– Короче! – оборвал его излияния первый пилот.

– Короче, так короче! Я вот что кумекаю – проводник вам нужен. Чтобы места знал. И людей.

– Есть конкретные предложения? – Дягилев несколько раз сжал и разжал кулак. Кромосянин заметил его «разминку», нервно сглотнул слюну.

– Есть! Я вижу, вы люди честные, слово держите. А это ценится…. В определенных кругах. Вот, я и решил….

– Ты, что ли, будешь нашим проводником? – закончил за вора Паршин.

– Да, я…. Я же с севера, не местный.

– А на юге как оказался?

– Я – негоциант! Торговал кое-чем…. По мелочи…. А пару лет назад меня «кинули». Не рассчитались. Товар-то был контрабандный, с претензиями к властям не пойдешь…. Скитался по тавернам, а когда деньги кончились, пришлось уйти жить в старый порт.

– И долго ты там кантовался?

– Да не очень. Около года. Но впечатлениями запасся до конца жизни.

– А почему сразу не сказал?

– Боялся….

– А сейчас не боишься?

– Сейчас – нет. Я вижу – вы люди чести и люди слова. Возьмите меня с собой! Думаю, моя помощь лишней не будет.

Дягилев и Паршин переглянулись. О большей удаче, если этот тать не врет, конечно, можно было только мечтать. Но Демьян не торопился озвучить решение.

– Сколько ты хочешь за свою работу?

Бывший негоциант от такого вопроса поначалу даже опешил. Судя по его лицу, еще пять минут назад пределом его мечтаний было участие походе на север совместно с пришельцами. Однако искушению он не поддался.

– Нисколько! Я отведу вас не за деньги, только за возможность добраться до родины.

– Не-ет! Так не пойдет! – ответ первого пилота удивил даже землян. – Тебе придется взять деньги! И придется отработать все, за что мы тебе заплатим! На других условиях мы тебя не возьмем! Так – какова твоя цена?

Тать задумался. Этот могучий инопланетник, конечно, опять был прав. Что такое «бесплатный» проводник? Этот такой работник, которого со своим работодателем ничего не связывает. Нет денег – нет обязательств. Захотел – пришел, захотел – ушел, когда заблагорассудиться.

– Двадцать золотых монет! – твердо сказал кромосянин. – Десять – сейчас, десять – после окончания «службы»!

– Договорились! По рукам! – довольно крякнул Демьян. – Мы выступаем сегодня по полночь. Сейчас тебе нужно отдохнуть, переодеться в другую одежду; мы тебе скажем, в какую именно! Аванс ты получишь прямо сейчас. Оружие у тебя есть? Сражаться умеешь?

– Немного! Но оружия нет.

– Тогда ступай! Юрий, покажи, куда. Постой! Последний вопрос! Как тебя зовут?

– Суссан!

Глядя на пришельцев, в буквальном смысле катающихся на полу от смеха, он никак не смог вразуметь, что именно вызвало приступ их такого неудержимого хохота. Он постоял, недоумевающе глядя на инопланетников, пожал плечами, покорно побрел вслед за высоченным парнем, непрерывно утирающим слезы, катившиеся у него по щекам. Слезы – от смеха.

– Думаешь, нас казнят? – зеленый верзила о чем-то задумался, потом зачем-то посмотрел на свои клешнеобразные «руки», тяжело вздохнул.

– А смысл? – шевельнулся в своем гамаке Сашка. Вместе с оружием пленникам оставили весь их скарб, который состоял из боеприпасов, емкостей с водой, одежды и, конечно же, «спальных принадлежностей» – кусков ткани, туго перетянутых веревками. – Ты же слышал – у них тут какой-то беговой праздник намечается, чуть ли не Призы Маркина.

– А что это такое «Призы Маркина»?

– Я же из-под Новосибирска. У нас, в городе парень один живет. Он бегал хорошо; Олимпиаду выиграл. Сейчас уже не бегает, конечно, но в память о его успехе город каждый год на стадионе «Спартак» проводят соревнования по бегу. Они так и называются – «Призы Маркина».

– А что такое Олимпиада? Типа – соревнование такое?

– Хорош придуряться! Я много раз видел, как ты штудировал всю информацию о Земле, которую только смог найти в компьюзере.

– Хм…. На самом деле, про эти Олимпиады я мало читал. Мне не совсем понятны такие слова, как панкратион, футбол, дзюдо…. И еще много других. Ты знаешь, что это такое?

– Знаю!

– Расскажи!

– Как-нибудь в другой раз!

– Расскажи сейчас! Времени-то у нас как раз – очень много!

– Расскажи! – присоединилась к просьбе Ар'рахха Маша. – Все веселее, чем «в молчанку играть». Неизвестно, когда эти конвоиры снова придут. Если вообще – придут.

– Да, ловко нас в ловушку заманили. Хлоп – и мы на дне каменного мешка. – не унимался зеленый верзила, которому явно наскучило многочасовое лежание в своем гамаке.

– Никто нас не заманивал! – резко возразил Александр. – Мы шли товарища выручать. Никто не знал, что в этой части подземных казематов землян нет.

– Раньше мыслить надо было! – оборвала обоих богомолка.

– Прекратить лаяться! – вспылил Сашка. – Это была моя идея – пойти, не зная куда, и проверить, что именно имел в виду Император. Кто знал, что тех пленников держат в другом месте?

– Ну, и какие твои планы – теперь? – для обреченной пленницы Маша была слишком спокойна.

– Какие…. Какие…. Выбираться как-то надо. Будем ждать, когда придут стражники. попробуем отобрать ключи, взять заложника, наконец.

– А что, просто – нельзя вылезти? Обязательно нужно кого-то убить?

– Но – как? – глаза землянина стали размером с царский пятиалтынный. – Из этого зиндана только один выход, и он закрыт монолитной каменной плитой весом в несколько тонн. Ты же сама видела – мы полчаса её с Ар'раххом толкали, пытались сдвинуть. Тщетно. Вероятно, она заблокирована еще и с другой стороны. Выход я вижу пока один – ждать. А что, у тебя есть альтернативное предложение?

– Разумеется, есть!

– Тогда почему ты молчала все это время?

– Как почему? Я думала, что ты специально в эту тюрьму пошел.

– То есть как?

– У нас, в Улье, особый обычай есть. Если богомолу – мужчине, или женщине – нужно собраться с мыслями, проанализировать ситуацию, основательно обдумать что-то, он помещается в специальную часть Улья, где замуровывают в небольшом помещении. Еду и питье ему никто не приносит; освещения – тоже нет.

У людей есть аналог такой комнаты. Кажется, он называется этим странный словом – карцер.

– А в чем смысл этого добровольного заключения?

– Кто сказал – добровольного? Я этого не говорила!

– Ты сказала – нужно собраться с мыслями….

– Да, я помню, что я сказала. Но речь не шла, что богомол это делает добровольно.

– Тогда не понимаю!

– Все просто! Представь, что кто-то из твоей семьи убивает другого. Или нарушает правила поведения, принятые в вашей семье. Или крадет личинки и продает их в Улей враждебного клана.

– Зачем – враждебного?

– Из похищенных или купленных личинок получаются отличные рабы. В Улье всегда много работы, которую лучше делать рабам.

– Например?

– Удалять отходы жизнедеятельности. Перемещать тяжелые неделимые предметы…. Но давайте вернемся к твоему первому вопросу. Так вот, если богомол или богомолка делают то, чего делать они не должны, или не имеют права, понятно, что с ними что-то не в порядке, им требуется время, для того, чтобы осмыслить свое поведение, сделать правильные выводы, как в будущем избежать ошибок, которые они делали. Вот для этого – для анализа – их и помещают в специальные помещения.

– Но при чем здесь тогда я?

– Я решила, что сам, добровольно лишил себя свободы, так как тебе необходимо время для того, чтобы хорошо мыслить вперед!

– Замечательно! Тогда будем считать, что «отдых» в этом каменном ящике закончился, он пошел мне на пользу, и я хочу вернуть себе свободу! Ты можешь помочь нам в этом?

– Могу! Но зачем тебе свобода? Ты же не знаешь, что будешь делать дальше! Я вижу, что ты напрасно израсходовал время, которое Бог дал тебе. Ты просто лежал и ни о чем не думал! Тебе нужно задержаться здесь еще!

– Ага! То есть взяла себе право решать – кому и сколько времени сидеть в этой мрачной тюряге?

– Зачем ты так говоришь? Я добровольно пошла сюда, потому что пошел ты. Я, как и Аррах, запросто могла остаться там, наверху. Но мы же русские! А русские на войне своих не бросают! Ты же сам это много раз говорил!