Или когда Ио доведет дело до того, что уехать придется мне! – с ужасом подумал он.

– Я понимаю, – тихо ответила она. – Конечно, когда мужчина находится в обществе двух женщин, перегородка нужна… Я привыкла к тебе, Бирк, но…

Она произнесла последнюю фразу таким тоном, словно он был старым ковром, по которому она ходила сто раз на дню. Бирк отложил в сторону молоток, приблизился к ней и расстегнул, молнию на ее куртке. Стянув ее с плеч Лэйси, он опустился перед женой на колено и разул ее. Лэйси уронила руки на его плечи, продолжая рассуждать вслух:

– Все правильно, нам нужно отгородиться…

Согласно обычаю новобрачные должны спать вместе.

Пока она бормотала что-то еще, Бирк стянул с нее джинсы, а затем встал и через голову снял с нее свитер. Она воспринимала это как привычный, многолетний обряд, но Бирк хотел большего.

– Если ты мне поможешь, то мы в два счета вырежем в наружной стене окно, и тогда комната будет казаться более просторной. А еще можно снять дверь чулана, но не трогать полки и вешалки для одежды.

Сейчас, стоя перед ним в одном белье, она выглядела такой маленькой и беззащитной…

– Ты прав, – неохотно ответила она, глянув в сторону ванной.

Бирк ласково погладил ее по холодной щеке.

– Эй, разве мы с тобой не плотники? Мы славно поработаем вместе, да еще позовем на помощь других Толчифов. Стены – это всего лишь доски и штукатурка. Знаешь, ты все-таки зря разрешила матери приехать сюда, – глухо пробормотал он. – Я мог бы…

– Это еще что такое? – возмутилась она, шлепнув его по руке. – Ты опять пытаешься лезть в мою жизнь? А ты не думаешь, что я во всем хочу разобраться сама?

Взяв мелок, она провела линию, разметила косяки для трех окон, после чего подняла с пола ручную электропилу Бирка, включила ее и мгновенно вырезала дыру в стене. В дом ворвался порыв холодного ветра.

– Немного кривовато, но зато годится для поставленной цели, – заметил Бирк, вытаскивая шнур от пилы из розетки. Он надел на жену защитные очки. – Давай-ка делать все профессионально, дорогая.

– Давай, – согласилась Лэйси, снова вставляя шнур в розетку и включая пилу.

Пока она вырезала окна, работая с такой легкостью, словно стена была из бумаги, Бирк внимательно следил за ее действиями, периодически покачивая головой. Когда порывы зимнего ветра стали настолько сильными, что взметенные вверх волосы, густо осыпанные опилками, почти закрыли лицо Лэйси, Бирк направился к телефону и позвонил своему бригадиру:

– Привет, Бак. Я надеюсь, ты в хорошем настроении, потому что мне надо привезти кое-что прямо сейчас. Возьми с собой Мела, чтобы он открыл тебе склад. Нам нужны три больших окна… Да, я понимаю, что сейчас почти полночь, но у нас так сложились семейные обстоятельства.

Произнеся последнюю фразу, он оглянулся на жену – маленькую женщину с пышными разметавшимися волосами. В одном белье, проворно орудуя визжащей пилой, Лэйси упорно боролась со своими внутренними демонами.

Она остановилась лишь в час ночи – и то только ради тарелки горячего супа, которую ей насильно сунул в руки Бирк. Окна уже были вставлены, и теперь ветер свистел снаружи. За неимением занавесок они были завешены одеялами.

– Ну вот, – удовлетворенно пробормотала Лэйси, – теперь все в порядке.

– Не совсем. Мы забыли это отпраздновать.

Подойди ко мне и поцелуй, – отвечал Бирк, отставляя в сторону щетку, которой подметал опилки.

Лэйси выглядела так, словно в любой момент была готова рухнуть на пол от изнеможения.

– Ты устала, любовь моя, у тебя тени под глазами, да? А завтра устанешь еще больше – до такой степени, что у тебя даже не хватит сил на твои сексуальные телефонные звонки, которые мне так нравятся, – проговорил Бирк.

Она слабо усмехнулась и сказала:

– А согласись, это было неплохо задумано и исполнено, тем более что я постоянно импровизировала! Например, второй звонок мне удался лучше, чем первый, ты не находишь? А как тебе понравилось это ритмичное, страстное дыхание, эти вскрики и стоны, то замирающие, то срывающиеся на вопль, особенно в конце? Мастерски исполнено, правда? Согласись, что финал был похож на вишенку, которой украшают сливочное мороженое.

Да, с этим было трудно не согласиться. После первого из таких звонков он пребывал в настолько возбужденном состоянии, что у него дрожали колени. После второго он понял, насколько же соблазнительна, может быть Лэйси, когда захочет покорить мужчину. Но ему совсем не хочется, чтобы она соблазняла кого-то еще! После этого звонка он накричал на своих людей и поругался с директором школы, пристройку к которой делала его фирма.

– Кстати, в одном месте ты мерно постанываешь, а затем, задыхаясь, начинаешь кричать все громче и громче… Интересно, как ты это делала, ведь вокруг были твои рабочие?

– А ты разозлился, Толчиф!

– Насколько я понял, двое твоих людей все-таки не выдержали твоих стонов и сбежали домой, к своим женам, – заметил Бирк, снимая с нее носки и сорочку. Теперь она осталась в маленьких трусиках и тонком кружевном бюстгальтере. – Я не прав?

Прежде чем она успела ответить, он поднял ее на руки и перенес в ванну, уже наполненную горячей мыльной водой. Здесь он быстро раздел ее и осторожно погрузил в воду. Не успела она что-либо возразить, как Бирк проворно разделся сам и сел в ванну позади нее. Она глухо выругалась, но он был невозмутим:

– Откинься, назад и расслабься.

– Я тебя убью, – пообещала она, сверкнув глазами.

– Угу. Прекрати извиваться, а то мне неудобно тебя мыть.

Лэйси успокоилась и позволила Бирку намылить себе спину и руки. Постепенно она расслабилась и прислонилась спиной к его груди.

– Засыпаешь? – спросил он.

– Ты молодец, Толчиф. Вероятно, ты уже делал это миллион раз прежде, но сегодня меня это не волнует. Кстати, благодаря моему мылу ты завтра будешь благоухать, как цветок, и твои рабочие дадут тебе прозвище «лаванда» или «мускус».

– Первого, кто это сделает, я поцелую.

Она хихикнула и, повернувшись, обняла его за шею, глядя на него чуть сверху.

– А ты все такой же, старый проказник Бирк. И это даже неплохо.

– Я немного изменился, – пробормотал он, приблизившись к ее губам и не обращая внимания на предостерегающее рычание Гизмо.

Когда она совсем разнежилась и у нее стали слипаться глаза, Бирк заставил ее подняться, вынес из ванной и вытер полотенцем. Затем надел на нее собственную майку и отнес в постель, где уже лежали обе кошки.

– Ложись со мной, Бирк, – сонно пролепетала Лэйси, поворачиваясь на бок.

Он глубоко вздохнул, поправил одеяло и с сомнением покачал головой. Но особого выбора не было, и он лег рядом с ней на бок, прижав ее спиной к себе. Почувствовав, как ее теплые и обнаженные ягодицы уютно устроились у него на бедрах, он снова вздохнул и попытался заставить себя уснуть.

Лэйси схватила тяжелую сумку матери, вынула ее из своего пикапа и поставила на землю. Наблюдая за ними из окна, Бирк отметил, что Ио Маккэндлис почти не изменилась – маленькая женщина с такими же глазами, как у дочери. Впрочем, на этом сходство заканчивалось. Годы заметно состарили Ио, хотя она по-прежнему одевалась в молодежном стиле и делала тщательный макияж. Какое-то время она изучала дом Лэйси, явно оценивая стоимость произведенных в нем улучшений.

Бирк вернулся домой на ланч еще и потому, что беспокоился о Лэйси. Быстро засунув грязную одежду в стиральную машину и засыпав туда порошок, он поспешил женщинам навстречу. Ио попыталась вручить ему свою косметичку, но он увернулся и перехватил из рук Лэйси тяжелую сумку. Обняв жену за талию и ощущая, насколько велико ее внутреннее напряжение, Бирк повел Лэйси к дому.

Неизвестно, о чем они успели переговорить с матерью за несколько минут езды от автобусной остановки, но этот разговор явно отразился на самочувствии Лэйси.

– Надо было выслать ей больше денег, – пробормотала она. – В ее годы тяжело путешествовать на автобусе.

– Привет, Ио, – наконец счел нужным поздороваться Бирк, сделав это не слишком-то приветливым тоном. Причиной тому был виноватый вид жены.