– В одной уютнее, – поддразнила Анна.

– Ах, Анна. Я же говорила тебе. Это платоническое чувство. Все равно я должна идти. Еще столько всего нужно переделать.

– Ладно. Веселитесь.

Рейчел схватила чемоданы и попыталась закрыть их.

– Черт побери, – выругалась она. – Придется позвать Сару, чтобы она села на них… Одна палатка или две? – Ей вдруг очень захотелось, чтобы была только одна палатка, а не две. «Одной мне, пожалуй, будет очень страшно», – подумала она.

Почти всю дорогу до пролива Рейчел молчала.

– О чем ты думаешь? – спросил Адам.

– Не знаю. Надеюсь, Саре не очень плохо будет с Юлией. В последнее время я не очень беспокоилась за нее: она уже достаточно взрослая, чтобы справиться с Юлией, и Доминик перестал вести себя так нагло и дерзко, и…

– Рейчел, а что тебя мучает на самом деле?

– Ну, полагаю, может, не стоит импровизировать: вдруг ты оставишь меня одну где-нибудь в безлюдном месте, откуда я не смогу добраться до дома.

– Ах, Рейчел, ты действительно совсем не доверяешь мужчинам, так?

Рейчел опустила голову.

– У меня с Чарльзом были такие тяжелые времена, что мне понадобится целая вечность, чтобы поверить мужчине вновь.

– Я не могу ждать, – сказал Адам. – Обещаю, что не сделаю ничего, что может тебе причинить боль. Никогда. – Он положил свою мощную ладонь на колено Рейчел. – Ты научишься доверять мне. Обещаю.

– Почему ты так уверен? – Рейчел улыбнулась.

– Потому что… Мне можно доверять на все сто процентов. Как британской шерсти.

– Ты не умчишься от меня вслед за какой-нибудь роковой женщиной, как только мы переправимся на территорию Франции?

– Рейчел, – с усмешкой произнес Адам. – В этом огромном прекрасном мире существуем только мы с тобой. Все остальные люди – просто иллюзия. Взгляни! – Адам взмахнул рукой. – Вокруг – море.

Через час они были уже на борту морского парома. Медленно паром отчалил в море. Рейчел стояла у перил, не отрываясь, глядя на серо-голубые волны. Адам стоял возле нее, оглядываясь на седые утесы Дувра.

– Теперь мне понятны чувства, которые испытывали наши мужчины во время войны, – сказал он. – С этого расстояния они действительно кажутся белыми. – За паромом неотступно следовали чайки.

– Что за чудесный корабль вон там? – Рейчел показала в сторону роскошного белого судна.

– Это «Британия», корабль королевы. Смотри. Видишь там флаг? Это означает, что Ее Величество сейчас находится на борту. Да благословит ее Господь.

Рейчел засмеялась.

– Ты и в самом деле такой патриот.

– Знаю. Я все еще встаю, когда кто-нибудь исполняет «Боже, храни Королеву».

– Я тоже признаюсь: всегда слушаю ее речь на Рождество.

– И я тоже. Полагаю, ты вполне можешь сказать, что я ретроград и консерватор.

– Консерватор, возможно, но никак не ретроград, – Рейчел потянула его за руку. – Я ужасно проголодалась. Пошли, купишь мне чего-нибудь поесть.

Спустя несколько часов они причалили в Кале.

– О Боже, – сказала Рейчел. – Клэр предупредила меня, что в Кале отвратительно. Нам следовало бы причалить в Булони.

– Ничего. – Адам пытался придерживаться правой стороны на дороге.

Огромный грузовик мчался прямо на них, бешено сигналя.

– Болван! – закричал водитель, грозя Адаму кулаком.

Рейчел съежилась от страха.

– Что ты сделал не так?

– Что я сделал не так? Это он – идиот! Ему не надо было так быстро ехать… Извини, Рейчел. Мне тоже не надо было зевать. Здесь же вести машину нужно наоборот. – Дальше они ехали в напряженном молчании.

Площадка для кемпинга была унылой и битком набитой туристами, возвращавшимися в Англию.

– Посиди в машине, а я через минуту поставлю палатки.

Рейчел пережила миг, когда почувствовала себя абсолютно несчастной. «В конце концов две палатки», – думала она, наблюдая за Адамом через окно.

– О, проклятье! – Адам сунул в рот палец, по которому нечаянно ударил молотком.

– Помнится, ты говорил, что силен в подобных делах, – засмеялась Рейчел.

– Ну да, так оно и есть… обычно. Послушай, а почему бы тебе не прогуляться, а к тому времени, как ты придешь назад, палатки уже будут готовы.

– Ага, – поддразнила Рейчел. – А будут ли они выглядеть так же хорошо, как вон те? – она показала на две чистенькие палатки с безукоризненно разложенным вокруг них снаряжением.

– Конечно, – сказал Адам. – Иди и сделай еще что-нибудь полезное, например, поищи, где здесь туалеты.

Рейчел неторопливо побрела в направлении душевого блока. Дойдя до него, она решила первый раз пописать на французской земле.

– Что за чертовщина такая? – сказала она женщине, которая мыла руки в раковине.

– Здесь нужно присаживаться на корточки. Вам лучше потерпеть и найти где-нибудь местечко получше. Две последних недели у меня был запор. Видите, где отметки для ног? Ну, так вы поворачиваетесь лицом к двери, садитесь на корточки и метитесь в дырку. Если не попадете, то замочите свои туфли… или того хуже.

Рейчел сокрушенно покачала головой.

– Пожалуй, я лучше подожду. Обе женщины рассмеялись.

– Вам рано или поздно придется на это решиться, поскольку во всех кемпингах такая же история.

Рейчел направилась снова к Адаму, посмотреть, как у него продвинулись работы по обустройству.

– Адам, ты знал про такие туалеты?

– Да» – сказал он. – Друзья мне сказали об этом. Привыкнешь. Ладно, доставай продукты, а я поставлю плитки.

Рейчел вытащила из машины еду и кухонные принадлежности.

– Вот и все, – сказал Адам, гордо остановившись в проеме двери и глядя на сооруженную им кухню.

– А что это за идиотские синие штучки? Я не смогу ничего на них приготовить.

– Сможешь. Я уже делал это не раз. Не волнуйся, я тебе помогу.

Рейчел молчала.

– Рейчел, – Адам положил руку ей на плечо. – В чем дело?

Глаза Рейчел наполнились слезами.

– Я чувствую себя такой беспомощной. И машину не вела, и готовить ты собираешься мне помогать. Подумать только, я, оказывается, совершенно не гожусь для кемпинга.

– Не будь идиоткой, Рейчел. Кемпинг и приготовление еды на этих маленьких плитках требует небольшого навыка и привычки. Послушай, мы оба устали. Почему бы нам не плюнуть на все и не поискать какой-нибудь ресторанчик? Наверняка, здесь есть прямо на площадке. А с завтрашнего дня мы позаботимся о домашней еде.

– Ладно, – Рейчел повеселела. – Умираю, как хочу попробовать французскую кухню.

Ресторанчик походил на пещеру и был абсолютно пуст. Туристский сезон подходил к концу, и настроение хозяйки отнюдь не располагало к радушному приему.

– Чего надо? – небрежно спросила она. Адам ответил на хорошем французском языке, и мадам смягчилась. Адам заказал отбивную и чипсы.

– Думаю, мы поступим весьма мудро, если воздержимся от остальной части меню, – сказал он Рейчел. – Здесь не очень чисто.

Рейчел согласилась.

– Здесь воняет чесноком и немытыми подмышками. И тем не менее, это уж, наверняка, Франция.

Мадам принесла две тарелки с огромными кусками мяса на каждой.

– Салат просто восхитительный, – сказала Рейчел. – Но, слава Богу, что мы будем спать в разных палатках. Чесноком теперь будем благоухать еще неделю.

– Ммм… – ответил Адам, уплетая отбивную. – Очень вкусно.

Когда мадам вернулась с тарелкой хлеба, Адам сделал ей комплимент по поводу еды. Она окончательно растаяла.

– Конина, – сказала она с гордостью.

– Конина? – Рейчел перестала жевать. – То есть «лошадь»?

Мадам утвердительно кивнула, вся просияв.

– Да, «лошадь».

– Кх, – Рейчел поперхнулась. Адам продолжал есть.

– Вкус замечательный.

– Благодарю, месье, – сказала мадам, возвращаясь на кухню и вытирая о передник свои большие красные руки.

– Ах, Адам, ты же не можешь вот так спокойно есть лошадь.

– Почему же? Я ем оленину. Даже ел барсука. Почему же нельзя конину?

– Потому что… ну, лошади – это совсем другое дело. Они как собаки.