Из 35 миллионов населения Польши поляков было не более 22 миллионов. Остальные 13 миллионов составляли этнические немцы, украинцы (галичане, лемки, русины, гуцулы), гуралы, белорусы, русские, венгры, словаки, евреи (в той или иной форме подвергавшиеся дискриминации). Особенно острые формы национальное противостояние поляков с «нацменами» приняло на Западной Украине, в Галиции и на Волыни (где дело доходило до «этнических чисток» и покушений на польских воевод). И не случайно именно там после победы вермахта над Войском польским были сформированы лидером Организации Украинских Националистов (ОУН) Степаном Бандерой, освобожденным в сентябре 1939 года германскими стрелками-парашютистами из высокогорной польской тюрьмы Свенты Кжиж (Святой Крест), настроенная, в первую очередь, антипольски Украинская Повстанческая Армия (УПА), а впоследствии — 14-я дивизия СС Галиция (Галичина), состоявшая из западноукраинских «сичевых стрельцов».

Поначалу Гитлер надеялся, что сможет защитить проживавших в Польше этнических немцев от проводившейся варшавским правительством (причем не только в отношении «своих» немцев, но и в отношении других «нацменьшинств» — например, украинцев и белорусов) насильственной полонизации, не прибегая к силовым методам воздействия. Уже в 1933 году он заключил с главой польского государства, «начальником панства» и ясновельможным паном маршалом Юзефом Пилсудским (бывшим социалистом-террористом и подельником Александра Ульянова — старшего брата «доброго делушки» Ленина, повешенного за подготовку покушения на жизнь Императора и Самодержца Всероссийского Александра III Миротворца!) германо-польский пакт о ненападении, по которому Германия и Польша обязались не прибегать к враждебным действиям друг против друга в течение 10 лет, а поляки, к тому же — не нарушать гражданские права этнических немцев, проживавших на территории «панской» Польши. Однако последнее обещание систематически нарушалось. А в 1938 году Польша заключила с Англией союз, направленный против Германии. Англичане обещали «белополякам» всестороннюю помощь в любых действиях, направленных против немцев.

С целью несколько разрядить ситуацию, Адольф Гитлер сделал официальное заявление о необходимости «воссоединения старинного немецкого города Данцига с Германским отечеством». С этой целью фюрер предложил польскому правительству предоставить Германии возможность проложить автостраду и железную дорогу, проходящие через территорию Польши и соединяющие Германскую державу с Восточной Пруссией (после окончания Европейской Гражданской войны подобные дороги соединяли территорию Федеративной Республики Германии с расположенным на территории Германской Демократической Республики западным Берлином). Кроме того, Гитлер предложил провести среди населения, проживавшего на территории Польского (Данцигского) коридора, плебисцит, в ходе которого каждый житель данной территории должен был, путем свободного волеизъявления, заявить, хочет ли он быть гражданином Германии или Польши. Как и следовало ожидать, лоскутная «панская» Польша, недавно изрядно поживившаяся за счет развалившейся, столь же лоскутной, Чехословацкой республики, уверенная в поддержке своих западных союзников — Франции и Великобритании, с которыми у нее был заключен договор о взаимной военной поддержке, категорически отклонила все германские притязания. Польские газеты запестрели хвастливыми заявлениями о скором военном разгроме Германии, у которой Польша отнимет Восточную Пруссию, Данциг и Померанию (Поморье), так что польские владения будут простираться, если и не «от моря до моря», то уж, во всяком случае, от Буга до Эльбы (Лабы). Таким образом, фактически началась подготовка к войне.

Однако Гитлер, все еще боясь войны на два фронта, опасность которой, как постоянный, навязчивый кошмар, преследовала германских военных теоретиков, старался обеспечить себе в действиях против Польши свободу действий. И такая свобода действий была получена им после подписания 23 августа 1939 года советско-германского пакта о ненападении. Германский имперский министр иностранных дел Йоахим фон Риббентроп и его советский коллега наркоминдел В.М. Молотов подписали пакт о ненападении сроком на 10 лет и тем самым закрепили решение о том, что «панская» Польша должна быть завоевана совместными усилиями германского вермахта и советской «Рабоче-Крестьянской» Красной армии (РККА), а затем разделена между Третьим рейхом и СССР — «отечеством пролетариев всего мира». Для Польши этот «пакт Молотова-Риббентропа» (именуемый также «пактом Сталина-Гитлера») прозвучал поистине погребальным звоном. Однако легкомысленные и «шапкозакидательски» настроенные «польские кавалеры», твердо уверенные в том, что французы и англичане, в случае вооруженного конфликта с Германией, незамедлительно окажут Жечи Посполитой Польской действенную поддержку, всерьез готовились к победоносному «маршу на Берлин», а заодно — и к «маршу на Ковну» (Каунас, столицу независимой Литвы, с дальнейшим существованием которой великопольские шовинисты, еще в 1920 году отнявшие у литовцев Вильнюс — или, говоря по-польски, Вильну — не намерены были долее мириться).

ГЛАВА VI

ВОЙНА С БЕЛОПОЛЯКАМИ

Ты, трус, еще не видал

Человеческой крови.

Устав викингов.

Еще в апреле 1939 года Верховное Командование вермахта (Оберкоммандо дер Вермахт, ОКВ)[446] [446] издало так называемую Единую директиву о подготовке к войне в 1939–1940 гг. После недолгой отсрочки Адольф Гитлер на рассвете 1 сентября 1939 года дал своим войскам сигнал к началу вторжения в Польшу. Один из самых многозначительных пассажей директивы говорил о том, что польская армия должна быть уничтожена в результате внезапного нападения. Таким образом, речь шла о совершенно новом типе войны. Знаменитый прусский военный теоретик Карл фон Клаузевиц, многие высказывания которого рассматривались большинством германского офицерского корпуса в качестве непреложных истин даже спустя 100 лет с момента их произнесения, как известно, утверждал: «Кровь есть цена победы. Филантропы без труда могут вообразить себе, что существует искусный метод, позволяющий обезоружить и победить врага без большого кровопролития, и это является тенденцией, к которой должно стремиться искусство ведения войны… Это ошибочное мнение должно быть искоренено».

Но в 1939 году пришла пора осуществить на практике «блицкрига», или «молниеносной войны», в которой победу приносят не реки собственной и неприятельской крови, как это представлялось Карлу фон Клаузевицу и его последователям, а тактика быстрого удара, обеспечивающегося всеми ресурсами новой технологии. Поле боя принадлежит исключительно мобильным силам, танкам, которые должны глубоко вклиниться в оборону противника и расчленить вражеские силы на отдельные мелкие группы. А перед ударом танковых клиньев противник должен быть деморализован сокрушительными налетами эскадрилий «черных воздушных гусар» (как пелось в популярной песне германских авиаторов времен Третьего рейха) — пикирующих бомбардировщиков-«штук».