Ханукаев, потирая ручки, облизнулся. Закатил крупные, в тёмных прожилках глаза.
— Однако, хи-хи, не всё потеряно в этой стране. На сцену выходит положительный герой. Такой продвинутый русский тинейджер по имени Иван. У Ивана есть два верных корефана — Илюха Муромский и Серёга Волк. Втроём они отправляются выручать Снегурку.
ИВАН. Ляжем за землю русскую, парни.
СЕРЫЙ. Не вопрос, Ванюха.
ИВАН. Окропим родные хлеба поганой кровью.
ИЛЮХА. Без базара, мужики.
— Под ногами русских героев путается всякая нечисть. Им строит козни мощная Баба-Яга, а также Соловей Разбойник, недетский такой Леший и прочие злодеи, — продолжал продюсер, медленно вращая головой, его лысина влажнела от удовольствия. — Роли злодеев исполняют звёзды первой величины! У каждого злодея — своя музыкальная тема. Разумеется, Иван всех преодолевает, добирается до Кощеева замка — и бах. Кульминация. Великое галактическое сражение: Иван против Кощейки!
Иван удивился: неужели перепев старинной сказки? Ханукаин будто почуял:
— Юноша, смотрите. Я оживляю затасканный русский сюжет лучшими западными технологиями. Великолепные, просто нездешние костюмы и декорации. Бродвейская хореография. Мощнейшие спецэффекты, лазеры и потоки пламени. Будет успех, тотальный успех. У нас волшебный треугольник ролей: красивый интеллектуальный маньяк, беззащитная невольница и отвязный блондин-избавитель. Понимаете, это Шекспир, это выше Шекспира… Страстно влюблённые подростки, как в «Ромео и Джульетте», Вы чувствуете? Насилие, варварство — как в «Отелло»! На базе русской сказки замешано! Фольклор, язычество, этническая аутентичность, и всё на Красной площади, осознаёте? Шоу начнётся сразу после «Горячей линии» господина президента. Президент будет нашим зрителем!
— Отличный сценарий, — сказал Ваня, откладывая текст.
— И твоя роль самая главная! — сложив ладошки, закивал продюсер. — Сиди-сиди, сейчас принесут мороженое.
— Друзья! Если все счастливы, давайте подпишем контракт! — подскочил рыжий Малкин.
Ванька опустил взгляд на страницу и сердце сладко зашлось:
«Исполнитель получает вознаграждение в размере 25 000 евро»…
Профессор Краплин не обманул Царицына, получается даже больше, чем было обещано! И, главное:
«Аванс в размере 30 % от общей суммы вознаграждения выплачивается в день подписания настоящего Договора».
Но тут взгляд зацепился за мелкий курсив:
«Заказчик не несёт ответственности в случае ущерба, нанесённого здоровью Исполнителя или гибели Исполнителя, происшедшей в результате несчастного случая в ходе работ по исполнению настоящего Договора по вине Исполнителя или третьей стороны».
— Любопытно, — хмыкнул Ваня озадаченно.
— Обычная практика, — отмахнулся Малкин. — Так пишут в контрактах. Предположим, на репетиции ты загляделся на хорошенькую статистку, свалился со сцены и сломал себе ногу. И что, Ханукин должен отправляться за решётку? Поверь, дружочек, в любом договоре есть такая строчка. А если поранишься слегка — вообще нет проблем, вылечат бесплатно. У тебя же страховка будет!
Ваня кивнул. Помощник протянул ему чёрную коробочку, в которой желтело на бархатной подушечке старомодное перо с костяной ручкой.
— Это амулет, — без улыбки сказал продюсер. — Оно досталось мне от дедушки. Я называю его «Перышко Синей птицы». Контракты, подписанные этим пером, неизменно приносят успех.
Ванька взял перо. Ни одна ворона не каркнула за окном.
Ехали за город.
— На студию, скорее на пробы! — восклицал Изя Ханукаин, взмахивая рукавами верблюжьего пончо.
Микроавтобус, весь в неоновых лучах, резал подмосковную темень, вспугивая пьяных пешеходов и оставляя в лужах алые стёжки туманистых задних огней. Зазвонил телефон. Царицын чуть пригнулся, стесняясь старомодной модели.
— Ванюш! Куда пропал?! Мы тебя ищем, — родной голос Петруши Тихогромова.
— У меня дела, — прикрывая рот, прошептал Ваня. — Не волнуйтесь.
— Что случилось, брат? Тебе помощь нужна?
— Помощь? Нет, не нужна. Я нашёл деньги, — усмехнулся Царицын. — Скажи казачкам, пусть заказывают любые модели велосипедов. Завтра всё будет, как я обещал.
Привезли куда-то за город.
По мягким советским коврам, мимо сильно потемневших крымских пейзажей они прошли здание насквозь и очутились в огромной пристройке, напоминавшей выставочный зал, набитый самой невообразимой всячиной: из-под крыши свисали копчёные туши, удавленницы и мешки с цементом, в дальнем углу зеленела синтетическая берёзовая роща, среди ветвей белели колонны дорического ордена, гипсовые афродиты и забавные, мастерски сработанные баллистические ракеты из папье-маше.
На коврах пировали кочевники.
Курительницы обильно курились, жаровни жарили вовсю, вдоль стены бегала на скользящем тросике настоящая вороная кобыла.
— Добро пожаловать в наше артистическое кочевье, — Ханукаин по-хозяйски распахнул ручки, — Вот моя передвижная фабрика мечтаний. Тут всё есть — кумиры-мумиры, звёзды-блёзды и прочая крутизна, как выражается ваше продвинутое поколение. Вон там, видите, со стаканчиком? Это Мегера Лядвинова, богиня. А на балконе? Тот, с расстегнутой ширинкой, — великий Матвей Похабенский. Звёзды первой величины, дружок… И ты с ними в одной команде!
Царицын вертел головой в разные стороны. Но что это… Показалось?
Знакомый голос, звонкий, как натянутая струнка.
— Хочется летать, летать! Такое счастье — сцена, подмостки, кулисы… Я даже мечтать боялась, — восторженно звенела струнка, а мягкий, уверенный юношеский баритон откликался:
— Алиса, вы прелесть. Вы обязательно станете звездой. У Вас талант актрисы, вы не принадлежите самой себе!
«Алиса»?! Нерусское имя, как алое знамя, — хлопнуло и развернулось в голове. Иван, обернувшись на голоса, увидел стройного юношу, которого он узнал мгновенно: Лео нельзя было перепутать. Тонко вычерченное лицо с крупными, тёмной воды очами, с презрительно парящими бровями, с ресницами гуще, чем у первой красавицы-турчанки, с ярко-алыми губами, казавшимися подкрашенными, с белым сахарным блеском зубов и пушком на верхней губе.
Знаменитый юноша бросал по сторонам короткие взгляды, и казалось, у каждого взгляда вспыхивал огненный хвост, как у жар-птицы.
Юноша был облачён в чёрную шёлковую сорочку клубящейся ткани, и странно смотрелась рядом с ним собеседница — девчонка лет пятнадцати, одетая как-то намеренно просто. Короткие штанишки поросячьего цвета с аккуратно разодранными коленками и даже с блёстками. И маечка у неё была самая простенькая, будто и не собиралась Алиса сегодня на студию великого Ханукаина, а так, выскочила из дома за чипсами. Пшеничного цвета хвостики болтались над ушами и закручены были, как показалось Ване, нарочито торчком.
Рябиновский хохотал и метал взгляды, как американский вертолёт над пустыней разбрасывает магниевые ракеты, а Алиса весело кивала головой, при этом правая её рука держала Рябиновского под локоть. Поравнявшись с Иваном, дочка президента нечаянно глянула на него, ну просто как смотрят на афишу.
Взгляды их встретились. Она не вспыхнула, не повела бровью — просто очень быстро опустила голову. Рябиновский тоже узнал Ивана. Его глаза насмешливо и высокомерно блеснули.
— Тишина, внимание! — заревел мегафон голосом продюсера. — Финальная сцена! Всем очистить площадку, кроме Кощея, Снегурочки и Дурака!
На кадета Царицына натянули алую рубаху с русским печатным орнаментом на вороте, затянули кушаком.
— Пробуем финальную сцену, — грохотало в мегафон. — Иван-дурак является в замок Кощея. Он требует отдать ему красавицу. Так, так, тотальное внимание. Всё серьёзно, назревает кровавая разборка. Иван на пороге! Кощей и Снегурка под факелами. Внимание… пятьдесят шестая страница, кто забыл. Начали.
Установилась напряжённая тишина.