В тусклом, неровном свете оплывающих на камни свечей были видны несколько силуэтов людей, сидящих на полу. В центре стояла небольшая жаровня, от которой к потолку струился дым. Рядом с ней стоял Аштон — Вульф узнал его лицо, подсвеченное багровыми углями жаровни — и декламировал слова, от которых волосы у Вульфа встали дыбом. Это были запретные имена Древних, кошмарных призраков доисторического прошлого, записанные сумасшедшим Аль-Хазредом в его чудовищной книге.

Внезапно Аштон замолк. Видимо, обряд был завершен. Вульф услышал какие-то отвратительные хлюпающие звуки, и зловоние усилилось еще больше. Пытаясь найти источник этих звуков, Вульф напрягал зрение, но тут Аштон повернулся, глядя в дальний темный угол, и, проследив за ним взглядом, Вульф понял, что там что-то шевелится.

Один из сидящих на полу что-то произнес. Вульфу трудно было разобрать все слова с того места, где он прятался, а некоторые голоса были ему незнакомы. Вот что он слышал

(Аштон Грэнди)

"Нет, он не проснется до самого утра… А потом я приглашу его вниз, и… "

Незнакомый, мужской гортанный голос (должно быть, слуга)

"…успеть… сегодня не получилось, должно… Нхат'иан… Русское заклинание…"

(Улла Грэнди)

"Кхаббал'онгх… слишком много подозрений… мертвецы… пробудиться… воззвать к Древним… Тварь с Юггота… Кровь Вульфа… подходит…"

(Снова Аштон)

"Рэбит Хендерсон… наглый мальчишка… осмелился… все равно неудача… Кхаббал'онгх не может принять форму… еще раз… может, и получится…"

Тут они разом замолчали, и Аштон вновь затянул жуткую песнь из непроизносимых звуков и имен, но Вульф уже не вслушивался, пораженный внезапным подозрением. Пистолеты задрожали в его руках, когда невнятные, но ужасные обрывки сказанного начали соединяться в чудовищную правду, и тут случилось то, что потом преследовало его в кошмарах до конца жизни. Аштон плеснул на жаровню какой-то жидкостью, и угли на мгновение полыхнули так ярко, что осветили самые темные уголки гнусного подвала.

Вульф увидел, увидел то, что шевелилось в тенях в дальнем углу подвала, и это зрелище повергло его в такой первобытный, безумный ужас, что он лишь благодаря титаническому усилию воли не потерял рассудок, и не завопил во весь голос.

Он не помнил, как выбрался наружу из этого адского подвала, как смог найти свою лошадь, и умчаться на ней во тьму, не разбирая дороги, лишь бы подальше от этого немыслимого, отвратительного места.

Вульф опомнился, только когда увидел впереди теплые, дружелюбные огоньки фермы Хендерсонов. Это зрелище оказало целительное воздействие на его рассудок, и Вульф, всем сердцем желая срочно что-то предпринять, решительно направился в сторону дома.

Привязав у крыльца лошадь, он уже знал, что на ферме не спят из-за пропажи его друга Рэбита, и в самом деле, когда он постучал в дверь, ему открыл хмурый Ральф Хендерсон, отец Рэбита. Он сказал, что Рэбит уехал вечером, и до сих пор не вернулся, и теперь они, беспокоясь о его судьбе, хотят отправится на поиски.

Тут Ральф Хендерсон осекся, глядя на Вульфа, и попросил его пройти в дом. Когда тот вошел, все присутствующие так и ахнули: волосы Джона Вульфа стали совершенно седыми. Не теряя времени, Вульф попросил всех его выслушать, и рассказал, как Рэбит подошел к нему в таверне "Медный Тигр" поделиться своими подозрениями, и что они предприняли после этого. Затем Вульф, как можно более твердо, сказал, что Рэбита уже нет в живых, и все, что они могут сделать — это стереть с лица земли мерзостную ферму Грэнди со всеми, кто ее населяет. И сделать это надо как можно скорее, пока не наступило утро, и пока колдуны заняты своими черными делами под землей.

Про то, что он увидел в подвале, Вульф умолчал, опасаясь за рассудок своих слушателей; сказал лишь, что увидел тело Рэбита, но это было только частью ужасной правды.

Рассказ Вульфа переполнил чашу терпения слушателей. Немедленно братья Рэбита были посланы в соседние фермы, и уже через час в доме Хендерсона был созван военный совет. Примерно тридцать человек, включая Мак-Эштонов, Донованов из Бриджес-Хилл и Браунов, Феллонов и Уильямсов, разделились на два отряда. Один из них должен был повести Ральф Хендерсон, и этот отряд должен был окружить дом, чтобы никто не мог уйти незамеченным, а отряд Вульфа должен был взять дом штурмом, и уничтожить всех его обитателей, чтобы навеки избавить окрестных жителей от ужаса фермы Грэнди, и отомстить за Рэбита Хендерсона и десятки других, безвестных жертв. Вооруженные ружьями и пистолетами, они помчались в ночи к ферме Грэнди.

Обрывки этих ночных событий сохранились лишь в дневнике Вульфа, и записях других, что уцелели после этой схватки.

По воспоминаниям Вульфа и Хендерсона-старшего, когда они подъезжали к ферме, из дома на мгновение ударил в небо луч неземного света, а на них пахнуло мерзким смрадом, столь напугавшим в свое время Рэбита Хендерсона. Когда все заняли свои позиции, отряд Вульфа прокрался в дом.

Сам Вульф мало что пишет о том, что произошло внутри. Люди снаружи услышали выстрелы, затем земля начала дрожать, и гулкий, низкий голос, исходящий, казалось, из самой земли, начал произносить ужасные заклятья.

Из дома выскочили несколько человек, в обрывках одежды, издавая бессмысленные возгласы. Часть людей Хендерсона бросились на помощь Вульфу, когда земля дрогнула еще раз, и тот же голос отчаянно заговорил в ночное небо: "ГЛУПЦЫ! ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ… ЙА!!! НГА!!! ЙОГ!!! КХАБАЛЛ'ОНГХ ОГ НХАМУНГ!"

Все оцепенели, и тут прямо из земли рядом с домом вверх ударили столбы пламени. Ферма запылала.

В записках Хендерсона говорится, что только Вульф успел в этот момент выйти наружу. На руках у него было тело Рэбита, увидев которое, все, кто остался снаружи, потеряли дар речи от ужаса.

Дом сгорел дотла. Все, кто знал об этой истории, до конца жизни предпочитали молчать, и все слухи были пресечены на корню. Рэбита похоронили на следующее же утро, попросив священника не рассказывать никому о том, что он видел. История была вычеркнута из жизни Эвиденса, по молчаливому согласию всех, кто о ней знал.

Вульф через некоторое время уехал в Мискатоник, так и не оправившись после происшедшего.

Ральф Хендерсон продал ферму, и переселился со всей семьей в город. Его часто можно было застать в трактире "Роза ветров", где он молча пил вечерами эль, покуривая трубку, и, бывало, бормотал себе под нос:

— Чертов Вульф… зачем он рассказал мне про слова проклятого колдуна… Уж лучше думать, что он свихнулся в том дьявольском подземелье… Аштон хохотал перед тем, как получил пулю… Моя бы воля, он сгорел бы еще когда только приехал в город…

III Расследование доктора Стенли

Когда отец Джереми Фокса обратился к другу семьи, доктору Эверетту Стенли, по поводу странного поведения своего сына, Стенли немедленно приехал обследовать молодого человека. Они поговорили в комнате Фокса, что находилась на втором этаже. Кроме того, что Джереми был странно бледен, доктор не заметил ничего необычного. Фокс отвечал на все вопросы сдержанно, вежливо, проявляя все признаки здравого рассудка.

После этого разговора доктор сказал отцу Фокса, что молодой человек просто переутомлен своими изысканиями, и ему следует чаще бывать за городом.

Как раз после этого начались странные поездки Фокса в сторону Саксет-Роуд, а потом наступил тот самый день, когда Джереми угодил в психиатрическую лечебницу.

Удрученный доктор чувствовал себя обязанным разобраться в причинах происшедшего, так как был уверен, что психический срыв произошел по причинам внешним, нежели внутренним, таким, как умственное переутомление. Отец Фокса разделял его подозрения, и предоставил ему полный доступ к бумагам Джереми, рассказав все, что знал о поездках сына и диковинном увлечении забытой историей Джона Вульфа и четы Грэнди, известной ему, впрочем, как давно забытый туманный скандал.

Таким образом, доктор Эверетт Стенли поселился на некоторое время в доме Фоксов, заняв комнату Джереми, и начал разбираться в причинах болезни своего подопечного.