– Возвращайся ко мне поскорее, – прошептала она, глядя ему прямо в глаза.

– Тебе звонит инспектор, Бирк! – закричал ему один из рабочих. – У него к тебе есть пара вопросов.

Бирк вздрогнул, посмотрел на кричавшего и отстранил от себя Лэйси. Пройдя несколько шагов, он повернулся и снова нахмурился, задумчиво потирая лоб, как если бы забыл сказать ей нечто важное.

– А, кстати, я люблю тебя! И хочу всего-всего, что только возможно.

– Что ты имеешь в виду? – мгновенно задохнувшись от волнения, спросила она.

– Я очень тебя люблю, дорогая, – повторил Бирк и прищурил улыбающиеся глаза.

– Бирк, черт тебя подери! – снова закричал рабочий. – Инспектор говорит, что, если ты немедленно не подойдешь к телефону, он заставит нас потерять как минимум две недели.

– Передай ему, пусть катится к чертям, – зарычал Бирк, снова бросаясь к Лэйси. – Я так долго искал лучшую женщину в своей жизни, любовь моя! И теперь я тебя никуда не отпущу. Жди меня к ужину.

Лэйси возвращалась на работу, счастливо улыбаясь, непрерывно смакуя и повторяя про себя слова Бирка. Как там было написано в дневнике Уны: Девушка, которая качается в кресле и напевает колыбельную песню, будет женой своего давнего друга, мужчины из рода Фергюсов. Она станет отрадой его сердца, а он – ее любовью на всю жизнь.

Глава одиннадцатая

Бирк захлопнул дверцу пикапа и спрятал под куртку помятый букет цветов. Время близилось к полуночи. Он опоздал потому, что по пути к Лэйси. стал свидетелем аварии, вынужден был остановиться и вызвать шерифа. К моменту его, приезда Бирк уже поместил пострадавшую женщину с ребенком в свою машину. В результате всего этого букет оказался несколько помят.

В доме Лэйси были погашены все огни. Неужели она не дождалась его и легла спать? А ведь он надеялся на ужин при свечах и романтическую беседу. Затем он бы заключил ее в объятия, в очередной раз признался в любви и подарил старинное кельтское кольцо, которое носил на мизинце, не менее старинный золотой браслет работы шотландских мастеров и перочинный нож Уны.

Доставив женщину и ее ребенка в больницу, Бирк поспешил взять у Элсбет свою долю фамильного наследства. Сестра словно предчувствовала его приезд, поскольку встретила его на пороге и без лишних слов вручила ему кольцо, браслет и нож.

– Наша мать всегда говорила, что у тебя будет трудная любовь, и теперь я вижу, как она была права, – заметила Элсбет на прощание.

Поеживаясь от холодного ветра, Бирк поспешно взбежал по ступенькам. Впрочем, стоило ему войти и осмотреться, как стало ясно, что Лэйси нет дома. Черт, надо было позвонить или послать кого-нибудь сообщить, почему он задерживается! Бирк сложил свои подарки на кушетку, а сам разделся и направился в ванную. Сейчас это было для него крайне необходимо – он усталый, замерзший, раздраженный. Встав под душ, Бирк сделал воду погорячее и начал энергично намыливаться тем мылом, которым обычно пользовалась Лэйси.

– Тебе знаком ритуал ухаживания, Толчиф, – бормотал он себе под нос, – обед, танцы, несколько поцелуев, а затем признание в любви.

– Никогда не любила раз и навсегда установленных ритуалов, – заявила Лэйси, появляясь в ванной. На ней был только пеньюар.

Не раздумывая, Бирк бросился к ней, заключил ее в объятия и принялся жадно целовать. Лэйси задрожала, на щеках вспыхнул румянец, дыхание участилось. Она встряхнула головой и отбросила мешавшие ей волосы.

– Нет уж, давай все по порядку, – заявила она, с силой отталкивая мужа. – Я хочу получить объяснения! И не оглядывайся в поисках моих питомцев, они тебе не помогут. – Я признавался в любви только двум женщинам. На одной я чуть было не женился, со второй мне это удалось. Да, мы обошлись без – заведенного ритуала ухаживания, но у нас еще все впереди – свидания, ужины при свечах и много-много музыки. Кстати, я неплохой танцор, а мы с тобой не танцевали с тех пор, как тебе исполнилось семнадцать. И, черт меня подери, ты себе и представить не можешь, как мне самому нужна вся эта романтика! Айе, что сохраню верность ей до конца наших дней! Летом мы будем устраивать пикники, а зимой играть в снежки. Я хочу засыпать с тобой по ночам и просыпаться по утрам. Я хочу, чтобы в этом доме резвились наши дети. Но сильнее всего на свете я хочу тебя. Желаешь, чтобы я тебе это доказал?

– Все это лишь правильные слова, Бирк, которые ты уже многократно произносил прежде. А мне нужны не слова, а твоя искренность.

– Ты странная женщина, Лэйси.

– А ты не странный мужчина? Ведь ты женился на мне, чтобы защитить меня от моей матери, разве не так? – Несмотря на интонацию, это был не вопрос, а утверждение. – Мне кажется, ты женился при первой возможности лишь потому, что твои братья уже были женаты.

– Ну и что дальше?

– А то, что ты женился на мне потому, что хотел меня. Впрочем, я это переживу. Мужчины из рода Толчифов живут своими первобытными инстинктами, так чему тут удивляться? – Лэйси облизала губы, а затем повернулась, чтобы уйти. Однако по дороге она обернулась и, подбоченившись, заявила: – Я не ношу кольцо Лабель, потому что оно слишком дорогое. Я знаю, что ты уговорил Рамиреса взять меня на работу. И я знаю, что ты уговорил банк дать мне ссуду, чтобы я могла начать свое дело. Мне известно и то, что ты признавался в любви только двум женщинам…

– Там на кушетке лежат мои подарки и цветы для тебя, – перебил Бирк, думая про себя о том, что заставит ее носить кольцо Лабель, но сделает это позже, когда она будет стонать и извиваться под ним в порыве страсти…

Лэйси выбежала из ванной и тут же ахнула от изумления.

– Цветы замечательные! Кстати, было бы хорошо, если бы ты отдал мне ключи от своей хижины.

– Зачем?

– А затем, чтобы ты никогда больше не смог уединиться там. Ты должен спать со мной, любимый, а не прятаться, как медведь в берлоге.

– Однако ты требовательная женщина, Лэйси Толчиф! Впрочем, я вполне смогу обойтись без хижины. – Бирка буквально распирало желание, он задыхался и трепетал от одного голоса Лэйси.

Когда он, совершенно голый, вышел из ванной, Лэйси увидела, до какой степени он возбужден. Она томно облизала губы и, раскинувшись на кушетке, слегка распахнула пеньюар.

– Прекрасно. Ты уже готов, но я не готова.

Что ты еще мне принес, проказник Бирк?

Игра продолжается, подумал он, любя ее за это еще больше. Она экспериментирует, испытывает его, так почему бы не доставить ей это удовольствие?

– Вот это кольцо, – сказал он, снимая его с пальца и передавая жене. – Уна привезла его с собой из Шотландии, как и тот браслет, возле которого ты сейчас сидишь.

– Я ценю и тебя, и твои подарки, Бирк, – милостиво улыбнулась Лэйси. – Но мне нечего дать тебе взамен, кроме своего сердца. У меня нет ни семьи, ни фамильных драгоценностей. Если бы ты знал, как я волновалась и бегала тебя искать, когда ты не пришел к ужину! Я уже все знаю насчет аварии и люблю тебя за это еще сильнее. И если ты хочешь обладать своей сладкой женушкой, то… – Она приоткрыла губы и метнула в его сторону призывный взгляд.

– Ты самая сладкая, чудная и изумительная женщина из всех, которых я когда-либо знал! – охрипшим от волнения голосом заявил Бирк. – И хотя ты самая противоречивая и независимая, я люблю тебя за это еще сильнее. – Увлекшись, он не заметил, что повторил за ней ее фразу.

Да, она устанавливала свои правила и ему приходилось постоянно к ним приноравливаться, но чего не сделаешь ради своей удивительной и неповторимой жены!

Бирк медленно положил руки на ее пеньюар, а затем резко, одним рывком, обнажил Лэйси.

– Это не слишком-то здорово, – заметила она, услышав треск рвущейся ткани, – зато весьма дико и необузданно… Ах, Бирк, ты всегда рядом, когда я нуждаюсь в тебе! – Лэйси выгнулась на кушетке, томно проводя руками по своим бедрам и талии. – Ты знаешь, я уже не такая стройная и маленькая, поскольку набрала несколько лишних фунтов. Кстати, я не хочу, чтобы ты играл роль моего опекуна в те моменты, когда мы будем заниматься любовью. Наш брак должен быть абсолютно равноправным!