Тема для обсуждения данного моего рассказа http://litlife.club/bd/?b=211966
Обложка в разработке.

Это то о чем, я и говорила. Невозможно объективно оценить, прокомментировать если рассказ не законченный.
Да, мило, да, интересно  - это все, что можно в данный момент написать!

Настя. Вот такое дело. Плохо, что рассказ оказался незаконченным. Это сильно сбивает с объективности. Но в целом -рассказ не плохой. Чувствуется потенциал. Общая задумка понравилась. Драконья обязанность, ха-оригинально. Принцесса-финтифлющка. Принц-лопух.И загадочный волшебник. Я бы на Вашем месте подумал о серии детских сказок с этими ГГ.

Позволю себе вмешаться. Рассказ будет удален. Еще раз прошу не использовать ЛитЛайф в качестве рекламной площадки для неоконченных произведений. Можно любить, ненавидеть или смеяться над произведениями тех же Звездной, Лукьяненко, Громыко, Чепенко, Завойчинской или Акунина, НО эти авторы уже сделали себя имя, у них масса поклонников, поэтому даже часть недописанного произведения читатели ждут с нетерпением. И даже в случае с ними я, например, категорически против размещения в библиотеке недописанных книг! Выставить неоконченный рассказ на суд читателей - это неуважение к читателю. О том, что автор, предлагая рассказ к обсуждению, наплевала на правила данного КЧ, я напоминать не буду. Хотя лично я за такое нарушение отправляла бы в баню. На полгодика.
ПОЧЕМУ У КНИГИ СТАТУС ЗАКОНЧЕННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ?!

Рассказ ЗАКОНЧЕН. Открытый конец являлся частью идеи, и мне жаль, что не удалось реализовать её в полной мере. Потому, с учётом всех замечаний, в более новой версии попытаюсь раскрыть то, как вообще Дамиан стал драконом и что делал после исчезновения принцессы.
Если честно, данные персонажи и произведение никогда не претендовали на цикл или отдельный мир. Ибо не совсем тот формат. который предпочитаю.
Чуть позднее будет выложен заказанный на КЧ рассказ, не добавленный утром в силу обстоятельств.

Так закончен или не закончен рассказ. Я чего-то поплыл.

Закончен. Но, видимо, нуждается ещё в правках.

Ну если автор говорит, что закончен, значит так  оно и есть.

В рамках конкурса КЧ.
 
"Без названия"
 

Город, чьё имя и добавленный к нему номер не говорят ничего.Поселение-проплешина на еловой голове Севера. Вокруг - больше ничего, кроме леса и редких нитей дорог. Город - уголок спокойствия и тайная кузница войны. Его жители, цепляясь за видимое благополучие, старались умалчивать о том, на чьё благо дымят здешние заводы и творят учёные в лабораториях. Местечко, о чьём существовании не принято говорить вслух.
Игорь изумлялся тому, как хитросплетения судьбы привели его за полярный круг. Отрезав от семьи и родственников. Однако он не унывал, ведь слесарь может найти работу везде. Жил он тут уже долго, платили неплохо, да и городишко располагал к себе. Утопая в насаждениях, с вечно шумящими на улице детишками, а ухоженной набережной, город уговаривал остаться тут надолго. Потому Игорь, как и другие, редко вспоминал, что  надолго  значит  навсегда . Стены, шлагбаумы и бумажная волокита ограждали горожан от остального мира, а мир - от факта их существования.
И это вынужденное одиночество месяц назад накликало беду.
Кто-то говорил, что в лабораториях пренебрегали безопасностью. Другие пеняли на пронизывающий арктический ветер. Третьи обвиняли химикаты в пище. В город тихой поступью пришла болезнь.
Сначала тебя наполняет жар. Думаешь, обычная простуда. Таблетки, снадобья - и ты как новенький, снова счастлив и готов к труду и обороне. Однако пламя лишь разгорается сильней, и ты начинаешь метаться, нигде не находя покоя. Голова в холодильнике, спина в снегу, ледяная газированная вода с сиропом вместо завтрака, обеда и ужина - бесполезно. Всё внутри продолжает закипать.
Затем приходит холод. Сковывая члены, он будто замедляет даже течение мыслей. Дрожь становится постоянным спутником. Горячий чай в желудке - лишь остывающая магма, что оставляет после себя пустоту. Тысячи одеяний не спасают от мороза, исходящего изнутри.
А вскоре настигает и боль. Рвущая, жгучая. Тянущая на улицу, выходящая с криком. В ярости крушащая твоими руками скамейки, прилавки, дома. И так до тех пор, пока сознание не сменится забвением, а движенье - вечным покоем.
Так Игорю описывали хворь знакомые, чьих друзей и близких она забрала с собой. Сначала мужчина не верил своим ушам. Но после того, как группа заражённых на его глазах разгромила бензоколонку, он понял, что пришло время бороться. Едва скрывшись от них, старый слесарь, собрав все сбережения, скупил дочиста в ближайшем магазине жестяные банки, свечи, спички, в другом набрал толстых, прямых гвоздей, на помойке раздобыл доски. Сирена давно протяжно блажила:  Гу-у-у-у!  Ей вторила вьюга. У Игоря тяжелело на сердце.
Заперевшись в своей двукомнатной клетушке на первом этаже, мужчина в какофонии звуков улавливал те, что отправляли душу в пятки. Хрусталь на лампе тоскливо звенел от ветра. Игорь крепко сжимал молоток. Ухватив доску с широкого края, градом ударов закрепил на стене. Ещё одну - повыше. Поверх двоих - третья крест-накрест. И так одну за одной. Закрыть деревом окна, двери - всё, куда могли дотянуться руки безумцев. Спрятаться за решётку от свирепых хищников. И ждать в своей крепости снятия осады Мора. Тук, тук, бах. По стене поползла трещина. Заругались соседи с другой стороны бетонной перегородки. Игорю плевал на всё, если от этого зависело выживание. Как только закончились доски, под топор пошла мебель. Слесарь заколачивал все дыры в доме до тех пор, пока не осталось ни одного просвета, куда могла бы пролезть человеческая рука. Так квартира превратилась в надёжный бункер. Теперь оставалось одно - ждать.
 
Прошёл день, второй, третий, десятый. Лишь галочки на бумаге разграничивали их. Для Игоря давно всё померкло перед пламенем свечи и обшарпанными обоями. Холодная тушёнка из банки да еле различимые буквы пожелтевших книг - вот и была вся радость. Игорь сидел в кресле, кутаясь в одеяло и глядя в одну точку. Тело ломило до кончиков пальцев. Ещё немного, и не останется сил дышать. Тоска сжимала горло. Слышались треск свечи, возня мышей в углу, мелькали странные образы в узорах ковра на стене. Воздух давно загустел, а ступни сжались от холода. И чем меньше становился огонёк свечи, тем больше сужалось пространство, не занятое темнотой и хранившее остаток жизни.
Треск. Писк.Тиканье. Треск. Писк. Шорох. Треск. С улицы же не доносилось ни звука. Ещё немного, и в мозгу остались бы одни шумы. Игорь, попытавшись встать, упал. По неловкости ноги подкосились, обрушив хозяина на пол в пыль. Вместе с новой царапиной на щеке к Игорю пришла мысль. Последний звонок свыше. И вновь заброшенный в угол молоток оказался в его руках. А в рюкзак упаковал всё, могущее оказаться нужным. Телефон, картины, ложки - пережитки прошлой жизни, - сейчас стали бесполезны. Сдвинув брови, мужчина бросился к двери. Прижав доску локтем, зацепил молотком тусклую шляпку гвоздя. Соскользнув, боёк приземлился на палец. Игорь зашипел от боли и со злости бросил инструмент в дальний угол. Впившись голыми пальцами в края доски, он дёрнул раз, два. С пряным запахом, пылью и скрипом, верхняя доска поддалась и тут же отправилась за молотком в глубь квартиры.
Начало положено.
Вторая. Пальцы испещрили занозы, пол окрасили пятна крови. Стерпелось. Третья. Ссадина на локте, сведённый голодом живот. Четвёртая. Огонёк свечи погас, на четвереньках во мраке мужчина отыскал новый парафиновый стержень, и свет вернулся. Пятая... И до этого давящий, затхлый воздух стал казаться невыносимым. Пятая доска не поддавалась. Пальцы Игоря едва гнулись, молоток, при попытке расколотить в щепки дерево, распался на металл и рукоять. Страх навалился на плечи.
А вдруг он заперт здесь навсегда? Вынужден медленно умирать, высыхая, утончаясь от голода. Пока от лица не останется лишь череп, а зубы, шатаясь, осыпятся, как пожелтевшая листва. Сосущая тошнота сменится пустотой, и живот прилипнет к рёбрам. Сначала лишившись бодрости, потом Игорь потеряет способность двигаться. В конце концов - и мыслить. Мясо слезет с костей, кости обглодают крысы, и скелет останется навечно в этих стенах, однажды став ничем. Как и всё, существующее на свете.
В сердцах Игорь замахнулся и припечатал дверь подошвой ботинка. Расколовшись пополам, закрывавшая её планка осыпалась, и показался замок. Достав ключ и повернув его в замке два раза влево, Игорь распахнул дверь.
Белый снег, искрясь, слепил. Сугробы скрыли лавку, где обычно устраивала посиделки молодёжь, раскидистые кусты, палатку с мороженым и ржавые качели. Ближайшие фонарные столбы покосились. Ни улице не оказалось ни души. Серые коробки-дома, черный гребень и белая гладь...
Мороз покалывал кожу. Вздохнув, Игорь повернулся, окинув взглядом квартиру, а затем снова оборотился к городу.
С обеих сторон, улыбчиво скалясь, таращилась безглазая смерть.

Анастасия. Шикарно.Вы очень хорошо владеете словом.

Треск. Писк.Тиканье. Треск. Писк. Шорох. Треск. С улицы же не доносилось ни звука.
 
С обеих сторон, улыбчиво скалясь, таращилась безглазая смерть.

Если учесть, что писали "из под палки" да ещё в условиях нехватки времени, то 10 из 10.  Для меня, Вы доказали свою авторскую состоятельность.Пишите ещё.