Поскольку я всего лишь инженер-металлург, то я не понимаю, почему ««коэффициент полезного действия» преступного и изуверского гитлеровского режима был гораздо выше к.п.д. преступного и изуверского сталинского режима». Я прошу выдающегося историка с четырьмя «монографиями» Марка Солонина объяснить мне причину этого. И, чтобы Солонин не подумал, что я боюсь услышать правильный ответ, я сформулирую правильный вопрос:

— используя приведенный выше пример со скачком научно-технического прогресса в нацистской Германии, я прошу Солонина ответить, что произойдет с научно-техническим прогрессом в стране, в которой из науки и производства изгнаны все евреи?

Нет, я понимаю, что Солонину для начала нужно будет повякать про мой антисемитизм — куда же деться еврейскому расисту без этого ритуала? Но поскольку его никто не заставлял и он сам сделал это историческое открытие, то, все же на вопрос надо ответить.

Поскольку я фактически отрецензировал книгу Солонина, то мне нужно дать рекомендации читателям. Я посоветую следующее. Если вы ее еще не купили, то много не потеряли, а если уже купили, то много не приобретете. А можете воспользоваться советом, который дал Солонин читателям книги Дюкова: «Теперь аккуратно закроем книгу Дюкова, опустим ее в мусорную корзину, вымоем руки, прополощем горло и нос, проветрим помещение».

Книг Дюкова не видел, но в отношении «монографий» самого Солонина этот его совет не лишен смысла.

Ю.И. МУХИН

ИСТОРИЯ

О НИКОЛАЕ II, ПЕРВОЙ МИРОВОЙ И ПРОЧЕМ

Эта заметка — мой ответ на статью г-на Ю. Житорчука «Так мог ли Николай II предотвратить мировую войну?» («Дуэль», № 32, 2008 года). Я люблю читать в «Дуэли» спорные статьи, иногда меня тянет на них отозваться, но еще со студенческой скамьи я как-то взял на вооружение мнение Аристотеля, что «… отличающиеся своими добродетелями люди обыкновенно не вступают в распри: слишком их мало сравнительно с большинством»,[1] посему и не спешу вылезать со своим мнением. Однако мимо статьи кандидата физико-математических наук Ю. Житорчука пройти не смог. Я убедился еще раз, что дело сапожника — точать сапоги, а не печь пироги. Даже странно как-то, почему человек, казалось бы ученый, лезет в тему, в которой он ничего не смыслит. Впрочем, первые две колонки в его статье вполне хороши, поскольку речь там идет о проблемах индустриализации России как царской, так и советской. И справедливо подчеркивается различие путей, целей и методов индустриализации: в царской России этот процесс в интересах российской буржуазии, иностранных инвесторов и правящей аристократии, а в советской России — в интересах трудящихся, которые, понимая это, согласились с суровыми материальными и административными лишениями во имя подъема народного хозяйства страны. На этом позитив статьи Ю. Житорчука заканчивается, и ниже следуют, мягко говоря, очень наивные мысли. Так, например, он пишет, что за 13 первых лет XX столетия промышленное производство России выросло «аж на 62 %». Это значит, что средний темп роста был всего лишь около 4,8 %. Сделано это было, как пишет автор, за счет привлечения иностранных капиталов, поскольку «предреволюционное состояние России в принципе не позволяло царю осуществить индустриализацию страны за счет повышения степени эксплуатации населения …». Странно, что автор не видит отсутствия логики: если Россия была в предреволюционном состоянии, то, наверное, степень эксплуатации уже была максимальной.

К тому же отметим, что именно иностранный капитал нещадно эксплуатировал русских рабочих. Да, заводы и фабрики строились, но капиталисты совсем не желали заниматься социальным обустройством рабочих и их семей. На это, кстати, Николаю II постоянно указывал в середине 90-х годов Вельгельм II — германский император. Вильгельм говорил ему о своем опыте. Почти сразу после его прихода к власти в 1888 г. начались массовые забастовки в Рурском промышленном бассейне. Рабочие требовали улучшения своего социального положения. Капиталисты обратились к Вильгельму с просьбой ввести в Рур военные подразделения и подавить рабочее движение. В ответ они получили до того неслыханное. Вильгельм сказал, что он является императором всех немцев, а не только буржуазии. Далее он посоветовал буржуазным тузам пойти навстречу рабочим и добавил, что, если они не примут его совета, то он выведет из Рура даже те войска, которые там уже есть, и оставит капиталистов один на один с рабочими. Капиталисты уступили, какой-то социальный мир был достигнут, Германия стала успешно развиваться. Она стала первым социальным государством, пожалуй, во всем мире. Николаю Вильгельм настоятельно советовал заставить капиталистов обеспечить социальный мир и порядок — иначе, он говорил это в конце XIX века, революция в России неминуема. Так и получилось. Причем в беседах Николай кивал головой, соглашался, но все оставалось по-прежнему.

Далее Ю. Житорчук повествует, что «… наша родина вовсе не попала в политическую зависимость от иностранных заимодавцев …».

Опять отступим несколько назад, чтобы понять, была зависимость или нет. До последней четверти XIX века отношения России с Германией (Пруссией) были весьма хорошие. Победа Германии над Францией в 1870 г. помогла сломать обременительную и в чем-то унизительную для нас Крымскую систему, установленную Англией и Францией после нашего поражения в Крымской войне 1853 — 1856 г. В 1877 г. именно благодаря финансовой помощи Германии Россия смогла начать и выиграть Балканскую войну с Турцией 1877–1878 гг. Каких — либо серьезных противоречий между обеими странами не было, если не считать взаимную неприязнь двух ведущих внешнеполитических персон — князь Горчаков (известный франкофил) и канцлер Бисмарк, ненавидящий, пожалуй, всех, кроме самого себя, любимого. В конце своей жизни Бисмарк многое сделал, чтобы ухудшить отношения с Россией, а Горчаков ему в этом помог. Это дало возможность Франции рассчитывать на то, что при определенных обстоятельствах союз России и Германии возможно разрушить.

В общем, на равных условиях в Россию пошли иностранные инвестиции на развитие экономики. Основные инвесторы: Германия, Великобритания, Франция. Зачем понадобились огромные иностранные инвестиции в страну, которая от природы богата всем? Дело в том, что российская буржуазия (как это имеет место и сейчас) стремилась за счет чудовищной эксплуатации трудящихся получить высокую прибыль, которая почти не вкладывалась в развитие производства, а (опять-таки, как сейчас) вывозилась за рубеж. И получалось, что у России на объективно необходимое развитие не было денег. Царю бы, будь он поумнее, надо было воспретить вывоз капитала из страны, а он, вместо этого, согласился на импорт иностранного капитала (тоже как сейчас). Но иностранный капиталист приезжает в чужую страну прежде всего для того, чтобы делать деньги. Сделав их, он их из страны вывозит. Россия вновь оказывается на мели. Получается постоянный замкнутый круг: в стране все время нет денег, тем более если царская камарилья тем финансовым ресурсом, что у нее есть, распорядиться не может.

Вновь обратимся к Вильгельму II. Он категорически советовал Николаю II не ввязываться в войну с Японией, резонно полагая, что это подорвет и без того слабые финансовые основы России. Кстати, против войны с Японией был и российский МИД, и военное ведомство. Дело даже дошло до того, что царь запретил МИДу заниматься политикой России на Дальнем Востоке.

Началась война, в которой помощь России — помощь в разных видах — оказывала только Германия. Последняя не хотела этой войны, но делала все возможное для того, чтобы с Россией сохранялись дружеские отношения. Зачем ей это было надо?

Возвратимся вновь к Вильгельму II. Он едва ли не один в конце XIX века понял и сказал Николаю II, что в XX веке он видит для Европы двух основных противников: США и Японию. Особое недоверие у него вызывали англосаксы. Для отражения возможных угроз Европа, по мнению Вильгельма, должна уладить мирно свои разногласия и объединиться в Европейский Союз, примерно в том виде, как это случилось позднее в Римском договоре 1957 г. о создании ЕЭС. Причем стержнем этого Союза должен был стать стратегический союз России и Германии. Помимо различных политических аргументов Вильгельм говорил и о родственных отношениях двух императорских дворов, и о проверенных временем доверительных отношениях Германии и России, и, конечно, он указал на то, что буржуазия США, Великобритании и Франции, вкупе с масонскими организациями, ставит задачу свержения обеих монархий. Слушая эти аргументы, царь послушно кивал головой, и он даже при личной встрече с Вильгельмом на яхтах10-11 июля 1905 г. у острова Бьерке в Финском заливе подписал договор с Германией, основное содержание которого заключалось в следующей статье: «В случае, если одна из двух империй подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, союзница ее придет к ней на помощь всеми своими сухопутными и морскими силами. В случае надобности обе союзницы будут также действовать совместно, чтобы напомнить Франции об обязательствах, принятых ею на себя согласно условиям франко-русского союза».