До нас дошел интересный памятник того времени – предисловие к ненаписанному труду по русской истории, называемому исследователями «Учение историческое» (1676–1682). Неизвестный автор считал, что историк должен занять активную и заинтересованную позицию и, соблюдая истину, вскрывать причины описываемых явлений. С горечью он признавал, что «только московский народ и российский историю общую от начала своего не сложили и не издано типографии по обычаю».
Отпечатанный типографским способом «Киевский синопсис» сыграл роль первого учебника русской истории, потому что его автор предпринял попытку соединить старые и новые приемы отстаивания единства русского народа, русского государства и русского православия.
Итак, «Киевский синопсис»...
О славянах и русских
Сочинение начинается как средневековый исторический труд: излагается «начало истории», то есть Ноев потоп и раздел земли между его сыновьями (гл. 1).
Русской истории смысл был придан Богом, который выделил этот народ и поставил его на одно из видных мест в мировой истории. Если Симу достались восточные земли и сан священства, а Хаму – Африка и «иго работы», то Иафет наследовал Европу и «достоинство Царское, храбрость воинственную и расширение племени».
В большей степени, по мнению составителя «Синопсиса», предназначение Иафетова племени раскрылось в славянстве и в русском народе. Славные, то есть славяне, были наиболее воинственны, а россияне приобрели свое имя от великого рассеяния (гл. 2, 5). Русские, или российские, народы – это славяне, «единого естества, отца своего Иафета, и того же языка» (гл. 5). И потому славянорусский народ как народ «благонарочитой породы» с тех пор пребывает в величии и «венцом присноцветущей славы украшаем».
Античная история является неким фоном усиления славянского могущества. Из польских источников взяты легенды о даровании славянам Александром Македонским в IV веке до н. э. некоей грамоты о подтверждении их привилегий, о страхе перед славянами римского императора Августа и о якобы славянском происхождении германского вождя Одоакра, разорившего Рим (гл. 3)[2] .
Таким образом, история славяноруссов вписывается Иннокентием Гизелем в концепцию «один народ – одно происхождение – одна страна – одна цель». Интересно в этой связи, как гармонично в текст «Синопсиса» во вводных обзорных главах о географии континентов добавлено упоминание о присоединении Казани и Астрахани Иваном IV. Здесь господствует смысл истории, а не строгое следование хронологии и логике. Ведь смысл деяний Ивана Грозного – выход во владения Сима, следование царственному предназначению Иафетова племени (гл. 4).
Показательно и то, что при перечислении европейских народов и государств синоптик выстраивает закономерную очередность: сначала следует территория Византии, затем «Славяне, Русь, Москва, Польша, Литва», затем «ближнее зарубежье» славянских народов, и лишь потом в хаотичном беспорядке страны и народы Западной, Северной и Южной Европы (гл. 4).
«Синопсис» – сочинение переходного типа, поэтому порой исторические факты, почерпнутые из античных сочинений, трактуются символически, а библейские тексты, напротив, не иносказательно, а буквально. Так, здесь воспроизводится легенда о том, что Москва получила свое имя от сына Иафета Мосоха, и потому русские стали называться «мосховитами», то есть московитами (гл. 8).
Иннокентий Гизель добавил в свой труд отдельные главы о сарматах и роксоланах (гл. 6, 7). Его версия о взаимодействии славян с этими народами перешла в историческую науку XVIII–XX веков (М.В. Ломоносов, Д.И. Иловайский, А.В. Арциховский, П.Н. Третьяков, Б.А. Рыбаков и др.).
Культивируемая автором «Синопсиса» идея славянорусской общности нашла выражение и в используемой терминологии. Народ, истории которого и был посвящен этот труд, составитель называл «славяне», «русь», «росы», «россы», «русины», «руские», «русские», «россияне», «славянорусы», «славянороссияне», «народ роский», «российский народ», «народ русский». Это служит дополнительным средством доказательства той мысли, что «россы страною, естеством же едины» (гл. 16).
Иннокентий Гизель не был оригинален: «русскими» и «российскими» во многих сочинениях того времени назывались народ и язык, которые в настоящее время вследствие политических пертурбаций и идеологических концепций получили различное наименование.
Например, переведенная Франциском Скориной «Библия» (XVI в.) была названа автором «Бивлия руска». Острожская библия 1581 года была адресована «о Христе избранным в народе русском, сыном Церкве восточныя, и всем съгласующимся языку словенскому и съединяющимся тояжде церкве православию христоименитым людем». В польской «Хронике» М. Стрыйковского язык Юго-Западной Руси назван «славянским русским». Немецкий дипломат С. Герберштейн писал в своих «Записках» (XVI в.): «Из государей, которые ныне владеют Россией, главный есть великий князь Московский, который имеет под своею властью большую ее часть, второй – великий князь Литовский, третий – король Польский, который теперь правит и в Польше, и в Литве».
Автор «Синопсиса» считает всю Россию общим достоянием русского народа. И потому Юго-Западная Русь, находящаяся под чужой властью, для него – часть единой России, а народ, населяющий эти земли, – часть русского народа.
Этим объясняется тот факт, что в описании событий с IX по XVII век он использует общие формулы: «Российский главный град Киев», «заступник наш российский Святой апостол Андрей Первозванный», «древние Летописцы Российские», «Российская земля» и «страна Российская», «народ Российский» и т. д.
Следовательно, российская история, по версии синоптика, начинается с происхождения единого славянорусского народа и заканчивается объединением русских земель под властью русского царя Алексея Михайловича и его наследника Федора Алексеевича.
О России и русском государстве
Если народ един, то едина и история его государственности. Составителем текста применяется общая терминология к обозначению русского государства, отсчет которого он ведет с V века[3] и заканчивает современными ему событиями века XVII.
В главах, посвященных первым русским княжениям, периоду феодальной раздробленности и т. д. вплоть до воссоединения с Великой Россией, мы находим параллельно используемые обозначения страны и государства: «Россия», «Русь», «Земля Русская», «Российская земля», «Земля Российская», «Государство Русское», «все государства Российские», «все Княжения Российские», «Государство Российское». В последних главах появляется «Великая и Малая и Белая Россия».
Примечательно, что слово «Украина» и производные от него в «Синопсисе» не встречаются ни разу.
Титулы князей, великих князей и царей также служат автору доказательством никогда не исчезавшего единства народа и государства. «Князьями Российскими» были названы Кий, Щек и Хорив (гл. 13); княгиней «Киевской и всея России» была названа Ольга (гл. 25); Святослав и Владимир I Святой именуются «Великими Князьями Киевскими и всея России Самодержцами» (гл. 26-46). Князь Ярослав, сын Всеволода Большое Гнездо, назван «Старейшим Князем Московской земли и над Киевом» (гл. 104). А о Данииле Галицком, его современнике и одном из наиболее сильных князей Юго-Западной Руси, сказано, что он лишь «писался Самодержцем всея России» (гл. 104). Александр Невский именуется «Князем Киевским из Земли Российской» (гл. 104). Царь Федор Иоаннович носит титул «Великий Государь Царь и Великий Князь, всея России Самодержец» (гл. 108), а Алексей Михайлович титулуется как «Великий Государь наш Царь и Великий Князь, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец» (гл. 110).
Иннокентий Гизель использует все идеи, в XVI–XVII веках положенные в основу русской государственности. Он выводит происхождение русской династии от императора Августа, воспроизводит легенду о Мономаховом венце (гл. 58), активно проводит идею преемственности власти от Киева к Владимиру, от Владимира к Москве.