Вернулся Азер быстро. В одной руке он держал пластиковую коробку с саморазогревающимся завтраком, в другой – бутылку какой-то мутной, похожей на мочу жидкости.

Включил разогрев на коробке, сделал большой глоток из бутылки и предложил Стасу. Тот отказался. Азер закурил еще одну сигарету и пояснил:

– Последнее время с бухлом тяжеловато. Раньше наши ходили в город, работали у китайцев, но из-за Охоты многие теперь боятся, а объезжать слишком далеко и опасно.

– Откуда у вас это все? Еда, оружие, технологии. Вы же… – Стас замялся.

– Бомжи, ты хотел сказать? – Азер хмыкнул и открыл коробку. Вилкой подцепил мясо, отправил в рот и сделал глоток из бутылки. – Нам помогают. Наши единомышленники. Кто, как и мы, хочет свободы. У них есть возможность нам помогать.

– «Такечи апгрейд»? – догадался Стас.

– Они многим помогают. – Азер, торопливо орудуя вилкой, заглатывал пищу. – Они прикрыли нас от властей. Теперь здесь не бывает облав, только эти гребаные охотники. – Перестав жевать, кивнул в сторону Джета: – Вот как тот ублюдок. Это же он твой хозяин, да?

– Почему вы живете здесь? Почему не идете в город? – Стас поспешил уйти от ответа на неприятный вопрос.

– Свобода. Здесь те, кто не хочет быть марионеткой. Политики, бизнесмены, священники – мы для них стадо. Там, в городе, в какой-то степени все мульты. Я не хочу кормить тварь в отутюженном костюме. И не хочу слушать масленую рожу, проповедующую о спасении души. И сам позабочусь о своем спасении, для этого мне не надо выполнять чьи-то желания, названные законами. – Бомж воодушевленно рубанул воздух рукой. – Потому что я свободен.

Медленные, с расстановкой хлопки в ладоши заставили вздрогнуть обоих и обернуться. Джет, лежа на своей койке, аплодировал, саркастически улыбаясь.

– Браво. Браво, дружище. Жаль, что твои слова не освободят Стаса от заточки.

– Я не брейн-программист, – буркнул Азер. – Но есть специалисты, которые смогут ему помочь.

– Есть. – Джет уселся на койке. – И ты тоже можешь им стать. Пойди освободи для начала калькулятор.

Ответом был металлический лязг – это Азер передернул затвор автомата.

– Что, хочешь меня убить? – Джет усмехнулся. – Хочешь. Но не можешь. Я сейчас гораздо более значимая фигура для вас, чем ты.

– Заткнись…

– Ты ничем не отличаешься от моего мульта. Запомни, морда пьяная, в этом мире не было, нет и никогда не будет ни одного свободного человека. И твоя свобода – это фикция. Миф, придуманный умными людьми для достижения своих целей. А ты такой же скот, как и все остальные.

– Не надо… – прохрипел Азер, вскидывая автомат.

– Если ты убьешь меня, мозги этого парня сгорят за несколько секунд. Знаешь, что у него в черепной коробке? Там жратва, выпивка и оружие для таких, как ты. Там гарантия вашей безопасности и того, что твоя иллюзия свободы сохранится и дальше. Положи автомат. Продолжай жрать и пить. Это – твоя свобода, можешь наслаждаться ею.

Открылась дверь. На пороге стоял Багдад с пистолетом в руке. Сзади него маячили еще несколько фигур.

– Автомат на пол! Быстро! – отрывисто скомандовал он. В лицо Азера уставилось дуло пистолета.

Тот охнул от неожиданности, от растерянности. Медленно положил автомат на пол, поднял руки вверх.

– Как же так? – Он издал звук, похожий на всхлип. – Эта тварь убивала наших, а мы за это не только отпускаем его, мы ему еще и помогаем…

– Идиот, – хмыкнул Джет. – Кто это – вы? Посмотри на себя, твоя участь – сдохнуть от цирроза печени или пули охотника. Ты даже на мясо для экспериментов не годишься…

– Хватит! – рявкнул Багдад.

Но было поздно. В руке у Азера блеснул нож, и он стремительно прыгнул в сторону Джета, стоявшего неподалеку.

Сухо щелкнул пистолетный выстрел. Азер качнулся и, выронив оружие, упал на колени. Повернулся, посмотрел на Багдада, будто не веря, что это он нажал на спусковой крючок, потом перевел подернувшийся предсмертной пеленой взгляд на Стаса. И рухнул замертво. Джет, снова несколько раз куражливо хлопнул в ладони.

– Какая сцена! Голливуд отдыхает…

Багдад подошел к телу и присел возле него.

– Ты спровоцировал его, – глухо сказал он Джету.

– Да. И ничуть не жалею об этом, – усмехнулся тот.

– Ты знал его раньше, да?

Джет улыбнулся и произнес, пародируя ведущего одного из популярных шоу:

– Да, да! Это зачод, в рот мне ноги!

– Кто ты? – Багдад не разделял веселья Джета.

– Какая разница, главное, кем был он. Не так ли? Ты слышал про Лигу?

– Нет, – ответил Багдад. – Здесь нет прошлого. Здесь есть только настоящее.

– Прошлое всегда есть, – парировал Джет. – У всех. Даже у него. – И кивнул на Стаса, который все это время сидел молча на корточках и бесстрастно наблюдал за происходящим.

Машины Ти-Бон предпочитал спортивные и желательно белого цвета. Хорошая мощная тачка с эмблемой корпорации вместо номера давала возможность не только занимать правительственные полосы и превышать скорость – на них, словно мухи на дерьмо, слетались молодые девочки и мальчики. Блеск отполированной торпеды лишал их разума, они готовы были выполнять любые его прихоти только ради того, чтобы лишний раз посидеть в кожаном салоне этого чуда.

Ти-Бону не нужен был секс. Те, кого он сажал к себе в машину, интересовали его только как доноры. Эморфы. Он любил их. Он сидел на них. Крепче, чем наркоманы на трэдле. Да и как можно сравнивать суррогат из химических компонентов и чистый кайф, который дано испытывать только таким, как он. Но сначала – дела.

Первый визит – к ниггеру. Въезжая в Гарлем, Ти-Бон брезгливо поморщился. Грязь, слякоть – снегоуборочные машины здесь практически не работали. Придется после встречи с Джамбой посетить автомойку.

Проехал по нескольким улицам, с презрением глядя на срач и разруху, в которой жили аборигены. Потом с удивлением понял, что заблудился. Хотя и слышал про ниггерские фокусы вроде передвижных домов, когда одни проезды перекрывались стенами, а другие открывались, не думал сам попасть в такую ловушку.

Подключился к навигатору, быстро сориентировался, объехал несколько домов и остановился у одного подъезда, на стене возле которого была нарисована большая пятидесятицентовая монета. Дверца машины с тихим шипением поднялась вверх. Едва Ти-Бон вышел, как из подъезда появились три крепких парня. Двое – чернокожих. Третий – белый, держал под мышкой баскетбольный мяч. Конечно. Это не просто любовь к игре, это нечто большее. Это стиль. Неважно, что на улице снег и минус десять. Белый изо всех сил пытается показать, что верен традициям Гарлема.

И таких, как он, здесь много. Они считают, что если носят G-Unit, слушают If I Die Tonight и играют в стритбол, то становятся своими парнями среди черных.

Взглянув на номер машины и не обнаружив такового, белый спросил:

– Ты кто такой, вайт?

Местным жителям, по большому счету, наплевать на корпорацию. Здесь другой мир, другие ценности, другие авторитеты. Здесь нелегалов в процентном отношении столько же, сколько в Маленьком Китае.

– Он не вайт, он чина, – уточнил его темнокожий спутник на чистейшем русском языке.

– Это чина-вайт, – подытожил третий и повторил вопрос своего друга: – Ты кто такой?

Не время. Потом. Не сейчас. Может быть, позже.

Ничего не ответив, Ти-Бон шагнул на ступеньку крыльца, собираясь обойти их, но один из черных не дал пройти, уперевшись рукой ему в грудь.

– Я задал тебе вопрос, вайт… чина-вайт.

Раздался щелчок предохранителя – белый приставил к голове Ти-Бона пистолет.

– Напрасно, – коротко сказал Ти-Бон.

– Что?! Что ты вякнул? – Ствол сильно ткнулся в затылок.

Дверь подъезда распахнулась. Полностью заслонив проем своим телом, в нем появился толстяк лет тридцати.

– Пропустите его, – прикрикнул он. – Дак, пушку убери.

Парень подчинился. Ти-Бон повернулся в сторону Дака – казалось, он смотрит не на него, а куда-то вдаль.