Изменить стиль страницы

И тут же услышала слова Натана, повергшие ее в отчаяние:

– Надеюсь, ты одновременно подашь заявление об уходе. А почему мнение твоего босса для тебя важнее моего?

Да, она безмерно любила Натана, но любовь не могла оправдывать несправедливость. Вопрос ее ухода с работы еще не был решен окончательно. И Натан знал об этом.

Возобновлять прежний спор в столь неурочный час? Нет, только не сейчас.

– Ты ошибаешься. Но он тоже имеет отношение к этой истории. Не надо забывать и о его жене. Думаю, их следует поставить в известность, прежде чем ты затеешь тяжбу, не так ли? – Она поправила волосы. Разговор утомил ее. – Я устала. Пойду спать.

Впервые за время их страстного любовного романа Натан не пошел за ней. Продолжая стоять на месте, он провожал ее жадным взглядом.

Лежа одна в постели, Оливия задавала себе вопросы. Неужели ее отношения с Натаном уже никогда не станут прежними? – думала она. Неужели Хью с его отвратительным языком посеял семена подозрения, которые разрастутся подобно сорнякам и задушат все красивое и светлое, что было между нею и Натаном? Неужели их страсть превратится в ничто?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Проснувшись утром, Оливия подумала, что вчера вечером она, вероятно, отреагировала на происшедшие события слишком остро. Новый день она встречала с оптимизмом. Именно благодаря этому ей удалось выдержать тяжелые годы жизни с Максом.

Но неожиданно она вспомнила, что Натан лег в постель лишь на рассвете, и у нее защемило сердце. Осторожно скользнув под одеяло, он лежал на своей стороне огромной кровати, стараясь не касаться Оливии.

Таким образом, он наказывал ее за то, что сказал Хью в пьяном угаре. Неужели он поверил каждому его слову? Неужели он ей больше не доверяет? Подобная мысль пугала ее.

Не зная, что ее терзает больше: злость из-за его обидного недоверия или жалость к себе, Оливия приподнялась на подушках и увидела Натана недалеко от кровати. Свет июньского солнца, проникавший в спальню через открытое окно, золотил его загорелое красивое тело. Натан усердно вытирал мокрые темные волосы мягким белым полотенцем.

Несмотря на переполнявшие Оливию противоречивые эмоции, она в ту же секунду почувствовала реакцию своего тела, каждой клеточкой стремившегося к Натану. Он был божественно красив. Ее тело, сердце и душа жаждали этого мужчину. Оливия была не в силах отвести от него глаз. Она вся пылала под его ленивым, но таким выразительным взглядом.

Он медленно опустил полотенце и неспешно подошел к кровати. Для Оливии было настоящим испытанием видеть рядом с собой само воплощение мужского совершенства. В его высокой стройной фигуре была какая-то особенная элегантная сила, от которой у Оливии пересыхало в горле.

Натан наклонился, и его теплые серые глаза заглянули в глаза Оливии. Он взял ее руки в свои.

– Забудь все, что произошло вчера вечером. Ты права: мне не следует так серьезно воспринимать всю эту чепуху. – Он сжал ее пальцы. – Я не стану притворяться, что понимаю причину, по которой ты отказалась, открыто дать отпор этому типу, почему тебе не хочется вступать в борьбу… но я пытаюсь тебя понять.

Оливия стиснула зубы и опустила глаза. Натан обвинял ее в слабости, в нежелании сражаться. О, как далеко это было от правды! Всю свою жизнь она только и делала, что боролась. И сейчас она не собиралась плыть по воле волн и отдавать себя на произвол судьбы.

Несмотря на все, что Натан сказал прошлым вечером, он не мог читать ее мысли. Следовательно, он не должен догадаться, что ей стоит огромных усилий скрыть от него свой секрет – свою вину.

Оливия не знала, что ответить Натану.

– Что забыть? Я ничего не помню! – Ее синие глаза сверкнули, когда она привлекла его к себе и его пальцы коснулись ее груди. – Поцелуй меня, – страстно прошептала она, услышав его взволнованное глубокое дыхание.

Его взгляд был полон желания – этого нельзя было не заметить. Тело Оливии до боли жаждало ласк Натана. Оливия надеялась, что любовь мужа поможет ей стереть из памяти вчерашнее неприятное событие. Но Натан глубоко вздохнул, выпрямился, расправив широкие плечи, и отпустил ее руки.

– Обычно я не отказываюсь от такого предложения, – сказал он и, повернувшись, потянулся за халатом. – Но мы оба знаем, к чему это приводит, не так ли? Если я это сделаю, то остаток дня мы проведем в этой спальне. А я уже позвонил в Рай-Хаус. Выходные мы проведем там, вместе с моими родителями. Они с нетерпением ждут нас. – Достав из шкафа джинсы и несколько рубашек, он бросил их на спинку кресла. – Нам обоим требуется побыть на просторе, на природе. Кроме того, надеюсь, мы не будем ссориться на людях. Так что после душа собирай вещи. Хорошо? Я приготовлю завтрак.

Оливия с трудом заставила себя подняться с постели. Раздраженные нотки в голосе Натана вызвали у нее неприятное ощущение.

Нельзя сказать, что ей не хотелось навестить его родителей. Она привязалась к ним сразу же, покоренная их радушным приемом. Для нее это оказалось приятной неожиданностью, ведь она думала, что родители не одобрят выбор своего единственного и талантливого сына, решившего взять в жены вдову незнатного происхождения.

Надо сказать, что за все это время она виделась с ними лишь дважды. В первый раз – когда Натан привез ее в Бедфордшир, чтобы объявить своим родителям о намерении жениться, а во второй раз Оливия виделась с ними уже на свадебной церемонии. Желание Натана навестить родителей через неделю после возвращения в Англию было вполне понятно. Несмотря на свой кочевой образ жизни, он был очень близок с родителями. И Оливию тоже приняли в семью как родную.

Оливия чувствовала, что в эти выходные нельзя упустить возможность поговорить о событиях вчерашнего вечера, разобраться в их последствиях и потом, только потом постараться забыть их.

Как ни странно, но Натан, казалось, готов был все забыть. По крайней мере, сейчас. Но почему? Ведь он был самым прямолинейным человеком, какого она когда-либо встречала. Неужели, поверив Хью, Натан не в силах был даже думать об его обвинениях?

Обдумывая все это, она приняла душ и вернулась в спальню, чтобы одеться и собрать вещи. Снизу, из кухни, доносились аппетитные запахи жареного бекона и крепкого кофе.

Ее всегда поражало, что такой состоятельный человек, как Натан Монро, которому стоило лишь нажать на кнопку – и слуги тут же исполнили бы любое его желание, любил сам стоять у плиты.

Расслабившись, Оливия надела мягкие белые джинсы и фиолетовую майку, которая, как она считала, подчеркивала цвет ее глаз. Глядя в зеркало, она сказала себе, что не стоит портить уик-энд, гадая, какие мысли бродят в голове Натана.

Она была уверена, что хорошо отдохнет в эти выходные, ведь Рай-Хаус был замечательным местом. Расположенный среди холмов, в лесистой местности, он с незапамятных времен был родовым поместьем семейства Монро.

Ожидания Оливии оправдались.

Она и Натан переодевались к ужину в отведенной им роскошной комнате для гостей. Розовые и серые тона ее интерьера прекрасно сочетались с великолепными предметами старины, передававшимися из поколения в поколение.

– Ты рада, что приехала сюда? – спросил Натан, стоя у кровати с балдахином. Он смотрел в зеркало на Оливию, которая расчесывала длинные черные волосы. Она ответила нежной и теплой улыбкой.

– Очень. – Она положила расческу на туалетный столик, подумав, знает ли он, насколько великолепен? Мягкие темные волосы спадали на лоб. Руки он держал в карманах черных брюк, облегающих его длинные ноги и узкие бедра. Белоснежная рубашка подчеркивала его фантастически красивый загар.

Оливия опустила глаза. Сейчас не время для таких мыслей! Предстоит ужин, а потом…

Боже! Неужели она когда-нибудь сможет привыкнуть к тому состоянию, в которое приводил ее один лишь его вид? Нет, только не это!

– Где ты был днем? Я скучала, – сказала она, собравшись с мыслями.

Натан и Эдвард исчезли сразу после обеда, пока она и его мать убирали со стола, так как приходящая служанка Хильда не работала по субботам и воскресеньям. Да, Оливия действительно скучала по нему, ее смущала мысль, уж не специально ли он избегает ее. Или наслаждается свободой, в которой, как он говорил, они оба нуждались?