До комнаты мы добрались, когда Джейсон доказал всем, что он не Саммерленд. Они продолжали пытаться поселить нас в комнатах Кита. Джейсон ловил взгляды узнавания от нескольких сотрудниц отеля. Одна из них даже попыталась дать ему записку, пока мы ехали в лифте.

Мы наконец-то оказались в комнате, дали на чай коридорному, заперли дверь и остались наедине. Джейсон прислонился к двери.

Комната была большой, поделенной на две зоны, заставленные диванами и стульями. Большие окна впускали солнечный свет и выходили на великолепный вид на горы. У одного из окон даже стоял столик на четыре персоны, так что мы могли есть и смотреть на вид за окном. Большая, просторная, но мой восторг притупил подбор цветов. Обивка диванов и стульев была фиолетовой и красной, и форма их была не совсем обычной. Занавески были тяжелыми, будто призванными остановить дневной свет, на стенах всюду висели картины. По большей части это были работы современных художников, никак не сочетающиеся с обоями на стенах. Все кругом было слишком вычурным и вызывало приступы клаустрофобии.

— Они называют этот номер «Галереей», — прокомментировал Джейсон. Я посмотрела на него. — Эй, это ведь стиль «Бунтующие 60-е». Все работы выполнены в розовых тонах.

— Розовых?

— Розовых.

— Прекрасная комната, — сказала я.

— Спасибо, — отозвался он.

Кровать была за углом. В ногах стоял диванчик. Я села на край кровати и сняла туфли. Возможно, если я переключусь на самые первостепенные проблемы, я смогу не глазеть по сторонам, выясняя сколько носов смотрит на меня с картин.

— Что, черт возьми, произошло? Ты попросил меня оставить Саммерлендов в покое, особенно Чака, и вдруг ты пытаешься ущипнуть его за нос.

— Я понимаю, — ответил Джейсон. — Это и правда было глупым и мелочным.

— Так почему же ты это сделал?

Он ослабил галстук и сел в голове кровати, настолько резко, что меня даже немного подбросило.

— Я не знаю.

— Лжешь, — сказала я.

Он повернул голову и посмотрел на меня.

— И что это значит?

— Это значит, что у тебя с этими людьми была какая-то история.

— Они переехали, когда он стал губернатором. Я не знал, что они вернулись сюда на свадьбу. Должно быть она из местных девчонок. Боже, мне очень жаль.

— Да, я видела, как все женщины штата на тебя пялятся, будто ждут, когда я отвернусь, чтобы броситься в атаку.

— Кит похож на меня, а я на него, но он богат, и его отец богат. Всегда были и есть женщины, стремящиеся быть поближе к богатым мужчинам.

— И теперь его папа — губернатор и собирается баллотироваться в президенты. Думаю, это добавляет шарма Саммерленду, — заметила я.

Джейсон кивнул и сел. Он поставил локти на колени, чтобы поддержать голову.

— Мне не стоило красоваться перед камерой. Это было ребячеством, но когда-то в детстве наше сходство очень сильно отравляло мне жизнь. Нас постоянно принимали друг за друга, учителя, девушки, парни, незнакомцы. Кит делал это специально и обвинял потом меня. Он такое проделывал и с собственным братом, так что я хотя бы не был уникальным.

— Кесли, правильно, его брат?

— Да.

— Брат немного получше?

— Кесли играл иногда со мной. Он был тихим, немного пугливым. Неуклюжим, как девчонка, настолько же, насколько и Кит.

— Кажется Кесли тебе нравился.

— Возможно, не будь он братом Кита и Саммерлендом. Без разрешения Кита никто не мог дружить с Кесли, а он меня ненавидел.

— Почему?

— Я добился нескольких девчонок, которые ему отказали. Я хочу сказать, сначала они бросили его, а потом переспали со мной, Анита. Задумайся.

Я задумалась.

— Они отвергли его, не потому что он не был симпатичным, но потому что он был задницей.

— Да, и за все деньги его отца нельзя было купить тех девчонок, которые его хорошо знали.

Джейсон встал и подошел к зеркалу, поправляя галстук.

— Я поступил в Университет в Сент-Луисе, а он остался в столице. Но я слышал, что против него было несколько обвинений в изнасиловании на свиданиях. До суда дело так и не дошло, но я верю в обвинения против Кита. Он никогда не был порядочным.

— И его отец собирается стать президентом и строит свою программу на консервативном отношении к семье, — проговорила я.

— Наверное, именно поэтому они так жаждут его женить.

— Брак не поможет ему перестать быть ублюдком, — заметила я.

Он усмехнулся мне.

— Ничто не заставит человека перестать быть ублюдком. — Он подошел ко мне и протянул мне руку. Я приняла ее и позволила ему поставить меня на ноги. — Поехали в больницу.

— Я думала, что мы для начала поедим.

Он покачал головой.

— Если мы немного разоблачимся для комфорта, то мне захочется секса, а после него, как ты верно заметила, нам придется отмываться. К тому же я отчаянно не хочу идти туда. Так что не будем добавлять поводов не делать этого.

— А я-то думала, что ты из туповатых качков.

— Возможно, годы наблюдения за твоей твердостью меня изменили.

Я мутилась.

— Не такая уж я и смелая. Вспомни, что было в самолете.

— До того, как я узнал тебя, я считал, что смелость — это когда ничего не боишься. Ты научила меня, что даже смелые люди могут иметь свои страхи. — Он притянул меня поближе к себе, из-за нашего почти одинакового роста получилась та же интимность, которую я всегда ощущала с Микой. Иногда люди преподносят неожиданные сюрпризы.

Я изучала его лицо, на котором отразилась тень того страха, о котором он говорил.

— В твоих глазах я скорее вижу гнев, чем страх, Джейсон.

— Ты собираешься обойти комплимент и воспринять все всерьез?

Я пожала плечами, немного неловко, поскольку обнимала его руками за талию, а он обвил руки вокруг меня.

Он сократил почти невидимую дистанцию между нами, так что мы были прижаты друг к другу от груди до бедер. Такая близость заставила меня почувствовать себя неуютно. Мне было хорошо, и это меня как раз и беспокоило. Разве я не говорила, что часто вхожу в аппозицию со своей сексуальностью. Все могло бы быть иначе, если бы не отношение Джейсона ко всему этому. Он подвинулся ближе не секса ради, а ради успокоения.