Невероятно, как неприятное происшествие утрачивает свою остроту, стоит его только изложить в виде рассказа. Не поэтому ли писатели занимаются своим ремеслом?
 
                                                                                                                                                     Йон Айвиде Линдквист

Амальда летела к кафе, уворачиваясь от тяжелых снежинок. Дверь кафе медленно закрывалась за вошедшим кентавром, но ей удалось проскользнуть внутрь до того, как она полностью закрылась. «В общественных местах должны быть волшебные двери!» — подумала она, отряхивая с крыльев снег.
Как на зло, в тот день, когда у неё должно было состояться первое за сто лет свидание, боги Стихии решили обрушить на город смесь из дождя и снега. В кафе было людно, но она не смогла отыскать среди присутствующих назначившего ей свидание красивца-сатира. Они познакомились на FairyTaleRomance.com («Найди свою половинку!»), и он предложил это место для первой их встречи. Не зная чем себя занять, она заняла очередь к стойке, паря в воздухе, чтобы большие существа вокруг случайно на неё не наступили. Амальда заказала горячий шоколад, и бариста сказал, что принесет напиток на её столик.
Это было хорошей идеей, поскольку кружка с напитком оказалась больше, чем шкаф в спальне Амальды. Она совсем забыла, каково это — перемещаться в «больших» пространствах. Она уже привыкла к миниатюрным сказочным зданиям.
«Да ладно, — подумала она. — На что только не пойдёшь ради любви».
Зазвонил телефон. Это был сатир, сообщивший, что решил не ходить на свидание, поскольку погода слишком плохая.
Она уставилась на свой телефон, затем перевела взгляд на огромную кружку горячего шоколада.
— Да пошёл ты! — сказала она, сбросила на стол мокрую одежду и забралась в кружку.
Амальда вздохнула. Наконец-то она сможет расслабиться.

Золото стойкое и долговечное.
Время от времени мы находим его. Иногда в виде погребенных под щебнем и камнем больших кладов из тяжёлых прямоугольных брусков или маленьких круглых дисков. Но чаще в виде обломков - тут погнутое кольцо, там покорёженная статуэтка. Всё это было сработано умелыми руками, хорошо знающими своё ремесло понимавшими его цели, пусть для нас они и были туманны.
Изредка попадаются предметы, которых не тронуло время.
У меня тоже есть один такой, откопавший его мусорщик  отдал мне его в обмен на овощи. Простая форма -  два похожих на крылья лепестка вверху, сужающиеся острым концом книзу. Поначалу меня озадачило крошечное сломанное кольцо между лепестками, но потом я понял, что оно предназначено для крепления ремешка. Полируя предмет до блеска, я сделал два открытия. Одно важное, второе загадочное.
Эта вещица могла открываться на петлях, таких крошечных, что я едва мог их разглядеть. Тонкость работы поразила меня. Кто мог знать, что древние были столь искусны? Наш лучший кузнец не мог бы сравниться с ними.
Внутри оказался кусочек почерневшей гнили, который невозможно было опознать из-за разложения - возможно, какой-то оберег или талисман на удачу. И два десятка таинственных рун — я полностью воспроизведу их для вас на своем пергаменте.
Я
ВСЕГДА
БУДУ
ЛЮБИТЬ
ТЕБЯ
Хотел бы я знать, что они означают.

Они встречались всего несколько раз до того момента, когда Хенк совершенно голым заявился к ней на работу. Лиза работала на кассе продовольственного универмага «Фуд Баскет», когда услышала какой-то шум. Она последовала за своим менеджером, мистером Вэником, к отделу замороженных продуктов, где за запотевшей дверью морозильной камеры виднелся скрюченный силуэт.
—  Хенк? — ахнула Лиза.
Он выглянул наружу.
—  Ты голый!
—  Знаю.
Мистер Вэник достал мобильный телефон.
—  Я звоню в полицию.
—  Подождите! —  Лиза покраснела. —  Это мой знакомый.
Мистер Вэник был лысым мужчиной в рубашке с закатанными рукавами.
— Тогда уведи его отсюда. — Он щёлкнул пальцами и ушел.
Ронда из гастрономического отдела принесла Хенку фартук, чтобы тот мог прикрыться. Потом Лиза проводила его до парковки. Их взгляды встретились.
—  Что ты здесь делаешь?
—  Прости. — Хенк смущённо отвёл взгляд. —  Минуту назад я был в своей квартире, разогревал обед в микроволновке, а потом – раз! – и я очутился в продовольственном магазине. Голый.
—  Странно.
—  В самом деле?
—  У тебя задницу видно.
Хенк плотнее запахнул фартук.
—  Послушай, Лиза. Я не извращенец. И я тебя не преследую. Клянусь.
Лиза скрестила руки на груди и огляделась. Ей казалось, что все на них смотрят.
— Может, нам стоит сделать перерыв, Хенк? —  Она опустила глаза. — Всё это слишком странно.
 
***
 
В следующий раз Лиза встретила Хенка в Транспортном департаменте. Она не помнила, что он там работает, пока не объявили её номер и она не подошла к окошку. На нём были очки в синей оправе и рубашка-поло на пуговицах. Он действительно выглядел довольно мило.
Она протянула ему права.
— Хенк.
— Лиза.
— Давненько ты не заглядывал в «Фуд Баскет».
Он ссутулился.
— Да.
— Скажи мне правду. Что случилось в тот день?
Он на мгновенье заколебался.
—  Ну, видишь ли, у меня заболевание, называемое телепортозом. Мне недавно поставили этот диагноз. Это довольно редкое явление. —  Хенк вернул ей права.
— Значит, ты телепортируешься? Внезапно?
—  Ну да.
—  Но что провоцирует процесс?
—  Не знаю.
Лиза закусила губу.
— Может, я смогу тебе помочь?
Она улыбнулась. Не то, чтобы она полюбила этого парня; ей было просто интересно во всём разобраться.
 
***
 
Последующие две недели они встречались регулярно. Лиза даже ночевала у Хенка. Он никогда не вел себя странно или вызывающе, и она начала чувствовать себя счастливой. Может быть, она наконец нашла подходящего парня? Затем Хенк снова телепортировался.
— Твой приятель снова здесь, — сказала Ронда. – Тот голый парень.
— О, нет. — Лиза понеслась в отдел замороженных продуктов.
Хенк снова был  там, голый сидел на линолеуме.
Лиза улыбнулась.
— Ты рано. Мы договорились встретиться в семь.
— Смешно.
Лиза наклонилась к нему.
— Телепортоз?
Хенк кивнул.
— Я был в своей квартире, готовил спагетти, думал о тебе, а потом – раз!
— Думал обо мне?
В проходе, толкая перед собой тележку, возникла пожилая пара в одинаковых красных толстовках. Они дружно ахнули и подались назад.
— Что ты думал?
— Ничего плохого. — Хенк поднялся на ноги. — Дашь мне фартук? Здесь довольно прохладно.
—  Ладно.
Когда Хенк ушёл,  подошла жующая жвачку Ронда.
— Ты его оберегаешь.
— В самом деле? - сказала Лиза.
— Конечно. Он такой, ну я не знаю, как сказать — беззащитный, уязвимый? — Ронда надула пузырь. — Это то, что тебе и нужно, верно? Кто-то, кого нужно оберегать и защищать?
***
На следующей неделе Хенк телепортировался четыре раза, всегда оказываясь в отделе замороженных продуктов. Каждый раз Лиза вытаскивала его через заднюю дверь прежде чем это замечал мистер Вэник. Она начала патрулировать проход в этом отделе и стала хранить в багажнике комплект запасной одежды. В квартире Хенка они произвели несколько экспериментов, пытаясь выяснить, что является пусковым механизмом этого явления. Хенк всегда телепортировался среди бела дня из кухни, оставляя после себя на полу ворох одежды. И всегда оказывался в отделе замороженных продуктов. Единственный вывод, к которому они смогли прийти, состоял в том, что в момент телепортации Хенк всегда думал о Лизе.
— О чем именно ты думаешь? О сексе?
— Нет.
— Тогда о чём?
— Ничего особенного. — Он прошелся по кухне. — О том, когда я увижу тебя в следующий раз. О том, что я с нетерпением этого жду.
Он поднял глаза.
— А ты думаешь иногда обо мне?
— Да, но… — Лиза села за кухонный стол. Она не решалась рассказать Хенку, что думает о нём очень много.  Да что там – в последнее время только о нём и думает. Вместо этого она сказала:
— Послушай, Хенк. Очень мило, что ты думаешь обо мне. Но тебе нужно перестать телепортироваться в супермаркет. Это неприлично, и я могу потерять работу. Или у тебя могут возникнуть неприятности. Так что, будь так добр…
Но через несколько дней все повторилось. На этот раз мистер Вэник обнаружил  Хенка первым и вызвал полицию. Лиза едва не вскрикнула, когда на Хенка надели наручники.
— Извини, — пробормотал тот, когда его волокли через раздвижные двери.
После того, как Лиза забрала Хенка из полицейского участка, они поссорились.
— На работе все надо мной смеются, — сказала она. — Считают, что я встречаюсь с сумасшедшим.
— Я ничего не могу поделать.
— Перестань думать обо мне!
— Я пытался.
Она застонала.
— Может, я тебе слишком нравлюсь?
Его голос дрогнул.
— Что ты говоришь?
— Это просто безумие, — Лиза отвернулась. — Я не могу встречаться с парнем, который постоянно появляется на моей работе голым. Просто не могу.
 
***
Неделю спустя Лиза забрела в отдел замороженных продуктов в поисках Хенка. У неё неприятно щемило в груди, и она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Почему Хенк не думает о ней? Почему он перестал телепортироваться? Может, она была с ним слишком сурова? Лиза жалела, что оттолкнула его. Она схватила телефон, но боялась, что скажет что-то не то. Если бы только она могла объяснить Хенку, как сильно он ей нравится. Как много она думает о нем.
Лиза замерла. А может, никаких слов не нужно?
Во время обеденного перерыва Лиза поехала в Департамент Транспорта. Она взяла талончик и встала в конце зала. Сердце Лизы заколотилось, когда она увидела Хенка,  сосредоточенно работающего за своим окошком. Сейчас или никогда. Она глубоко вздохнула, сняла всю одежду и стала ждать, пока назовут её номер.

 
Люди готовы к компромиссам
Я сталкиваюсь с мистером Бенниганом, менеджером «Пицца-Плэйс», он нацеливает мне в голову пугающего вида аппарат и нажимает на курок. Тот пищит.
36,9. Нормально, я не зомбирован.
Производим обмен: отметка в один час в карте учёта рабочего времени на одну пиццу. Один час, который я вместо подготовки к экзамену по экономике должен обменять на гроши, именуемые минимальной заработной платой.
Бенниган, хмурясь, смотрит в окно.
- Тебе лучше поторопиться. Двое на той стороне улицы, а ты последний оставшийся у меня доставщик.
 
Цена чего-либо - это то, от чего вы готовы отказаться, чтобы это получить
На приборной панели моей машины стикер с запиской от мамы:
«БУДЬ ОСТОРОЖЕН! :-) »
Мама у меня домоседка, как и большинство наших клиентов - людей, предпочитающих платить за доставку, а не рисковать и самостоятельно выходить на улицу. Во всяком случае, она стала такой после того как парня, доставщика суши, растерзал на нашем крыльце ставший зомбом почтальон.  Теперь она просит меня забирать её еду по дороге из школы.
Учителя носят специальную защитную одежду на случай, если вдруг после пройденной проверки кто-нибудь из учеников всё-таки превратится в зомба.  Большинство детей всё равно предпочитают оставаться дома и учиться дистанционно. Но наш преподаватель экономики мистер Ричардсон считает, что сейчас, когда конкуренция не слишком велика, у меня есть шанс поступить в колледж.
И вот я меняю собственную безопасность на деньги для обучения.
 
Здравомыслящие люди мыслят рационально
Я беру пиццу,  бейсбольную биту и отправляюсь по адресу. Нам не разрешается носить оружие, и мистер Бенниган утверждает, что это касается и защитной одежды, но я хотел бы посмотреть, как он в не дающей никакой защиты  униформе «Пицца-Плэйс» будет отбиваться зомбов. Полагаю, те были бы рады получить немного итальянского соуса в свой салат из мозгов.
Я несколько раз всё тщательно проверяю, прежде чем выскочить из машины и бежать к дверям, и шёпотом ругаюсь, когда вижу пометку на накладной: «Вручить лично в руки».
Понимаю, конечно же неприятно, если зомб украдёт вашу пиццу.
Дверь открывается, и я смотрю в дуло дробовика, который держит старый седой человек.
- Ты не забыл грибы? - Его дробовик нацелен мне в голову. - В прошлый раз ты забыл грибы!
- Всё как вы заказывали.
Позади меня раздаётся стон.
- Покажи мне.
Шуршат кусты.
- Конечно. Позвольте мне войти.
Старик задумчиво сощуривается. Его ноздри расширяются. Я нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу, ожидая, когда до него дойдёт запах пиццы.
Что-то хватает меня сзади.
 
Хороших работников следует поощрять
Я лежу на земле, бейсбольная бита отлетела в сторону, и коробка пиццы - единственное, что отделяет меня от голодного зомба. Навалившись на меня он шамкает своей полусгнившей челюстью, и я жалею, что на уроках физкультуры  мало уделял внимания тяжелой атлетике.
Старик стоит на крыльце, нацелив на зомба дробовик.
- Пристрелите его!
- А что мне за это будет?
- Вы издеваетесь?! – ору я. – У меня ваша пицца!
Грохочет выстрел. Гнилые внутренности зомба разлетаются по сторонам. Старик хватает свою пиццу. Дверь захлопывается.
Я со стоном поднимаюсь, подбираю биту и, хромая, возвращаюсь к машине. Стикер с маминой запиской улыбается мне с приборной панели. Вспомнив  ещё один экономический принцип, я  достаю телефон:
- Мистер Бенниган? Это ваш последний доставщик. Хочу обсудить с вами прибавку к жалованию.

Работа работой. Но буквы забывать тоже не годится.Это Вам.https://litlife.club/books/350334

Большое спасибо Вам за те эмоции, которые вызывают Ваши рассказы и переводы. Они не оставляют равнодушной.

В понедельник Джереми Сандерс проснулся черепахой.
Джереми не всегда был черепахой. Конечно же,  в ту дождливую ночь пять лет назад его мать родила не черепаху. Но в данный момент, и это невозможно было отрицать, он был черепахой – от изящного, похожего на клюв рта до шероховатого панциря и чешуйчатого кончика хвоста. Не в силах выпрыгнуть из своей кровати, как обычно это делал, он с глухим стуком свалился на пол, этот звук заставил замереть сердце его матери, а ноги стремительно понесли её из гостиной в детскую.
Если её и удивил зеленоватый оттенок кожи, покрывавшей его лицо, она не подала виду. Осторожно помогла ему перевернуться со спины на брюхо, взяла на руки и понесла вниз, почти так же, как делала каждое утро, хотя в этот раз старалась не оцарапаться о его когти. Сегодня на завтрак были зелень и морковь, и Джереми ел их гораздо охотнее, чем когда был человеческим мальчиком.
В тот день мать отвела его к пруду. Выбрав затенённую скамью неподалёку от отмели, она в щель между широкими полями шляпы и верхним краем раскрытого романа наблюдала, как он спускается к воде. Она размышляла о том, почему сын вдруг стал черепашкой, и как долго захочет ею оставаться. Ей казалось несправедливым, что другие мальчики могут бегать, прыгать и играть в мяч, в то время как её сын вынужден медленно передвигаться на коротеньких толстых ножках.
Однако Джереми, похоже, эти проблемы совершенно не беспокоили. Он купался в мерцающих отмелях пруда и грелся под золотистыми солнечными лучами, пока другие дети не принеслись к пруду со школьного двора, чтобы бросать в воду камни и ловить лягушек, после чего мать встала, отряхнула юбку и позвала его домой.
Тем вечером, когда он втянул голову в панцирь, а она разложила вокруг него одеяла, мать прошептала ему на ухо слова, которые, она знала, сын поймет даже будучи черепахой.
 
Во вторник Джереми проснулся птицей – великолепной  птицей с рубиновым оперением и большим хохолком на голове.
Он взлетел со стропил и запел во весь голос, восторженно вскрикивая от новоприобретенных способностей. Ещё бы, со своего насеста на книжном шкафу он мог оглядеть всю комнату, и мог летать быстрее, чем когда-либо получалось разогнаться на велосипеде. Какой мальчик не мечтал бы стать птицей?
Мать открыла пакет с семенами подсолнуха и насыпала их на тарелку, пытаясь за лёгкой улыбкой скрыть своё беспокойство. Ей придется позвонить своему парикмахеру и отменить назначенный во второй половине дня визит, а ещё сообщить няне, что сегодня её услуги не понадобятся. Старая Миссис Бартлс с её больными коленями сегодня просто не поспевала бы за ним.
Она постаралась, чтобы сын не заметил, как собираются морщинки у неё на лбу, пока тот проверял силу своих крыльев во дворе, взлетая всё выше и выше, пока не превратился в маленькую точку на фоне синего как океан неба.
Без ежемесячного посещения парикмахера отросшие серебристо-серые корни волос были более заметны, чем обычно, когда мать и сын пробирались в городской парк. Джереми вспорхнул и нырнул в залитые солнцем кроны деревьев, а мать, затаив дыхание, украдкой наблюдала за ним. Каждый раз, когда он проносился рядом, она непроизвольно сжимала руки,  но всякий раз вслух восхищалась его изящными пируэтами.
Наступил вечер, и она устроила для него в кровати гнездо из льняных полотенец. Она поцеловала его, пожелала спокойной ночи и прощебетала нежные слова, понятные даже певчим птицам.
 
В среду Джереми проснулся рыбой – блестящей серебристой рыбкой с сияющей как звёзды чешуей и похожими на молочный мрамор глазами.
Он барахтался на кровати, беззвучно открывая рот, когда мать услышала эту возню и осторожно отнесла его на кухню. Обычно она терпеть не могла касаться склизкой и влажной рыбьей чешуи, но сейчас это не имело значения. Она наполнила водой большую стеклянную вазу, полученный на день рождения подарок, и запустила сына внутрь, где он принялся носиться кругами, выражая свою признательность.
Весь день она сидела у чаши и читала ему рассказы о море. Она читала о волнах и штормах, о китах и акулах, о пиратах, обретающих в бурных морях богатство и славу. Её сердце ныло, ей хотелось, чтобы он рассказал, почему вдруг стал рыбой – но рыбы, как нам известно, не могут говорить. Наступила ночь, она отнесла вазу к его кровати, укрыла одеялом, и её почти беззвучные слова прокатились по глади воды.
 
В четверг Джереми проснулся тигром.
Он когтями в клочья разорвал своё постельное бельё. Зубами изгрыз подоконник. Взвыл от отчаяния, когда его похожие на варежки лапы не смогли повернуть дверную ручку, и весь дом затрясся, когда он ударил головой в стену.
Мать сидела в коридоре, прижавшись спиной к двери, и пела его любимые песни, пока он не успокоился. В полдень она вытащила из садового сарая самую высокую лестницу и поставила рядом с его окном, откуда смогла забросить через разодранные шторы сырой ростбиф и целую курицу.
Весь день, пока солнечный свет проникал сквозь шторы, он бродил по комнате, бушевал и рычал. К тому времени, когда он наконец устал и уснул, голос матери охрип от пения, а глаза покраснели от слёз.
Когда из комнаты донеслось ровное, сонное дыхание, она тихо подкралась внутрь. Сняла потрёпанные шторы, подметала расколотые куриные кости и накинула мягкое покрывало на кошачью фигуру сына. Она что-то прошептала ему в мохнатое ухо, и даже во сне мальчик, спрятавшийся внутри зверя, радостно дёрнул хвостом от ее слов.
 
В пятницу перед рассветом мать Джереми на цыпочках подошла к его комнате. Она на мгновенье в нерешительности остановилась у двери, мучаясь вопросом, каким она обнаружит сына сегодня. Горло всё ещё саднило после колыбельных, которые она прошлым вечером пела беснующемуся тигру. Что, если сегодня сын стал чем-то таким, к чему она не готова? Что если он обернулся волком? Или акулой? Или ужасным ядовитым пауком?
Она приблизилась к его кровати, стараясь ступать как можно тише, но прежде чем откинуть одеяло, она наклонилась и тихо прошептала их секретные слова.
 
В пятницу Джереми проснулся мальчиком – маленьким худощавым кареглазым мальчиком, с веснушками на щеках и острыми коленками, покрытыми пятнами травы и царапинами.
Мать приготовила ему  на завтрак оладьи, и он пролил сироп на рубашку. Он смеялся, когда мать щекотала ему подбородок губкой для мытья посуды, и после завтрака они отправились гулять в парк.
Перед сном, когда Джереми лёг в кровать, она пальцем откинула прядь волос с его лица и поцеловала в лоб. Когда его глаза мальчика закрылись, беззаботные радости дня сменились беспокойством. Что принесёт завтрашний день? Она никогда этого не знала.
Смахнув непрошенную слезу, она наклонилась и прошептала их тайные слова, слова, которые на любом языке всегда означали одно и то же: «Что бы ни произошло, я всегда буду любить тебя».
 
Конец

С наступающим Новым Годом, друзья.
Пусть следующий год будет лучше. Проще. Добрее.

Разбирал на растопку старые детские тетрадки, наткнулся на этот листок. Не помню, 3й или 4й класс, в школе проходили известную всем сказку "Волшебное слово", на дом задали написать короткую историю про какое-нибудь из вежливых слов. Вот мой и написал.
По-моему, вполне законченный микрорассказ получился, неплохо для первой пробы пера. Решил с вами поделиться.