Открыв дверь и проведя в комнату, Тоша представил меня своему длинному приятелю, который сидел за столом и рисовал иероглифы. Приятеля звали Джон. Позже я выяснил, что эту кличку дал ему Тоша за его былое пристрастие к виски Long John. Тоша умел давать клички, они прилипали к людям и оставались с ними навсегда.

— Что это за иероглифы? — спросил я, оглядываясь по сторонам. — Вроде бы не китайские, но выглядят красиво.

Листы со странной тайнописью были разбросаны повсюду.

— Это Сет, язык Шамбалы, — спокойно ответил Тоша. Я недоверчиво покачал головой. Конечно, я знал легенду о Шамбале — таинственном гималайском королевстве, где обитало братство бессмертных духовных учителей, защищавших и направлявших ход земной эволюции. Книги Рерихов и Блаватской были моим настольным чтением. Но какое отношение к Шамбале могли иметь эти ребята?

— Откуда вы знаете этот язык? — спросил я с недоверием. Тоша ничего не ответил.

— Или, может быть, вы это все сами придумали? — продолжил я в том же духе. Тоша улыбнулся и сказал:

— Ты можешь верить в то, что тебе нравится. Все зависит от твоего желания.

— А знаки? Они тоже из Шамбалы? — продолжил я все с тем же сарказмом.

— Неожиданно Тоша стал серьезным.

— Нет, это знаки Кунта Йоги.

— Что такое Кунта Йога? Я о такой не слышал.

— Кунта на санскрите означает копье. Копье — символ йогического знания, пронзающего мрак невежества. Умело направленное, оно летит точно в цель, и цель эта — освобождение. Кунта — йога мистических символов и мантр. Знаки Кунта Йоги нужно уметь визуализировать как внутри своего тела, так и во внешнем пространстве. Если научиться их видеть, сначала с закрытыми, потом с открытыми глазами, то можно довольно существенно изменить ситуацию. Каждый из знаков определенным образом воздействует на энергии пространства, вызывая соответствующий эффект. Некоторые знаки сопровождаются мантрами, которые усиливают их воздействие. Можно применять знаки и мантры по отдельности, но совмещение визуальных и звуковых вибраций дает наибольший результат.

— Понятно, — сказал я и подумал: если мне пудрят мозги, то делают это достаточно грамотно.

— Вы что — йоги, что ли? Вопрос мой прозвучал как-то глупо.

— Что-то вроде этого, — буркнул Тоша, и они с Джоном рассмеялись.

Я внимательно посмотрел на обоих. На йогов, по крайней мере, так, как я их себе представлял, эти ребята были совсем не похожи. Они выглядели точно так же, как миллионы обычных людей, населяющих нашу планету. После небольшой паузы я решил выяснить, чего, собственно говоря, они от меня хотят, но Тоша, как будто угадав мой вопрос, спросил сам:

— Ты хотел бы научиться лечить людей руками?

— Что значит лечить руками?

— Так я называю лечение энергией. Через руки ее передавать легче всего.

— А что, разве невозможно передавать энергию как-то по-другому?

— Возможно, но через руки, повторяю, это делать проще. Довольно традиционный способ.

— Ты имеешь в виду Иисуса?

— Руками лечили многие, не только Он. Поразмыслив некоторое время, я сказал:

— Я не люблю медицину и никогда не хотел быть врачом. Это я знаю наверняка.

— То, что я тебе предлагаю, никак не связано с врачами и медициной. Это связано с Духом.

Некоторое время мы молчали, потом я произнес не очень решительно:

— Не знаю. К тому же я собираюсь на днях уезжать на Камчатку.

Тоша внимательно посмотрел на меня и тихо сказал:

— Это вряд ли.

Я встал, собираясь уходить. Тоша проводил меня до двери и сунул мне в руку бумажку со своим номером телефона.

— Позвони, если надумаешь. — Хорошо.

На бумажке рядом с номером телефона были написаны несколько иероглифов.

— Что это значит?

Здесь написано: "Делай только то, что ты действительно хочешь".

Глава 3

Прими все так, как есть. Перестань сражаться с миром и с собой. За всем стоит одна единая Воля, и Воля эта непрерывно проявляется в мире и в тебе. То, что ты читаешь эти слова, — тоже действие этой Воли. Так перестань же противопоставлять себя тому, что происходит, и обрети мир в потоке перемен. Соединись с этим потоком, и смысл происходящего откроется тебе. Есть лишь один путь: вниз по течению, назад к океану. Как только ты перестанешь тратить силу на борьбу с существующим порядком вещей, ты сохранишь ее для жизни в гармонии с миром и с собой. И эта сбереженная сила неизбежно приведет к осуществлению твоих желаний, потому что до того, как слиться с океаном, каждое из твоих желаний должно быть исполнено. Это закон. Закон океана.

Если ты отдашь свою волю той Воле, что вращает миры, и они станут одним, ты более не встретишь препятствий на своем пути, поскольку ничто не может противостоять этому единству. Это не так сложно, как кажется. Просто оставь все так, как есть, и наблюдай за происходящими изменениями. Изменения — в природе вещей, созерцание этих изменений — твоя судьба. Когда ты достигнешь океана, твоя судьба будет исчерпана, потому что океан бесконечен. И это — свобода.

Оставалось две недели до моего отъезда, и я начал собираться в дорогу. За хлопотами я почти забыл о Тошином предложении. Отчасти это произошло потому, что я не воспринял его предложение серьезно. Мне довелось встречать на своем пути немало безумцев, одержимых самыми разными мистическими идеями, включая Шамбалу. Одни из них нашли себе последователей и единомышленников, другие влачили печальное существование в психбольницах. Тоша и его приятель казались вполне нормальными людьми, однако страсть к таинственному и необычному настолько присуща человеческой природе, что нередко бывает трудно различить духовный поиск, фантазии и безумие.

И все же я позвонил по оставленному телефону. На звонок никто не ответил, что меня несколько удивило: в квартире проживало, по крайней мере, семей десять. На следующий день я сделал еще одну безрезультатную попытку, после чего, с некоторым даже облегчением, отступился.

Последнее, что мне оставалось сделать перед отъездом, — это достать подробную карту Камчатского полуострова, что было нелегкой задачей: крупномасштабные карты были достоянием геологов, КГБ и военных. Тем не менее, мне удалось найти человека, который когда-то служил в тех местах и сохранил хорошую карту. Он пообещал мне обменять эту карту на бутылку дорогого коньяка.

Я встретился с ним поздно вечером в центре города, получил карту и, погрузившись в ее изучение, замешкался и опоздал на метро. Денег на такси у меня не было, и не оставалось ничего другого, как отправиться домой пешком. Идти предстояло часа три — возможно, это была бы и неплохая прощальная прогулка по родному городу, если бы температура в эту декабрьскую ночь не опустилась почти до — 30°.

Быстро шагая по заснеженным улицам, я лихорадочно соображал, к кому бы можно было зайти по пути на чашку чая. В этот поздний час все уже было закрыто, оставалось рассчитывать лишь на чье-либо гостеприимство. Наконец, я вспомнил адрес одного знакомого, жившего по пути. Хотя я и не был уверен, вернулся ли этот знакомый из армии, терять все равно было нечего, и я направился к нему.

Безуспешно нажимая дверной звонок в течение нескольких минут, я понял, что моим мечтам о чашке горячего чая не суждено было сбыться. Я уже начал спускаться вниз по темной холодной лестнице, когда раздался звук отпираемого замка, и дверь отворилась. Я обернулся и увидел в дверном проеме фигуру, выхваченную в темноте светом из квартиры. Но это был вовсе не мой знакомый. В дверях стоял Тоша.

— Вот так номер! Что ты здесь делаешь?

— Привет, заходи. Ты как раз вовремя, — не моргнув глазом, ответил он.

Я поднялся наверх и вошел в квартиру, охваченный внезапным предчувствием того, что что-то сейчас должно произойти. Мы прошли на кухню и — о, чудо! — на плите пыхтел кипящий чайник. Тоша налил мне чашку и сказал: