доме. Лейтенант считал, что плохо справился со своей ролью - он мямлил и похохатывал, краснел и запинался, как мальчишка-школьник, - но, в конце концов, его застали врасплох, и не каждый день тебе звонят члены Диадемы. Да, он прекрасно понимает, почему его отвезут. Нет, он нисколько не возражает против элемента интриги - это будет забавно, ко-ко.

Лейтенант повесил трубку, и у него возникло необычное чувство удивления и предвкушения дальнейших событий. Николь всегда была одной из его любимиц. Хотя его тщеславие не заходило так далеко, чтобы предполагать, что он одержит мгновенную победу, все же он был польщен тем, что из всех мужчин, встреченных Николь на Пеленге, она выбрала именно его, чтобы провести с ним несколько свободных часов. И, откровенно говоря, элемент интриги придавал ситуации некоторую эксцентричность. По меньшей мере, у него будет интересная история, которую можно будет рассказывать дома.

Он решил попросить видео покопаться в памяти и разыскать передачи о визите Николь на Пеленг. Может, он сумеет запомнить некоторые самые лучшие моменты и сказать ей комплимент.

Кто-то был дома. Холодное поле вокруг резиденции Сколдера-Наварра было отключено, и это позволило Хотвинну пробраться прямо к окнам, не подняв тревоги. В атриуме стоял меднокожий человек, примеряя бесчисленные рубашки с помощью робота и вертясь перед зеркалом. Одновременно он одним глазом следил за видео, показывавшим блондинку, разговаривавшую с метановыми формами жизни. Хотвинн не был уверен, но, кажется, человек был один. Йенсен не было. Что ж... как-нибудь он добудет информацию.

Хотвинн открыл какую-то дверь - она была не заперта - и проскользнул в дом. Он тихонько прошел по короткому коридору, ведущему в атриум. - К сожалению, - говорила блондинка, - очень немногие люди могут говорить на языке метанитов.

Хотвинн включил голограмму Шалуна Ронни, затем с ревом ворвался в комнату. Одним ударом меча он разрубил робота надвое. Лейтенант Наварр обернулся только для того, чтобы его схватили за горло и ударили о стену...

- ГДЕ АМАЛИЯ ЙЕНСЕН? - заревел Хотвинн. У Наварра глаза вылезли на лоб. Хотвинн снова ударил его о стену: - ГДЕ АМАЛИЯ ЙЕНСЕН? - Ответом было только молчание, разве что видео продолжало толковать про удивительное общение при температуре, приближающейся к абсолютному нулю. Лицо Наварра стало багроветь. Хотвинн ударил его о видео, и оно смолкло.

- ГДЕ? - Трах. - ГДЕ? - Бац. - ГДЕ? - Бум.

Лейтенант Наварр, не отвечавший по той простой причине, что Хотвинн душил его, издал булькающий звук и потерял сознание. Хотвинн зарычал от раздражения, с минуту подержал бесчувственное тело лейтенанта, затем выпустил его. Лейтенант повалился на пол.

Будучи не из тех, кто упускает возможность, Хотвинн принялся тщательно обыскивать комнату. Где-то здесь должен был быть след.

Капитан Тарталья так быстро принял командование, что Амалия Йенсен так и не смогла отчетливо припомнить, как все произошло. Казалось, что через минуту после того, как Тарталья позвонил ей, она и Пьетро оказались здесь, неподалеку от загородного коттеджа Мейстрала, с семью вооруженными людьми, привезенными Тартальей из Помпеи.

- Говорит Уэйд. Заняли позицию.

Тарталья улыбнулся:

- Подтверждаю прием.

Амалия Йенсен бросила на него взгляд:

- А как же сигнализация, сэр?

- Одна нога здесь, другая - там. В этом весь фокус.

- А что, если объекта здесь нет?

- Зато будет Мейстрал или его команда. Как только мы до них доберемся, мы сможем заставить их говорить - Капитан прикрыл маленькие глазки. - По ЭТОЙ части у меня немалый опыт. Нельзя сохранять империю, если не умеешь убеждать.

Амалия была поражена:

- Я думала, - произнесла она, - мы живем не в Империи.

Тарталья ответил, не раздумывая:

- Называйте это как хотите. Дело в том, что у нас имеется множество чужих рас, которые надо держать в узде. Иначе мы наверху долго не продержимся. Пусть знают, кто хозяин, вот в чем соль. Как только они это поймут, у нас не будет никаких хлопот.