Мне очень понравилась обложка. И, приступив к чтению, с первых строк я поняла, что книга моя. Меня зачаровал этот стиль то ли были, то ли реальности, то ли давней истории, хранящей свои секреты, то ли страшной сказки, которая для людей, в ней живущих, таковой не является.
И тут вдруг, резко, история заканчивается. И начинается новая. Как так? Я не хочу расставаться с первой, а тут уже вторая и новые герои. Но ведь это мое упущение, что не знала, не удосужилась прочитать о том, что это сборник рассказов. Но рассказы (хорошие) я люблю. Поэтому, задвинув легкое разочарование подальше, я приступила к дальнейшему чтению. Ведь если первый рассказ меня очаровал, то есть надежда, что и остальные не подведут.
И моя надежда полностью оправдалась. А еще я оказалась не права. Это вовсе не сборник рассказов. Это текучее, переливающееся из одной истории в другую повествование, это своеобразная семейная сага, это истории человеческих судеб на протяжении почти столетия. И все они связаны между собой. Гуляющим ветром, шальным, жестоким, шаловливым, легким и штормовым. Запахом соли, который оседает на коже и въедается в нее, срастаясь с ней. Запахом душистого горошка, от которого кружится голова. Вкусом сладкой репы, отведав которую, приходят воспоминания и слезы. Общей кровью. Но главное, домом. И дроздом, бывшим когда-то черным.

«Тем не менее город, в котором он жил, был городом рыбаков. Так же как солдаты никогда не покидают свою страну после того, как похоронили там родных и близких, так и рыбаков звала к себе Северная Атлантика, служившая одновременно и домом, и кладбищем.»

Все началось с Джона Хадли. В маленьком рыбацком городке, где мужчины живут рыбалкой с мая по октябрь, он мечтал только о доме, своей ферме и больше никогда не выходить в море. Он, как и в первый день знакомства, все так же сильно любил свою жену Корал. И гордился сыновьями - Винсентом, которому исполнилось 15, и он давно помогал отцу и в море, и в строительстве дома, и Айзеком, который в свои 10 лет еще ни разу не выходил в море, а при строительстве больше мешал, чем помогал. Да и все свое свободное время уделял своему найденышу - черному дрозду. Выкармливал, отпаивал. И мечтал, чтобы он смог летать. И разговаривать. И сказать:

«Я тебя никогда не покину. Я всегда буду с тобой!»

И вот, спустя три года, дом построен. Есть место, где готовить и где спать, а остальное устроится. Надо только последний раз выйти на рыболовный промысел, на заработок. Всегда бывает этот обещанный последний раз. Мужчины - в море, а женщинам ждать на берегу и молиться о возвращении. Корал, как будто что-то предчувствуя, просила мужа не брать младшего. Но он не прислушался, ведь для последнего заработка нужны были все. Почему, ну почему она не настояла на своём?
В таких рыбацких городках принято проводить службу по морякам через 3 месяца пропажи. После бури в мае, когда ее семья отправилась в море, прошло уже 6. Она отказывалась принимать смерть. Почти два года жила надежда, пока через две весны к ее дому не прилетел тот самый дрозд, только был он полностью белый. И тогда неизбежность обрушилась на неё как цунами.

«Мы были похожи на людей, которые жили в стране, где постоянно ветрено. А потом в один прекрасный день ветер затихает. И вдруг остается только молчание, а это гораздо хуже, чем ветер.»

Остался дом. И дрозд, который белым быть не может. И призраки, коих накопилось не мало.

«Всем известно, что белый дрозд — это попросту призрак, тень того, что должно неизбежно произойти.»

Земля и поля. Розовое море душистого горошка. И странная красная груша.
Этот дом видел всякое. Его достраивали, ремонтировали, бросали. А он хранил свои секреты, слушал ветер и ждал. Может, ему тоже кто-то скажет:

«Я тебя никогда не покину. Я всегда буду с тобой!»

Я очарована чередой этих историй, калейдоскопом человеческих судеб, создающих единое повествовательное полотно. Я очарована тем, как это написано и как рассказано. Я бы читала и читала, ощущая привкус соли на губах, вольный ветер и дикий простор. И слушала истории, рассказанные домом. И ежилась бы от пронзительного взгляда дрозда с белым оперением.
Произведения Хоффмана относят к психологическим романам, с точки зрения моего непрофессионального взгляда "Дом черного дрозда" - магический реализм. Такой, какой я люблю.

«Она хотела взять с собой две самые дорогие вещи. Она сказала, что не оставит их.
<…>моя мать взяла обе мои руки в свои, и после этого она была готова идти.»

«Лайону просто пришлось перецеловать ее всю, несмотря на то что, когда он ее целовал, ему казалось, что он пьет печаль.»