Отстранившись, я недовольно пробурчала нечто среднее между «спасибо» и «идите вы все на…».

«Ведьмочка, у тебя конечно милое чувство юмора, но будь добра, вспоминай иногда, что я твой хозяин», – терпеливо попросил вампир. Серые глаза смотрели ясно и спокойно. Я удивлённо моргнула и заметила, что Брунгальд уже успел сменить ипостась и одеть шикарный, красный с золотом, халат.

«Хреновый ты хозяин», – после удара мысли путались, а если бы мне пришлось говорить, то ещё и язык бы заплетался. «Почему это?» «А ты о нас не заботишься!»

«Попробуй о таких не позаботиться», – усмехнулся хозяин, как-то слишком пристально вглядываясь в моё лицо. Я неприязненно отстранилась и отвела взгляд. Слабо кружилась голова и слипались глаза. Странно, неужели уже наступил вечер?

Брунгальд обхватил моё лицо в ладони и заставил меня поднять голову. В висках неприятно закололо, попытка вырваться ни к чему не привела.

«Плохо», – непонятно констатировал вампир, поймав мой взгляд. В груди что-то неприятно ворочалось, чего-то требовало, больно царапая горло, и я никак не могла вспомнить, что это.

Отпустив меня, хозяин отступил на шаг, и полюбовавшись, как меня шатает, удручённо покачал головой. Взвалив меня на плечо, он куда-то понёс меня тёмными коридорами, в которых я всё ещё не ориентировалась. Тряска сначала убаюкивала, но стоило мне закрыть глаза, как перед ними начинали мелькать странные, но неприятные фигуры. Приходилось уныло созерцать тёмные стены и в задумчивости считать шаги и повороты. К моему удивлению, остановился вампир лишь у двери в мою комнату, и то только, чтобы пинком распахнуть её. Двери такое обращение не понравилось, стукнувшись о стенку, она с удвоенной скоростью понеслась обратно, и наверняка припечатала бы меня по моей многострадальной голове, но вампиры не зря считаются самыми быстрыми существами – когда дверь с грохотом захлопнулась, хозяин стоял уже на середине комнаты. Правда, от этой демонстрации меня начало мутить. Не успел вампир осторожно сгрузить моё бренное тело на кровать, как дверь хлопнула повторно, вызвав у меня вспышку головной боли. В комнату ворвалась жрица, услышавшая шум закрывающейся двери. На лице египтянки застыло яростно-спокойное выражение, тёмные глаза метали молнии. Замерев на пороге, она с удивлением оглядела предоставленную композицию; наткнувшись взглядом на склонившегося надо мной вампира, её глаза сузились, не предвещая ничего хорошего. Хозяину, разумееется.

«Тефнут! Слава Ра, ты жива!» – В её мысленном голосе слышалось облегчение и отзвуки медленно уходящей паники.

«С чего бы это мне быть мёртвой?» – удивилась я, приподнимаясь на локте. В голове зашумело, и я поспешила опуститься на подушку. «Почему ты мокрая? Что это отродье Сета делало с тобой?!»

«Ты как своего хозяина называешь?» – попытался возмутиться Брунгальд, но на него не обратили ни капли внимания.

«А наш хозяин тоже голодным оказался, – хихикнула я. Глупая шутка почему-то казалась мне очень удачной. – Он тоже был голодным и решил сварить меня себе на ужин…»

«Что за бред!» – воскликнул вампир, осторожно касаясь моего лба, словно боясь обжечься. Анрис это бредом не посчитала и, позабыв о физическом превосходстве противника, начала медленно наступать на Брунгальда, ибо моральное лидерство принадлежало ей.

«Ну спасибо, ведьмочка, удружила, – недовольно зашипел вампир, по кругу пятясь от рассерженной девушки, готовой глаза ему выцарапать. – Теперь я по тёмным коридорам буду опасаться ходить!»

Н-да. Похоже, с ними я своё собственное имя забуду! И чем оно всем так не нравится?

Я сладко зевнула и, блаженно улыбаясь, по-удобнее устроилась на жёсткой подушке. Удивительную батальную сцену между разгневанной египтянкой, отстаивающей жизнь и (ха-ха!) честь своей богини, и ухмыляющимся во все клыки вампиром я уже пропустила.

Хель

– Эй, подруга, давай, приходи в себя! – кто-то несильно хлопал меня по щекам, но ощущение было такое, будто щедрой рукой раздавали оплеухи. Я решила притвориться мёртвой, в робкой надежде, что эти неизвестные не будут издеваться над павшей героиней. Как бы не так! Мой экзекутор продолжал что-то голосить над ухом, мешая мне спокойно отойти в мир иной. – Для полного счастья мне только дохлого мутанта не хватало!

Блин! То клон, то мутант… Да когда ж меня до человека повысят?! Я так рассердилась, что даже попыталась разлепить глаза и нечленораздельно промычала:

– Я не мутант…

– Вот три-четырнадцать(1)! Беглый ген.материал! Ну и что мне с тобой делать?

Я со стоном приподнялась на одном локте (как оказалось, я лежала на спине на холодном полу) и попыталась сфокусировать взгляд хоть на чём-нибудь. Первое, а вернее, первая, кого я увидела, была высокая загорелая девушка. В глаза бросались татуировки на лице и предплечье в виде заштопанных шрамов, медленно меняющие цвет с воспалённо-красного на угольно-чёрный. Среди шикарной копны чёрных волос выделялись несколько неровных синих прядей. Это именно она сидела рядом со мной и стенала так, будто её магии лишили. Впрочем, лишать её было нечего – девушка магом не была.

– Ты кто, похмельный кошмар? – слабо просипела я, пытаясь вспомнить, что вчера было. В то что я напилась, мне верилось слабо, да и не могли иметь два-три бокала вина, мой максимум, такие последствия. Однажды понаблюдав в каких зверей превращаются пьяные люди, пить я зареклась. А начиналось всё так безобидно…

…Приближалось великое событие – школьный бал по случаю окончания этой самой школы. Я так долго ждала этого дня, но, как позже выяснилось, его так же долго ждала и моя сестра. Ждала этого благословенного дня и школа, мечтая избавиться от нас обеих.

Так что готовиться мы к нему начали заранее. Даже мамочка оторвалась от зеркала и протащила нас по всем мало-мальски значимым магазином. По её словам, надо было выбрать такое платье, чтоб все его запомнили до конца жизни. Мне посчастливилось встретить это платье в первом же попавшемся магазине, и я не раздумывая ткнула пальцем в него. Оно было из прохладного на вид шёлка, нежно-салатного цвета с растительным орнаментом по подолу, довольно узкое и без рукавов, на тонких бретельках с нанизанными на них прозрачными бусинами, и казалось моей воплощённой мечтой. Мама, к моему счастью, не стала слушать ехидные высказывания Элис и покорно раскошелилась. Моя дорогая сестра всё оставшееся время корчила нос и заявляла, что наряд у неё уже есть, всеми силами отлынивая от изнуряющих походов по магазинам.

Впрочем, наряд у неё действительно был. И его уж точно все запомнили бы на всю свою оставшуюся жизнь.

– Ты что, собираешься пойти в этом? – пришла в ужас мама, прижав ладони ко рту.

– Да, а что? – с чувством собственного достоинства ответила Элис, вертясь перед зеркалом. Я скорбно молчала, сидя в уголке. До выхода оставалось всего два часа, а близняшка только первый раз померила свой прикид!

Не дождавшись больше ни каких комментариев по поводу своей одежды, Алиса гордо удалилась в сторону ванной, прихватив с собой свою трёхкилограммовую косметичку. Оттуда она не выходила часа полтора, а я уже с час нервно наматывала круги возле двери, изредка взывая к совести соей безмерно наглой сестрёнки, и постоянно получая неизменный ответ, что совесть абонента не отвечает или временно недоступна. Столкнувшись с отцом, выходящим из кухни, я к своему глубочайшему удивлению узнала, что ванных комнат у нас, оказывается, три, и побежала в другую одеваться, краситься и делать себе причёску. За семь минут до начала праздника я вылетела из второй ванной и в коридоре натолкнулась на Элис.

Сначала от злости я потеряла дар речи. Потом заикаясь я смогла выдавить хоть пару слов:

– И… и.. Это ты столько времени надевала?! – мой голос сорвался на ультразвук. Алиска осторожно поморщилась, чтоб трёхслойная штукатурка не посыпалась с её лица кусками. Прежний более-менее пристойный наряд она забраковала, и теперь вырядилась в нечто из ряда вон выходящее. Короткая открытая кофточка с о-о-очень глубоким декольте, украшенная псевдосеребряными заклёпками, коротенькие шортики, едва прикрывающие филейную часть (юбки Элис принципиально не носила, потому что (цитирую) «В них так не удобно драться!»), и высокие сапоги, доходящие почти до шортиков. И всё это из чёрной и красной кожи. В косметике моя дорогая (в прямом смысле этого слова, ибо её увлечения и пристрастия никогда не обходились родителям дёшево) сестрёнка никогда не была особо сдержанна, а в этот раз решила переплюнуть себя саму. Тональный крем белого цвета в несколько слоёв, вокруг глаз чёрные круги устрашающих размеров, и вызывающе красная помада. Длинные волосы она собрала в высокий хвост и воткнула в алую резинку подарочный маленький кинжал, никак не желающий выходить из ножен.