Как врачу сделать правильный выбор среди предложенного ему ассортимента, на чем остановить свое внимание? Наступают дни сомнений и экспериментов на больных, которые порой имеют драматический исход.Возникают новые вехи на жизненном пути врача: нужно как можно быстрее вылечить больного, чтобы избежать появления другого заболевания. Нужно, чтобы мой диагноз был самый верный; в своей практике я должен демонстрировать как можно больше гуманизма, в беседе с пациентами проявлять как можно больше внимания, посвящать больному необходимое количество времени, чтобы успокоить его, посоветовать ему выбрать правильный образ жизни и подходящую диету. Подобное поведение врача крайне необходимо для поднятия авторитета медицины у пациентов и должно стать для большинства врачей такой нормой, какой она до сих пор еще не была.
Очевидно, у врача всегда будет желание как можно лучше излечить больного, поставив при этом точный диагноз. Но подобное намерение очень быстро может смениться легкостью, с которой он назначает пациенту появившееся на рынке новое чудесное лекарство. Врач не хочет обременять себя размышлениями, которые неизменно привели бы его к иному, более эффективному рецепту. Что же касается чувства гуманности и стремления посвятить большее количество времени на выслушивание жалоб пациента, то они очень быстро притупляются, так как врач, чтобы заработать себе на жизнь, вынужден увеличить количество ежедневных приемов.Нужно подчеркнуть, что медицинский труд не вознаграждается так, как он должен вознаграждаться.
Простой водопроводчик зарабатывает больше, чем врач. Кроме того, водопроводчик всегда нужен, всегда хорошо принимается и вознаграждается.
А у врача дела обстоят совсем иным образом. Его самоотверженность воспринимается больными как нечто само собой разумеющееся и обязательное и что совсем не обязательно вознаграждать. Так, по крайней мере, было до 1999 г.Требование больного можно было бы представить следующим образом: я страдаю, а Вы должны мне указать самый лучший способ для лечения, Вы обязаны меня вылечить и как можно быстрее. Вам известно лекарство, которое совершит чудо, и Вы не имеете права ошибиться в диагнозе и в назначаемом рецепте. В рецепте Вы должны указать такое лекарство, к которому я уже привык. Вы должны также заполнить мой больничный листок.Таким образом, больной имеет все права и не чувствует за собой никаких обязанностей, даже собственной ответственности за собственное выздоровление. И берегись, если врач совершит вдруг какую-нибудь ошибку... И тогда соответствующий слух создаст ему плохую репутацию...
В течение последних примерно пятнадцати лет существует неизменное правило о том, что пациент всегда прав. Утверждение подобного права необходимо искать в поведении различных правительств, которые насаждают в практику социальную политику коллективного жанра, восхваляя права индивидуума, но забывая при этом упомянуть о его обязанностях.Таким образом, оказалось, что врач остался один на один с проблемами своей профессии, потонув в потоке рекламной продукции лабораторий, столкнувшись с большим количеством административных хлопот, обманутый в надежде получить признание своего труда, уставший от домогательств различных профсоюзных организаций... После того как он убедился, что больной игнорировал его самоотверженность, что его практика ежедневно подвергается критике со стороны прессы, что государственные органы полностью контролируют величину его гонораров, живя плохо, в полном разочаровании, он заканчивает тем, что начинает терять свою индивидуальность. Он присоединяется к тем, кто не имеет абсолютно никаких званий, сравнивается с безликой массой, а иногда и пополняет ряды безработных. Потеря индивидуальности хотя бы одним врачом ведет к утрате индивидуальности целой профессии. Именно этот процесс и происходит на наших глазах.
Врач 1999 г. — это уже не почтенный человек, не учёный и не духовный наставник, как это было в начале XX в.
Его труд перестал быть искусством; он стал скорее функционером, который делится своим тарифным знанием с большим числом пациентов. Его практическая деятельность с назначением вредных лекарств с ятрогенным действием наносит непоправимый ущерб здоровью населения.Пациент желает новой «продукции». Ее изготовляют лаборатории. Врачи ее назначают. Фармацевты ее реализуют. Круг, в котором врач оказывается обычным посредником, который сделал свой выбор того или иного лекарства под нажимом лабораторий, замкнулся. Именно они делают все для того, чтобы врач смог поверить в чудесные свойства того или иного препарата, эффективность и безвредность которого так и не была доказана в ходе формальных испытаний. Конечно, всегда можно утверждать, что врачу дана власть для принятия окончательного решения, а также для осуществления постоянного контроля за лечебными или побочными действиями прописанного лекарства. Однако подобный контроль может быть осуществлен лишь как пост-фактор, то есть тогда, когда уже может быть слишком поздно.
Как, к примеру, врач может определить, что назначение гипотензивного или сердечного препарата вызвало смертельный исход у его пациента только через пять или десять лет после этого назначения? Но ведь этот же пациент, принимая те же самые лекарства, может стать жертвой респираторного заболевания. Так чем же эти лекарства хуже самой болезни?
Врач образца 1999 г. только немного знаком с тем, как можно избежать нежелательного взаимодействия различных медикаментов. Он не знает всех способов подобного избежания, так как ни один документ не дает информации о том, как же эти лекарства взаимодействуют. А ведь врач может в одном и том же рецепте выписать три, пять, восемь препаратов, а иногда и более.
Принимая во внимание все то, что было изложено, можно утверждать, что мы находимся, с точки зрения экологии, в чрезвычайно серьезной ситуации, которая поражает общество в целом и аллопатическую медицину в частности. Потеря медицинской профессией своей индивидуальности не является единственной среди тех потерь, которые произошли за эти последние годы. Нам стало известно и о том, что профессия аграрника также не избежала этой же участи. Другие специальности находятся на том же самом пути: судебное делопроизводство, юстиция, адвокатура, нотариат, полиция и даже налоговые службы, работники железных дорог, энергетики; не обошла жизнь и фельдшеров.Говоря иначе, все перечисленные профессии чувствуют влияние государства, которое стремится руководить индивидуумами, медицинскими работниками в частности.
Государство, управляемое технократами без реального опыта, изо всех сил стремится стать и фермером, и врачом, и промышленником, и коммерсантом, и адвокатом, и нотариусом, и судьей, и фельдшером, и профессором и т.д. Чтобы иметь влияние на все перечисленные профессии, государство потихоньку подминает под себя все эти профессии одну за другой, чтобы они постепенно теряли свою индивидуальность и жизненные ориентиры. Лучшим способом для подобной атаки технократическое государство выбрало тактику последовательных ударов на протяжении длительного периода времени, сокращая мало-помалу ранее предоставленные частной практике льготы и привилегии.Оно проявляет бдительность и отслеживает все разногласия, которые могут возникать в тех или иных профессиональных кругах. Потом оно использует сложившуюся ситуацию в своих интересах для того, чтобы навредить в других областях путем проведения скрытых, неправомерных маневров.Представители других профессий вдруг спохватываются, но бывает уже слишком поздно. Пораженная профессия уже подает сигналы о своей гибели и о потере своей независимости.
Для врача 1999 г. понятия «призвание» и «духовная чистота» практически не имеют смысла, за исключением редких случаев. Гуманистическая медицина, богатая случаями самоотверженности и беззаветности, уже давно умерла. Понятие «профи» подчеркивается при определении какой-либо профессии, но в то же время стало плотно приближаться к понятию «загрязнение». Как больные, так и еще здоровые обратили внимание на подобное сходство: мало-помалу они стали отворачиваться от официальной аллопатической медицины, отдавая все большее предпочтение альтернативной медицине... и шарлатанам.Тогда можно задать следующий вопрос: помимо уже указанных действий технократов по отношению к миру мелких и средних предпринимателей и, в частности, к врачам, какие можно выделить иные причины, которые поражают современную медицину?Как мы можем теперь констатировать, медицина пошла по пути, который не имеет ничего общего с ортодоксальным. Но не можем ли мы предположить, что подобный путь стал возможным только потому, что внутри самого французского и других европейских обществ за последние 15 лет произошли многочисленные и глубокие потрясения?