Я знаю, что тебе сейчас плохо. И я не буду тебе врать, что это пройдет завтра, или через год, или через два. Скажу честно: я не знаю, когда это пройдет. Но всю жизнь ты так жить не будешь.

Те, кто на вид самые честные, на самом деле самые лживые

Злоба — она как навозная муха в твоей душе, может летать там сколько угодно долго, и никто не узнает, вот только у мух есть свойство откладывать яйца, и через время ты будешь настолько переполнен этими грязными насекомыми, что схватишься за стакан кипятка, и рука не дрогнет.

Тогда я впервые смутно почувствовал, что на самом деле взрослые — не гарант защиты. Что они не всесильные, не мудрые, не всемогущие. И если они не посчитают нужным, они не защитят тебя, маленького, ни от чего.
Хуже этого было только понимание того, что иногда взрослые и есть источник угрозы.

Оказалось, что не знать — это иногда лучше, чем знать. Незнание позволяет жить беззаботно и спокойно, в то время как знание отяжеляет сознание.

«Отличник — двоечник», «плюётся — не плюётся», «дерется — не дерется» — звучит смешно, а многие и во взрослом возрасте пытаются уложить людей в такие примитивные схемы. А некоторые ведь и укладываются — люди бывают удивительно бессодержательными.

Иногда думаешь, что Ярик — это просто Ярик, и все люди — просто люди, а каждый вечером в своё собственное несчастье возвращается, о котором ты ничего не знаешь.

...нет другой инвалидности, кроме неспособности сопереживать, и что мы живем в обществе, в котором люди не умеют друг другу сочувствовать.

ЛУЧШЕ БЫТЬ СОБОЙ И ПОТЕРЯТЬ МУЖЧИНУ, ЧЕМ БЫТЬ С МУЖЧИНОЙ И ПОТЕРЯТЬ СЕБЯ.

Кто-то более адекватен, кто-то менее. Абсолютно нормальных людей нет.