XIII век. Принимается решение о крестовом походе. «И вскоре множество монахов стало трудиться над тем, чтобы зажечь народные страсти, обещая по всем церквам и площадям Европы вечное спасение будущим крестоносцам.

…В то время, как проповедывался этот крестовый поход, многие города и посады Германии наводнились женщинами, которые, не имея возможности удовлетворить свое религиозное рвение вступлением в ряды крестоносцев, раздевались и голые бегали по улицам и дорогам. Еще более ярким признаком умоисступления той эпохи является крестовый поход детей, которые тысячами бросали свои дома. По всей стране можно было видеть толпы детей, направлявшихся в Св. Землю без всякого предводителя или проводника; на вопрос, что они хотят делать, они отвечали просто, что идут в Иерусалим. Тщетно родители запирали своих детей на замок; они убегали и пропадали. Немногие из них вернулись домой, и вернувшиеся не могли ничем объяснить бешеное желание, охватившее их».

Достаточно перенестись на семь веков вперед и в той же самой Германии можно увидеть таких же детей, рвущихся в крестовый поход. Только это движение будет иметь свое конкретное название — Гитлерюгенд. Их вождь будет инструктировать своих подчиненных: «В четыре года мы даем ребенку в руки флажок, и, сам того не подозревая, он поступает в обработку к нам, которая будет длиться всю его жизнь». < Мальцев С. А., 2003 >

Знание — сила. Сила, которая без единого материального посредника, инструмента, одним только словом может двигать миллионами, сталкивать миллионы, заставлять одних людей приносить в жертву других, и они не будут осознавать, почему это делают. Так знание может заставлять человечество уничтожать само себя.

Может быть знание опасным для человека? Может быть знание тайным, эзотерическим, таким, к которому человечество еще духовно не готово и которое для него самоубийственно?

Знание принципов кодирования в руках экзотерического жречества всегда было самым опасным. Они предельно просты, а кодирующая идея часто вызревала сама, подсказанная сложившейся ситуацией. Одна из таких идей уже почти две тысячи лет не дает покоя умам христианского мира. Ее происхождение видно, если понять принципы, на которых создавалась церковь.

Первые века. Происходит упадок общей традиции Посвящения, Мистерий. Жрецы внешнего круга прибирают к рукам духовную, а затем и мирскую власть над обществом, деля ее со светскими правителями. Экзотерическое духовенство обслуживает фараонов, императоров, стремясь удержаться у власти, сохранять со светскими правителями взаимовыгодное сотрудничество. Но часто сами священнослужители оказываются в роли Посвященных, которых изгоняли когда-то под презрительные крики толпы. Мирская власть держит сама себя на силе оружия и ей не нужны конкуренты. Некоторые императоры сами объявляют себя богами, духовенство борется за свой авторитет и за авторитет своих богов. Иногда властям приходится считаться с авторитетом духовенства в народе, иногда духовенству приходится считаться с вооруженной силой власти. Идет борьба за власть, и обе стороны состязаются в интригах, в способах манипулирования народными массами. Уже нет речи о какой-либо заботе о народном благе и просвещении, только борьба за власть. < Мальцев С. А., 2003 >

Но у противоборствующих сторон в этой борьбе разные силы. У власти мирской нет настоящей духовной преемственности. Даже преемственность наследственная чаще служит яблоком раздора между борющимися за трон членами императорских семейств, только ослабляя правящие династии. Зато на стороне духовенства постоянный авторитет среди народных масс, а главное — духовная преемственность передачи опыта от наставника к ученику, преемственность знания многих тайн природы. Рано или поздно, но экзотерическое жречество должно было взять верх над мирской властью, и это произошло с развитием христианства.

Для самих священнослужителей никогда не была важна конкретная форма религиозного учения, поскольку они были осведомлены об изначальном единстве и единой сути всех религий мира. Это для мирян каждая страна, каждая область, каждый храм имели свое божество-покровителя, и народы выглядели как последователи разных религий. Но это было лишь проявлением множественности сокровенных — оккультных — Сил, правящих миром. Каждое место, каждая народность находится под покровительством той или иной Силы, символизируемой тем или иным астрологическим образом, именем, знаком, звучанием. Жрецы изначально были единой корпорацией ученых, разыгрывавших по октавам стран и народов свои только им понятные мелодии. Эту музыку духовного воздействия можно направить или на возвышение человечества, или на унижение. С воцарением экзотерического духовенства возвышенные мотивы стали уходить из системы святилищ, но многие оккультные знания остались в руках священнослужителей, и они использовали их уже в своих корыстных целях. Ими поддерживался или создавался культ того божества, который был полезен для них в данный момент.

Появляется движение последователей Учителя Йешуа. Его превращают в культ богочеловека, а затем и бога. Если бы в качестве основной идеи оставался принцип Христа, высшего начала в человеке, как у первых христиан, излагавших жизнь своего наставника в соответствии с древними традициями Посвящения, то это было бы то же самое «язычество». Но нужна была система самостоятельной религии, оторванной от древности. Экзотерическому духовенству нужно было создать систему своих посвящений, своих мистерий, своего бога, чтобы для самих себя и для народа выглядеть высшими посвященными. Для этого в бога возводят человека, себя объявляют его посредниками, и епископы дерутся на соборах, споря о том, в какой форме это лучше преподносить народу.

Внешний культ, внешний круг религии был создан. Он выглядел новым. Тех, кто не хотели этому верить, приходилось уничтожать как еретиков. Внутренний же круг не мог быть ничем другим, как той же наукой Посвященных, той же философией Египта, Халдеи, той же каббалой. Разница была только в уровне посвящения. Экзотерическое духовенство не могло обладать всей наукой, всеми ключами к символизму священных писаний. Священнослужителям достались только обрывки древней мудрости и даже каббала в урезанном виде. Отсюда ненависть священнослужителей к Посвященным, к неоплатоникам, к их библиотекам и школам. Они ненавидели их вместе с их наукой и, одновременно, хотели иметь ее всю. Отсюда разорение библиотек «язычников» и создание своих библиотек из обрывков их науки.

Главной ценностью, доставшейся духовенству, была каббала левитов, священнослужителей евреев, через заклинания и формулы которой они общались со своим «единым» Иеговой и с Семеркой — его подчиненными. Ограбив этот маленький народ, христианское духовенство получило по наследству и невидимых покровителей его жрецов. Каббала евреев была присвоена, но, в то же время, надо было выглядеть христианами, порвавшими с язычеством и языческими народами. Так возникало огромное противоречие внутри церкви. За источником силы и знания обращались к каббале, но пытались это скрыть, поскольку это было самое откровенное колдовство. Евреи были теми, кого обокрали и кто видели свое украденное имущество в любом обличии, даже в христианском. Их ненавидели за то, что они были первоначальными хозяевами церковного «эзотеризма», за то, что они вообще существовали на этом свете. Все проблемы были бы решены, если бы никогда ни один еврей, а тем более раввин, не вступал в общение ни с одним христианином, а еще было бы лучше, если бы не осталось ни одного еврея. Тогда никто никогда не увидел бы их каббалы, и не с чем было бы сопоставлять ритуалы церкви и таинственные имена Семи. Все считали бы, что учение и обрядность новой религии исключительно новая и дана человечеству самим Иисусом Христом. И никто не подозревал бы, что внутреннее церковное учение с его ритуалами является древним колдовством, черной магией. < Мальцев С. А., 2003 >

Евреи были постоянным бельмом в глазу Ватикана. У них была взята наука вызывания духов, но об этом не должен был знать никто. Такое противоречие могло привести только к самой настоящей ненависти. Первые концентрационные лагеря для евреев — гетто, куда они сгонялись для изоляции от всего остального мира и вымирания, создавались церковью. Верующим это преподносилось как расплата за то, что этот народ распял Христа. (Хотя христианские священнослужители сделали бы то же самое, что и священнослужители евреев, если бы Учитель снова родился во времена расцвета инквизиции и стал бы обличать церковное изуверство. Только вместо креста его ждал бы костер.)