Пол: женский
Последнее посещение: 4 августа 2018 15:45
Дата регистрации: 13 июня 2013 00:28
Дата рождения: 30 июня 1987
Город: Самара
Любимые авторы: Обожаю Стивена Кинга, Уильяма Шекспира, Наталью Павлищеву, Александра Дюма, ну и ещё некоторые отдельные книги, других писателей! Фауст(И.В.Гёте), Мастер и Маргарита(М.Булгаков), 451° по Фаренгейту(Рэй Брэдбери), Лолита(В.Набоков), Похороните меня за плинтусом(Павел Санаев), 100 лет одиночества(Г.Г.Маркес), Прокажённая ( Гелена Мнишек)
Любимая музыка: Аюми Хамасаки, Patricia Kaas, Édith Piaf, Чайковский, Вивальди, Vanessa-Mae, Grinda + ZigZag, Дина Джо, Король и Шут
DeZzZdemona
DeZzZdemona 17 января 2015 08:37
- Знаешь, иногда ошибкой бывает не совершить ошибку.
 
"Мама, я люблю тебя"(Уильям Сароян)
DeZzZdemona
DeZzZdemona 15 января 2015 13:01
Продолжительное счастье приходит к тем, кто крепко держится за его мгновения. Это как долго пыхтеть над пазлом, пытаясь сложить из маленьких ярких эпизодов большую красочную картинку. Устаешь примерять разные детали к одному образу, вот-вот все перемешаешь в отчаянии, как — бах! — сложилось, и линия верного пути вырисовывается. Чтобы состояние феерического счастья не обернулось рутиной, обязательно должны случаться приступы дикой тоски.
"Мне тебя обещали" Эльчин Сафарли

DeZzZdemona
DeZzZdemona 2 ноября 2013 06:58
Очень печальная сцена, слезы текли ручьём...
Он чувствовал, что лошадь шла из последнего запаса; не только шея и плечи ее были мокры, но на загривке, на голове, на острых ушах каплями выступал пот, и она дышала резко и коротко. Но он знал, что запаса этого с лишком достанет на остающиеся двести сажен. Только потому, что он чувствовал себя ближе к земле, и по особенной мягкости движенья Вронский знал, как много прибавила быстроты его лошадь. Канавку она перелетела, как бы не замечая Она перелетела ее, как птица; но в это самое время Вронский, к ужасу своему, почувствовал, что, не поспев за движением лошади, он, сам не понимая как, сделал скверное, непростительное движение, опустившись на седло. Вдруг положение его изменилось, и он понял, что случилось что-то ужасное. Он не мог еще дать себе отчет о том, что случилось, как уже мелькнули подле самого его белые ноги рыжего жеребца, и Махотин на быстром скаку прошел мимо. Вронский касался одной ногой земли, и его лошадь валилась на эту ногу. Он едва успел выпростать ногу, как она упала на один бок, тяжело хрипя, и, делая, чтобы подняться, тщетные усилия своей тонкою потною шеей, она затрепыхалась на земле у его ног, как подстреленная птица. Неловкое движение, сделанное Вронским, сломало ей спину. Но это он понял гораздо после. Теперь же он видел только то, что Махотин быстро удалялся, а он, шатаясь, стоял один на грязной неподвижной земле, а пред ним, тяжело дыша, лежала Фру-Фру и, перегнув к нему голову, смотрела на него своим прелестным глазом. Все еще не понимая того, что случилось, Вронский тянул лошадь за повод. Она опять вся забилась, как рыбка, треща крыльями седла, выпростала передние ноги, но, не в силах поднять зада, тотчас же замоталась и опять упала на бок. С изуродованным страстью лицом, бледный и с трясущеюся нижнею челюстью, Вронский ударил ее каблуком в живот и опять стал тянуть за поводья. Но она не двигалась, а, уткнув храп в землю, только смотрела на хозяина своим говорящим взглядом.
 
– Ааа! – промычал Вронский, схватившись за голову. – Ааа! что я сделал! – прокричал он. – И проигранная скачка! И своя вина, постыдная, непростительная! И эта несчастная, милая, погубленная лошадь! Ааа! что я сделал!