принадлежат

Наконец есть еще род, уступающий всем трем в полноте, который можно назвать лирическими воззваниями, которые заключают в себе как бы один только клич, вопль, возглас, приглашение или крик, возбуждающий к чему-либо других.

менее уступающий

Песня составляет самый богатейший отдел поэзии у народов славянских.

у всех народов

Песня составляет самый богатейший отдел поэзии у народов славянских.

После “славянских” было: мелодическое

Преобладание поэтического элемента в глубине славянской души и особенное мелодическое расположение нашего языка были причиною происхождения бесчисленного множества песен в нашей словесности, которы<е>уже и вдревле, когда слова не записывались и словесность, не переходя в письменность, оставалась в буквальном смысле словесностью, составляли наше достояние.

глубоко поэтического элемента

Преобладание поэтического элемента в глубине славянской души и особенное мелодическое расположение нашего языка были причиною происхождения бесчисленного множества песен в нашей словесности, которы<е>уже и вдревле, когда слова не записывались и словесность, не переходя в письменность, оставалась в буквальном смысле словесностью, составляли наше достояние.

После “вдревле” было: составля<ли>

Впоследствии, когда более и более наши поэты стали входить в развитие собственного поэтического духа, песня явилась как необходимое выражение всех тех впечатлений, которые обнимали душу самого поэта, пробуждали в нем лирическое чувство.

выражение [обни<мавших>] всех впечатлений, обнимавших когда-либо душу

Она сделалась как бы историей поэтических ощущений поэта, которые слишком нежны для оды и не восходят до той превыспренно<сти>, но зато ощущаются гораздо чаще, нежели те, которые служат предметом оды.

слишком были нежны

Она сделалась как бы историей поэтических ощущений поэта, которые слишком нежны для оды и не восходят до той превыспренно<сти>, но зато ощущаются гораздо чаще, нежели те, которые служат предметом оды.

После “ощущаются” было: часто

А потому редкий из наших поэтов не оставил прекрасных образцов, не говоря уже о Пушкине, который является как царь в средин<е>этой области и которого всякое лирическое сочинение, как только появлялось в свет, в тот же миг перекладывалось на музыку и распевалось от необыкновенного обилия мелодии в звуках.

В рукописи ошибочно: у Пушкина

А потому редкий из наших поэтов не оставил прекрасных образцов, не говоря уже о Пушкине, который является как царь в средин<е>этой области и которого всякое лирическое сочинение, как только появлялось в свет, в тот же миг перекладывалось на музыку и распевалось от необыкновенного обилия мелодии в звуках.

После “всякое” было: стихотвор<ение>

А потому редкий из наших поэтов не оставил прекрасных образцов, не говоря уже о Пушкине, который является как царь в средин<е>этой области и которого всякое лирическое сочинение, как только появлялось в свет, в тот же миг перекладывалось на музыку и распевалось от необыкновенного обилия мелодии в звуках.

После “распевалось” было: по

Жуковский, Батюшков, Капнист, Нелединский-Мелецкий, Языков, Козлов, Баратынский, Туманский, Лермонтов подарили поэзию нашу множеством самых мелодических песен.

Песни Жуковского, Батюшкова, Капниста, Нелединского-Мелецкого, Языкова, Козлова, Баратынского, Туманского, Лермонтова созда<ли?>

Жуковский, Батюшков, Капнист, Нелединский-Мелецкий, Языков, Козлов, Баратынский, Туманский, Лермонтов подарили поэзию нашу множеством самых мелодических песен.

После “множеством” было: разны<х>песн<…>

Песня обнимает всё: все чувства и ощущения жизни, и потому может делиться на множество разных родов; может изображать уединен<ие>, внутренние движения и поэтические мечты поэта, может выражать страсть и любовь, может быть застольной, и выражать веселье души и грусть; может изображать картину или состояние другого, как в романсе, переходя от дифирамба до тихой элегической задумчивости.

После “веселье души и грусть” было: Ее строфы короче гораздо строфы оды. Она не может быть длинна. Строфы длинные, тяжеловесные ей не приличны, чрез это песнь не была бы так удобна для пенья и вообще вся она не может быть длинна

Песня обнимает всё: все чувства и ощущения жизни, и потому может делиться на множество разных родов; может изображать уединен<ие>, внутренние движения и поэтические мечты поэта, может выражать страсть и любовь, может быть застольной, и выражать веселье души и грусть; может изображать картину или состояние другого, как в романсе, переходя от дифирамба до тихой элегической задумчивости.

элегического чувства

Словом, всё что ни приводит к настроен<ному>состоянию дух, есть уже ее предмет, хотя это не есть та величавая, высокая восторженность, как в оде, возвышенная уже самым величием взятого предмета.

Всё, ч<то>

Словом, всё что ни приводит к настроен<ному>состоянию дух, есть уже ее предмет, хотя это не есть та величавая, высокая восторженность, как в оде, возвышенная уже самым величием взятого предмета.

[Само] В самом названии этого рода лирических сочинений раскрывается значение их. Они пишутся для того, чтобы сопровождать музыкою и голосом

В песне восторг как бы утишенный, — это ликование духа уже после самого дела, или случившего<ся>велик<ого>восторг<а>, празднество во время отдыха.

Это состояние души тоже восторженное, хотя не так возвышенно, как в оде, потому что кроме того, <что>предмет не так возвышен, песня есть какое-то отдохновенное ликование духа

В песне восторг как бы утишенный, — это ликование духа уже после самого дела, или случившего<ся>велик<ого>восторг<а>, празднество во время отдыха.

души

В песне восторг как бы утишенный, — это ликование духа уже после самого дела, или случившего<ся>велик<ого>восторг<а>, празднество во время отдыха.

или ощущения, произведенного великим восторг<ом>

Как бы позабыв самый предмет своей радости, поющий хочет потеряться в гармонических звуках.