Но с приходом Путина средние зарплаты в стране сразу же «подскочили» до $79, или до 43 % в ценах 1991 года. Однако бедность, наоборот, выросла до 42,3 млн. человек. Потому что прожиточный уровень повысился до 1210 руб., или до 54 % от прожиточного уровня в ценах 1991 года. Хотя МРОТ все еще составлял 3 % от средней зарплаты. И только за три месяца до парламентских выборов-2007 МРОТ увеличился до 2300 рублей и составил 17 % от среднегодовой заплаты против 32 % в 1991 году. Поэтому средняя зарплата в 1991 году отличается от средней зарплаты в 2008 году, как средняя температура у живых и покойников. Но некорректные сопоставления позволяют постсоветскому правительству манипулировать понятием «бедность».
Поэтому в эпоху Путина бедность в стране формально сокращалась, а смертность натурально росла до 2006 года. Хотя номинальные расходы на здравоохранение ежегодно увеличивались. В 2000 г. они «выросли» до $37 на душу населения. Через год — до $60. Затем до $74. И в 2003 году расходы на здравоохранение уже достигли $88 на душу, что в номинальном выражении соответствовало аналогичным расходам в 1997 г. Хотя за прошедшие 6 лет цены в стране не стояли на месте. Поэтому все номинальные госрасходы сильно обесценились. Даже с учетом 1000-кратной деноминации 1998 года рублевые цены на потребительские товары с 1997 г. по 2007 г. включительно выросли в 7 раз!
Поэтому есть все основания утверждать, что расходы на здравоохранение в 2005 году, составившие около $162 на душу населения, по своей покупательской способности не превышали аналогичные расходы в 1997 году. Хотя к концу 2005 года наши ЗВР уже составляли $182,24 млрд. Но средняя зарплата составила только 55,3 % к зарплате 1991 года. Поэтому не случайно смертность в 2005 году на 26 % превысила смертность в 1991 году. Ведь смерть не обманешь виртуальными ЗВР и номинальным ростом доходов населения. Оттого-то чиновничьи проекты, названные для форсу национальными, позволили с помощью дополнительных денег немного снизить уровень смертности в 2006-07 гг. до 1521 и 1464 умерших соответственно на 100 тыс. чел. Хотя в 1990-91 гг., когда мы еще находились, по терминологии реформаторов, в тюрьме народов, то бишь в составе СССР, смертность в нашей стране на 100 тыс. человек составляла 1121 и 1140 соответственно. То есть при «тоталитарном» режиме Горбачева покойников было на четверть меньше, чем в годы реализации нацпроектов.
И даже в первые два года безденежного правления Ельцина смертность на 100 тыс. человек была на 11,2 % ниже, чем в первые два года реализации нацпроектов. Сказывался советский запас прочности здоровья населения. Хотя невидимая рука рынка тогда уже вовсю расшатывала здоровье нашей нации. И снижение смертности в тучные годы тоже косвенно связано с тем, что в предыдущие годы в нашей стране были задействованы «рыночные механизмы» естественного отбора. Это привело к ускорению эволюционных процессов в обществе, позволивших в сжатые сроки сформировать новую популяцию «гомо сапиенсов», наиболее приспособленных к выживанию в наших рыночных условиях. Но рукотворный кризис в российской экономике может существенно изменить атрибуты и численность нашей «популяции».
Хотя с ростом мировых цен на сырье у правительства РФ появлялись колоссальные возможности для сбережения собственного народа. Однако с улучшением мировой конъюнктуры сверхсмертность в России росла параллельно с ростом профицита бюджета, численности миллиардеров и золотовалютных резервов, инвестируемых в другие страны. Это означает, что социальная политика в «тучные нулевые» была более циничной и губительной, чем в «лихие 90-е». Как сказал поэт, бывали хуже времена, но не было подлей. Поэтому за постельцинскую восьмилетку рост ВВП наших кладбищ увеличился на 7,5 %. И все потому, что экс-президент Ельцин не предстал перед судом в качестве обвиняемого. Преемственность власти позволила ему не только избежать уголовного наказания, но и спокойно дожить на лаврах за счет народа, пострадавшего от его правления. Теперь лучшая библиотека России носит имя человека, которого депутаты большинством голосов обвиняли в геноциде самого читающего народа. Только в очень уж «суверенной демократии» могут возникать такие коллизии. Хотя суд над Ельциным дал бы небывалый толчок к нашему процветанию. Так как судебный прецедент заставил бы последующих российских правителей с дотошной скрупулезностью сличать свои действия с приговором Ельцина. Но этого не произошло. Потому спасение вымирающих в России стало делом рук самих вымирающих.
Государственная экономия на нуждах страны оказалась приоритетным направлением в новом тысячелетии. В то же время экстренно были приняты законы, способствующие небывалому обогащению мизерного меньшинства. Одновременно с этим началось масштабное сокращение и отмена целого ряда социальных расходов, жизненно необходимых для большинства населения. То есть вся социальная политика Путина стала прямой противоположностью социальной политики, проводимой в демократических странах и в бывшем СССР. Хотя стабильность и процветание в современном мире держатся на социальной и налоговой системе, аналогичной советской, базирующейся на принципах справедливости. Это помогает руководителям благополучных стран «по-советски» заботиться о своем народе. И позволяет этим странам успешно развиваться — без социальных революций и потрясений. Поэтому бюджеты развитых стран — сплошь социальные. Например, федеральным бюджетом США в 2003 году на социальное развитие было выделено $1,42 трлн. В России аналогичные расходы консолидированного бюджета-2003 составили 319,4 млрд. рублей = $10,4 млрд. Это в 1365 раз меньше, чем в США.
При таком подходе к «сбережению народа» просто удивительно, что численность нашего населения еще не опустилась ниже 100 млн. Выходит, природа действительно наделила нашу нацию уникальной живучестью. Что позволяет «пираньям российского капитализма» и «жирным котам» сколачивать на этом сказочные состояния. Но чтобы народ не задумывался, по чьей вине пустеет матушка-Русь, для этого и нужны козлы отпущения типа Чубайса или Зурабова.
Между выступлением Медведева в субботних «Вестях» и показом бунта мурманских медиков, в чьих операционных лампы держатся на бинтах, состоялось заседание президиума правительства РФ. На нем премьер попросил министра здравоохранения и социального развития Татьяну Голикову рассказать о демографической ситуации.
«Мы знаем, — застенчиво начала она, — что во все предыдущие периоды меры, которые мы принимали, и социальная ситуация, которая складывалась, позволяли нам неуклонно, год от года, увеличивать количество рождений и снижать смертность».
Это что же за меры, увеличивающие количество рождений? И почему они «знают», а статистика и мы не знаем, что год от года у нас снижалась смертность? Вышеприведенные цифры беспристрастно свидетельствуют о том, что за последнее десятилетие только в 2006 и 2007 гг. у нас немного снизилась смертность. А с 2008 года, в пересчете на 100 тыс. человек, смертность вновь начала расти. В то же время просматривается четкая тенденция к снижению долей расходов от ВВП на социальные нужды.
Хотя, справедливости ради, надо заметить, что с 1 января 2009 года Федеральным законом увеличились социальные пособия на 400 % — с 1 тыс. до 4 тыс. руб., выделяемые родственникам умершего на его похороны. И нетрудоспособные женщины, имеющие детей в возрасте до трех лет, но уволенные в связи с ликвидацией организаций, приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 3 марта 2009 г. теперь ежемесячно будут получать компенсацию в размере 50 руб. Но вряд ли эти щедроты простимулируют рождаемость.
Поэтому непонятно, с каких шишей у нас растет рождаемость? К тому же вся статистика свидетельствует о том, что здоровье нашей нации катастрофически ухудшилось за постсоветские годы. По данным Росстата, в 1990 году у нас было зарегистрировано 96,3 млн. больных с диагнозом, установленным впервые в жизни. В 2007 году уже было зарегистрировано 109,6 млн. таких больных. При этом не надо забывать, что еще два десятка лет назад почти все наше население ежегодно проходило обязательные медосмотры. Это позволяло выявлять заболевания на ранней стадии. Но с уничтожением СССР обязательные ежегодные медосмотры были упразднены, в рамках борьбы с советским расточительством на народ. Ведь медосмотры стоят денег. Судите сами: за три года реализации нацпроектов углубленные медосмотры прошли только около 10 млн. человек, занятых на вредных и опасных производствах. В том числе в 2008 году медосмотры прошли 3,2 млн. человек, или 2,2 % от общей численности населения. Стоимость одного медосмотра составляла 620 руб. Поэтому осмотр 3,2 млн. человек обошелся казне в 2 млрд. рублей. А для осмотра всего населения, как в советское время, потребовалось бы уже 88 млрд. Это на 10 % больше, чем в 2006 году было затрачено на реализацию нацпроекта «Здоровье». Таким образом, только на медицинском «неосмотре» населения наше «социальное» государство ежегодно экономило больше, чем в первый год потратило на нацпроект «Здоровье». Поэтому о подлинном здоровье своих близких родственники теперь в основном узнают от патологоанатомов.