После знакомства с творчеством Маррса (первой изданной у нас книгой) я была уверена, что вернусь и продолжу знакомство, особенно, когда уже вышло продолжение «Единственного». Но эта книга хоть и была прочитана с удовольствием, не вызвала особого трепета. А вот «Самаритянка»… Я такого не ожидала просто. Она меня держала в диком, невероятном напряжении. Мое сердце то и дело пускалось вскачь, как бешенный кролик. Я сжимала кулаки и думала: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть эта тварь получит по заслугам, пусть она сдохнет, пусть ей хотя бы на 1/10 будет так больно, как больно она делала другим. И если эта десятая часть вернется от каждого - ее просто разорвет. Но чем дальше я читала, тем больше понимала, что такое чудовище убить не просто.
Очень эмоциональное вышло прочтение. Я часто вспоминала фильм «Особое мнение». Думать о чем-то и представлять это - не одно и то же, что и совершить и воплотить в жизнь.
В разные периоды жизни нас посещают странные и чуждые нам мысли, граничащие с отчаянием. Кого-то они куда-то заводят, кого-то останавливают. Но жизнь течет, и все в ней меняется. И ты вдруг хлопаешь себя по лбу и думаешь, как я вообще могла в своих мыслях дойти до такого. В такие эмоциональные периоды человек очень уязвим. Слова. Да, слова и люди играют большую роль. Они могут низвергнуть в пучину отчаяния и довести до катастрофы, но они же могут и спасти, вытянуть, помочь.
И вот такой человек, манипулятор с большой буквы, работает в службе спасения «Больше некуда». Именно туда поступают звонки от людей, находящихся в отчаянии, в роковом шаге от непоправимого. А Лора их выслушает, вставит дежурные фразы, ничем не выдавая своего презрения, где надо сочувственно повздыхает. Но совершенно другое дело - если человек отчаялся настолько, что готов свести счеты с жизнью. О, тут она пустит все свое искусство и накопленный опыт в дело. И жертва уже не сорвется с крючка. Лора пройдет с позвонившим весь путь от принятия решения до его осуществления. Ведь она в совершенстве знает все способы самоубийства, их нюансы и тонкости. И даже побудет с ним в последнюю его минуту (кайф словить, и, чтобы чего доброго, в последнюю минуту не передумал). Как долго ее деятельность будет безнаказанной? Ведь для окружающих - она просто пример для подражания. И возможно ли разоблачить такого монстра? И что будет с теми, кто попробует это сделать?
Книга начинается с того, что двое, мужчина и женщина (на последних сроках беременности), взявшись за руки, прыгают с обрыва. И руководит их действиями Лора. И всю ситуацию мы видим только с ее стороны. Ее действия вызывают отвращение, но что самое страшное, и сочувствие, ведь раскрывается ее жизнь, детство, то, как поступил с ней папа, как она жила в приемных семьях. Страшно, потому что автор потом перевернет картинку. И я себя возненавидела, что сочувствовала ей, что проявила хоть толику понимания. Если бы книжного персонажа можно было убить - я бы это сделала.
Книга меня потрясла. И да, финал мне не понравился. Но он реален. Только в сказках добро побеждает зло, справедливость торжествует, злодеи рыдают, раскаиваются и во всем признаются.
Если отстранится от чудовища Лоры, то нам во всей красе еще раз показывают, как легко уничтожить жизнь человека с помощью интернета, как важна вера и поддержка близких вопреки, и к чему приводит их отсутствие, как легко манипулировать человеком с помощью его привязанностей, что человек стремится извлечь выгоду прежде всего для себя, что белое можно сделать черным, из преступника превратиться в героя или жертву.
Ну а если поиграть в дотошного читателя, которого не захватил сюжет, то возникает много вопросов как к героям, так и к правоохранительной системе. Но в данном случае я не отнесу себя к таким читателям, поэтому оставлю все это за кадром. Возможно, когда эмоции остынут, я и подумаю об этих недостатках.
P.S. Два слова о Шарлотте. В родовую депрессию и сомнения во всем и в каждом я верю. Но вот долгожданная беременность, седьмой месяц и самоубийство - этого я понять не могу. А как же материнский инстинкт? Родовой депрессии у меня не было, а вот послеродовая - да, причем жутчайшая. Но даже в самых страшных мыслях я не допускала, что могу намеренно причинить вред своему ребенку.