Свидания с тобой теперь в больнице.
Медсестры, как всевидящий конвой.
Лицо твое растерянно бодрится--
Оставьте мою милую живой!
Когда ты остаешься там, в палате,
В этом казенном байковом халате
Я, брошенный тобой, ребенок твой.
Я сам себе тебя чужою сделал:
Что натворил я с нервами и с телом
Единственной, которую люблю...
И вдруг ты говоришь, не как чужому:
"Ты кашляешь? Попил бы ты боржоми.
Здесь есть в буфете, я спущусь, куплю."
Прости за исковерканные годы
И все мои возвышенные оды,
И низость плоти после этих од--
Души и тела горестный разброд.
А то, что ты болеешь, разве странно?
Любовь всегда первоначально рана,
Как эту рану ты не назови.
К любви счастливой ощущая зависть
Болезни, как гадюки, заползают
В проломы душ, в развалины любви...
Но почему за эти преступленья
Ты платишься? А я гуляю, пью?
Пойду к врачам и стану на колени:
"Спасите мне любимую мою!
Вы можете ли знать, товарищ доктор,
Зондирующий тайны бытия,
Какой она бывает к людям доброй,
А если злой бывает -- это я!
Вы можете ли знать, товарищ доктор,
Какой она узнала жизни ад,
Какой она узнала яд и деготь.
А я ей -- снова деготь, снова яд.
Вы можете ли знать, товарищ доктор,
Что если есть во мне какой-то свет,
То из ее души его я добыл,
И только беспросветность дал в ответ.
В меня свой дух, в меня свое здоровье
Она вливала "Только не болей!"
Возьмите до последней капли крови
Всю кровь мою и перелейте ей!"
Усталый, как на поле боя Тушин,
Мне доктор говорит с такой тоской:
"Ей ничего не нужно, только нужен
Покой...Вы понимаете, покой..!"
Покой? А что это такое?
Как по латыни формула покоя?
И почему, предчувствиям невняв,
Любимых сами в пропасть мы бросаем...
А после -- так заботливо спасаем,
Когда лишь клочья платья на камнях.
                  Евгений Евтушенко.