Первое, что я вам посоветую, если возьмётесь за эту книги: не ешьте как я во время чтения!! Даже не так: НЕ ЕШЬТЕ ВО ВРЕМЯ ЧТЕНИЯ!! Меня в принципе трудно отвлечь от еды, но здесь уж очень мерзко. А от понимания, что описанное всё происходило в реальности какие-то семьдесят лет назад, - мерзко вдвойне.

Обычно устойчивый глухой звук сердцебиения можно было услышать довольно чётко. Я послушала в нескольких точках, но ничего не услышала. Пришлось позвать новообращённую Рут, чтобы подтвердить мою догадку и определить срок беременности. Сердцебиения она тоже не услышала, но признала, что остальные признаки говорят о беременности. Она посоветовала провести внутреннее обследование, чтобы это подтвердить. Я ожидала и страшилась этого. Я попросила Лил приподнять колени и развести ноги. Как только она это сделала, меня окатили запахи несвежей мочи, влагалищных выделений и пота. Пришлось изо всех сил бороться с тошнотой. «Только бы не вырвало», – единственное, о чём я могла тогда думать. Пучки лобковых волос торчали клочьями, слипшись от влаги и грязи. «Возможно, у неё лобковые вши», – подумала я. Новообращённая Рут наблюдала за мной. Скорее всего, она поняла, как я себя чувствую, – сёстры были весьма чутки, но немногословны. Смочив тампон, я принялась протирать влажную синеватую вульву и, пока её мыла, заметила, что одна сторона очень сильно опухла, а другая – нет. Раздвинув вульву пальцами, я нащупала маленький твёрдый комочек на опухшей стороне. Я несколько раз провела по нему пальцами. Прощупывался он легко. Твёрдые комки в мягких тканях заставляют задуматься о раке.

Неприглядные, честные описания. Гигиена бедных кварталов Англии того времени оставляла желать лучшего. В таких условиях даже жить страшно, не то что рожать. Я уже не раз повторяла, повторюсь ещё: как мы выжили?  
 
Маленькие квартирки на две комнаты, в которых обитала семья из мужа, жены и тринадцати детей - это вполне обыкновенное зрелище. Причём, работал там только муж, потому что жене было просто некогда.
 
Контрацептивы были не распространены, а те, что были, отказывались использовать мужчины.
 
Не раз, читая что-то подобное, касающееся уровня или его отсутствия медицины прошедшего времени, я думаю: как мы выжили?! Это ведь страшные цифры!

В 1860-х Совет акушерства подсчитал, что из примерно 1 250 000 родов за год в Британии лишь около десяти процентов проходили в присутствии врача. Некоторые исследователи опускают цифру до трёх процентов. А значит, всем остальным – а это более миллиона женщин ежегодно – помогали женщины, не прошедшие систематического обучения, или вообще никто не помогал, кроме подруг и родственниц.

Или вот:

В середине девятнадцатого столетия материнская смертность среди беднейших классов составляла 35–40 процентов, младенческая – 60.

Это же обалдеть сколько! 60 младенцев из 100! 35 рожениц из ста! Треть женщин умирало!
 
Как мы выжили?!
 
Что меня удивляло и удивляет до сих пор, так это отвратительное отношение к беременной/родящей женщине, особенно со стороны мужчин. Ну как можно так наплевательски относиться к той, кто продлевает твой род? Как так-то? Она же потом воспитывает этих детей, что хорошего может привить женщина своим детям, если к ней так относятся? Я не перестаю удивляться непроходимой мужской тупости в этом отношении

Вот что я прочитала в старинном руководстве под названием «Предписание для женщины, принимающей роды»: «Если женщина рожает более десяти-двенадцати дней, следует прибегнуть к помощи врача»

У меня нет слов Рожать двенадцать дней и врагу не пожелаешь, а тут... Как мы выжили?!

В маленьких, перенаселённых домах процветало бытовое насилие. Но я никогда не слышала, чтобы насилию подвергались дети или старики; слабых определённо уважали.

То есть, беременная женщина, которую обижал муж, относилась к сильным членам семьи, получается так? Или в семьях обижали исключительно мужей? Тут автор себе противоречит, потому что буквально в главе Молли двое маленьких детишек прятались от своего отца за стулом   
 
Удивила меня пациентка по имени Кончита, которая не говорила по-английски, только по-испански. Но тут такое дело: в Англию эта Кончита попала примерно в 16 лет. На момент, когда Дженни Ли осматривала её, это была 24-ая беременность. Т.е., минимум 24 года она прожила в Англии. И за это время не выучила язык? Странно К слову, о Кончите и её муже:

И внезапно меня ослепило озарение – мне открылся секрет их счастливого брака. Она не говорила ни слова по-английски, а он – по-испански.

вон оно чо, михалыч.
 
В целом, книга представляет собой интерес исключительно с исторической точки зрения. Стиль повествования довольно посредственный, никаких литературных ценностей в книге нет. К %70 интерес к историческим фактам подутих, и дочитывала я на силе воли.
 
Нет ничего более естественного, чем роды. Но, думаю, вряд ли хоть одни роды прошли идеально, как по инструкции в учебниках. Закрыв последнюю страницу, я поблагодарила бога, вселенную и все иные силы за то, что родилась - и главное!! - рожала в своё время, а не 70 лет назад.
 
Книгу не посоветую, она весьма специфична.

Тема акушерства мне близка, моя мама в эти годы тоже работала акушеркой, и я помню стук в окно темной ночью, запах лекарств в доме, , металлическая коробочка со шприцами на плите, мы жили в деревне, велосипедов не было.и за мамой приезжали чаще всего на лошадях.Эта книга всколыхнула мои детские воспоминания, книга замечательная, хотелось бы побольше медицинских историй

Открытая Книга, тур 19
 
Перед прочтением беспокоилась, что будет много страшных сцен и дочитать не получится. Но история юной акушерки оказалась светлой, доброй и захватывающей. Очаровательные и своеобразные монахини, материнская любовь и трогательные малыши - все это сплетается в единую цепь событий и характеров. Обязательно продолжу читать трилогию!

У меня сложное отношение к прочитанному. С одной стороны, книга не обладает особенной литературной ценностью, но при этом читается легко и с интересом. С другой стороны, в ней много нового о здравоохранении в Англии середины 20 века, но, по большому счету, эта информация не очень-то и необходима.
Сама книга больше похожа на сборник рассказов, т.к. в ней рассказывается о различных судьбах совершенно разных людей. Некоторые вещи вызывали совершенно искреннее удивление, потому что временами казалось, что это Лондон 50-х годов не 20, а 19 века. Удивили и монахини-медсестры. Нет, не своим существованием, а слишком уж революционным отношением к жизни. Возможно, у католиков такая "светскость" считается нормальной, но меня во время чтения это царапало нещадно.
Может показаться, что книга мне не понравилась, но это не так. Я вообще люблю истории о той Европе, в которой еще не полыхнули секс-революции. Безусловно, после Второй мировой тяжело жилось всем, но та система ценностей, которая на тот момент еще оставалась в сердцах и душах жителей Европы, мне как-то роднее и приятнее, чем сегодняшняя. Да и расширить общий кругозор, пусть даже в области акушерства и гинекологии Англии прошлого века, в общем-то, было интересно.

Пронзительная, душевная, познавательная книга! Может она и не для всех, но для читателей, интересующихся историей медицины - это восторг! Волнующий, изумительный рассказ об акушерстве в послевоенное время !

Совершенно чудесная книга! История, написанная Дженнифер Уорф, подлинная - она рассказывает о том, каково было работать акушеркой в 1950-е годы. Как все было непросто, какие были семьи, большое количество детей. Но в то же время описывает неунывающий дух человечества, они просто проще смотрели на жизнь в то время!
Невероятная книга, интересные правдивые истории, приятный слог изложения.
Всем рекомендую!

Прекрасная книга!