После установления Советской власти в Грузии, несмотря на эмиграцию лидеров грузинских меньшевиков, партия продолжала действовать и заявила о самороспуске только в августе 1923 г., продолжая, однако, подпольную деятельность и позднее. В 1924 г. им удалось организовать в Грузии антибольшевистское восстание.[256] Грузинская национально-демократическая партия объявила о своем роспуске в октябре 1923 г., а партия социалистов-федералистов в ноябре того же года. В 1923 г. прекратила свое существование и партия грузинских социалистов-революционеров, то есть грузинских эсеров.[257] Но во второй половине 1922 г. эти партии еще действовали легально и проводили свою политику. Они четко противостояли грузинским большевикам и пытались оказывать влияние на общественное мнение. Кроме того, активно действовала грузинская эмиграция, поднимая вопрос о Грузии в международных инстанциях, прежде всего перед великими державами, создавая сложности советским властям в Грузии, да и, вообще, советскому правительству в Москве.[258]

В то время грузинские большевики еще были в меньшинстве и противостоящие им партии этим активно пользовались. Члены этих партий обвиняли большевиков в отсутствии патриотизма, в продаже интересов родины «московским оккупантам» и открыто говорили о ликвидации независимости Грузии из-за предательства тех же большевиков. Себя же они, особенно меньшевики, преподносили как воссоздателей грузинской государственности. При изучении «грузинского дела» никак нельзя не видеть этой обстановки и нельзя не учитывать на первый взгляд необоснованное упорство грузинских советских руководителей.

Казалось бы, после Октябрьского пленума ЦК РКП (б) ситуация должна была успокоиться, но в Грузии, сохранялась сложная политическая картина. Во многом по-другому сложились дела на Украине, где, как мы могли убедиться, было, своеобразное «украинское дело». Конечно, и там были свои проблемы. Некоторые руководители Украины по-своему поняли сохранение независимости и вкладывали свое представление в понимание советского суверенитета. Так, управляющий делами Совнаркома Украины П. Солодуб в декабре 1922 г. выступил с рядом заявлений, из которых вытекало, что «будущий союз республик будет не чем иным, как конфедерацией».[259] Причем формально у него были для такого заявления определенные основания, если, конечно, отрешиться от роли компартии и руководствоваться буквой подготавливавшихся тогда документов.

Тем временем работа по выработке основных документов будущего СССР продолжалась. Важную роль в этом отношении сыграло заседание Комиссии Пленума ЦК РКП (б) от 21 ноября 1922 г. Председательствовал на этом заседании Сталин, присутствовали также Чичерин, Калинин, Пятаков, Раковский, Каменев. Секретарем был А. М. Назаретян, в 1922 г. член ЦК Компартии Грузии, заведующий бюро Секретариата ЦК РКП (б). Большой интерес представляют как поставленные на этом заседании вопросы, так и результаты голосования по отдельным пунктам договора. Общая повестка дня звучала следующим образом: «О порядке проведения вопроса об объединении советских республик в Союз республик». То есть уже сама постановка вопроса давала ответ. Речь шла об объединении, а не о включении или слиянии. И в постановляющей части решили, прежде всего, выработать «основы Конституции Союза Советских Социалистических Республик», а также текст Конституции о Союзе республик.[260]

Термин «Союз Советских Социалистических Республик» уже получил право на существование, и он употреблялся как само собой разумеющийся. Интересна и постановка вопроса о необходимости выработать специальный текст Конституции о Союзе республик. Никаких возражений в комиссии по этим формулировкам не последовало. Далее было предложено ЦК компартий независимых республик провести на предстоящих съездах Советов Закавказья, Украины, Белоруссии Основы Конституции Союза республик и затем уже в качестве директивы специальные полномочные делегации от этих республик должны были выехать в Москву на съезд Советов для заключения соответствующего договора. ЦК национальных компартий также предписывалось проконтролировать получение этими полномочными делегациями мандатов на подписание Договора об СССР. При этом предусматривались специальные постановления съездов Советов указанных республик, по которым договор, заключенный в Москве подлежал ратификации ЦИКов республик на первой же их сессии после съезда. Специальным пунктом предусматривалось оформление в государственном порядке Закавказской Федерации с целью создания на предстоящем Съезде Советов Закавказья Закавказского ЦИКа и Закавказского Совнаркома как исполнительного органа Закавказского ЦИК.

Отдельным вопросом следовали Положения о комиссариатах Союзного Совнаркома и т. д. Было также постановлено образовать Подкомиссию для составления в недельный срок проекта основ Конституции, которые затем будут предложены полномочным делегациям независимых республик и федераций, входящих в состав Союза республик. Причем им рекомендовалось принять во внимание состоявшийся в Комиссии обмен мнений. В эту Подкомиссию вошли Сталин, Чичерин, Курский, Пятаков, Калинин, причем последний мог быть заменен Сапроновым. Подкомиссии поручалась в двухнедельный срок выработка проекта текста Договора об объединении республик (Конституции).

Таково основное содержание заседания Комиссии 21 ноября 1922 г. Интересно также голосование по главным пунктам будущей Конституции Союза республик. Всего таких пунктов было семь. Из них по пяти пунктам было единогласное голосование. Это пункты о Съезде Советов Союза республик как высшем органе Союза; о пропорциональном представительстве в составе Съезда Советов и ЦИК Союза при обеспечении интересов меньшинства; о создании института нескольких председателей союзного ЦИКа, с поочередным их председательствованием; о нежелательности, как правило, совмещения в одних лицах важнейших постов в руководящих органах Союза и входящих в Союз республик и федераций и о необходимости учреждения при Союзном правительстве органа верховного судебного контроля и института Верховного суда.

Единогласия не было по пункту о превращении наркоматов автономных (юстиции, просвещения, внутренних дел, земледелия, народного здравия и социального обеспечения) в наркоматы объединенные. За проголосовали только Чичерин и Каменев, а против Сталин, Калинин, Раковский и Пятаков. Интересно, что по этому пункту Сталин и Раковский были заодно, и предложение было отклонено. И еще по одному пункту Раковский был уже единственным, кто выступал за, а остальные против. Речь шла об изменении пункта 5 постановления Пленума ЦК в духе неподчинения наркоматов: финансов, продовольствия, народного хозяйства, труда и инспекции отдельных республик соответствующим наркоматам Союза республик.[261]

Обращает внимание состав Комиссии на этом заседании. Почти все были представителями центра. Окраины представлял разве что Назаретян и, конечно, Раковский, уехавший в тот же день в Берлин, еще до конца заседания. Подкомиссия по выработке основ Конституции, вообще, составляется из одних представителей центра. Сохранилось и сравнительно недавно было опубликовано письмо Раковского из Берлина от 25 ноября 1922 г. – Д. З. Лебедю, в то время секретарю ЦК Компартии Украины, где он довольно подробно рассказал об этом заседании. Он отмечает отсутствие представителей национальных республик, которые по его словам не могли приехать, и особенно останавливается на своей позиции по поводу соотношения органов центра и окраин, отметив свою полемику с Чичериным. Раковский также сообщал о внесении им письменного предложения по поводу употребления языка, то есть местного языка, где он предлагал союзным комиссариатам подчиняться местным законам.[262]