Так и будешь всю жизнь бежать. Только от себя не убежишь, сколько мостов не сожги. Свобода – это не то, к чему ты в итоге приходишь. Свобода – это и есть та дорога, по которой ты идешь.

Там на улицах – бешенство автомобилей, и мне кажется, что все они дышат злобой к пешеходам, а пешеходы злятся на них. В спешке суетятся толпы, безыменные и безликие. Огромные дома набиты людьми, скученными в низких душных комнатах, согнувшимися над столами в монотонной и нудной работе. А вечером начнется погоня за развлечениями, раздастся грохот воющей ритмической музыки, призраки кино, экраны телевизоров, сочащиеся голубым ядом. И выпивка за выпивкой – сотни тысяч людей пропитаны алкоголем, умеряющим нервный спазм нетерпения, ожидания чего-то лучшего, что не приходит, да и не может прийти. И человек видит, что обманут. Квартира, которую он ждал несколько лет, оказывается дешёвой клетушкой, заработок по-прежнему не обеспечивает исполнения даже скромных желаний, дети становятся не радостью и опорой, а обузой и обидой. И тогда перед человеком встает колоссальный вопросительный знак: зачем?

Я хорошо знаю эту цитату. И знаю ещё сотни других цитат. Могу их с точностью воспроизвести. Могу подобрать почти к любой ситуации. Я будто весь закутан в них, во все эти книги, во все эти мысли – такие чужие, но такие красивые, а меня самого за этим ворохом будто и нет. И вот пообщаешься с кем-нибудь, и человеку наверняка покажется, что ты вполне нормальный, здравомыслящий – такой, которому можно дать взаймы и с которым можно обсудить что-нибудь злободневное. И никто не заглянет под все эти одежды, чтобы увидеть там ничтожное, скукоженное существо, которое и человеком-то назвать трудно, а всё потому, что никто не хочет, не может. А я-то знаю, я-то вижу…

А я ведь даже не понял, когда это всё началось. Ведь был самым обыкновенным ребенком, и мне нравилась моя жизнь, хотя я, конечно, об этом не задумывался. А потом как-то незаметно, года три или четыре назад, что-то во мне сломалось. Только что всё было хорошо, гладко, а тут вдруг я понял, что сломан, что вместо прежней жизнерадостности внутри – одна мертвечина. И вроде бы всё работает, я живу, говорю, что-то делаю, а внутри – пусто. Оглушительно пусто. И все эти годы я эту пустоту пытался заполнить: книгами, мечтами, высшими баллами на экзаменах, улыбками родителей, завистью сокурсников.

Порой кажется, что меня уже ничто не спасёт. И поездка, и чёрный свёрток ничего не решат. Но я стараюсь гнать такие мысли. Выжигаю их. Потому что ничего другого мне не остаётся. Это мой последний шанс. Последний рывок, пока я ещё могу ходить.

Да. Они меня любят. Готовы для меня многим пожертвовать. Но они меня не понимают. Не чувствуют, что я умираю. Внешне всё так хорошо, так гладко. А ведь меня убивает именно это  гладко . Это хуже всего. Будто родился не в своём теле, не в своей коже. Будто всё, что тебя окружает, такое понятное и хорошее, на самом деле тебе не принадлежит. А тебе даже придраться не к чему. Отец всегда говорил, что из меня получится отличный юрист, и я кивал. Мне нечего было возразить. Всё слишком хорошо. Меня любили, обо мне заботились, а я умирал, и никто, никто этого не видел.

Мне было приятно чувствовать себя жертвой, приятно говорить, что меня никто не понимает. Я не хотел, чтобы меня поняли. Боялся ошибиться, поэтому и отказывался сделать выбор. Так проще. Пусть отец выберет за меня специализацию. Пусть мама выберет за меня друзей. Пусть весь мир выберет за меня мою жизнь. И я всегда смогу обвинить их в том, что они сделали неправильный выбор, а сам его делать не буду, потому что боюсь. Боюсь ответственности и не понимаю, что свобода в том и состоит, чтобы делать свой выбор вопреки всему и принимать его последствия, какими бы они ни были.

Решительно записываю этого автора в свои любимые, непременно продолжу знакомство.