ЧИТАТЕЛИ ГАЗЕТ

Ползет подземный змей,

Ползет, везет людей.

И каждый — со своей

Газетой (со своей

Экземой!) Жвачный тик,

Газетный костоед.

Жеватели мастик,

Читатели газет.

Кто — чтец? Старик? Атлет?

Солдат? — Ни чéрт, ни лиц,

Ни лет. Скелет — раз нет

Лица: газетный лист!

Которым — весь Париж

С лба до пупа одет.

Брось, девушка!

Родишь —

Читателя газет.

Кача — «живет с сестрой» —

ются — «убил отца!» —

Качаются — тщетой

Накачиваются.

Чтó для таких господ —

Закат или рассвет?

Глотатели пустот,

Читатели газет!

Газет — читай: клевет,

Газет — читай: растрат.

Что ни столбец — навет,

Что ни абзац — отврат…

О, с чем на Страшный суд

Предстанете: на свет!

Хвататели минут,

Читатели газет!

— Пошел! Пропал! Исчез!

Стар материнский страх.

Мать! Гуттенбергов пресс

Страшней, чем Шварцев прах!

Уж лучше на погост, —

Чем в гнойный лазарет

Чесателей корост,

Читателей газет!

Кто наших сыновей

Гноит во цвете лет?

Смесители кровéй,

Писатели газет!

Вот, други, — и куда

Сильней, чем в сих строках! —

Чтó думаю, когда

С рукописью в руках

Стою перед лицом

— Пустее места — нет! —

Так значит — нелицом

Редактора газет-

ной нечисти.

Ванв, 1 — 15 ноября 1935

ДЕРЕВЬЯ

Кварталом хорошего тона —

Деревья с пугливым наклоном

(Клонились — не так — над обрывом!)

Пугливым, а может — брезгливым?

Мечтателя — перед богатым —

Наклоном. А может — отвратом

От улицы: всех и всегó там —

Курчавых голов отворотом?

От девушек — сплошь без стыда,

От юношей — то ж — и без лба:

Чем меньше — тем выше заносят!

Безлобых, а завтра — безносых.

От тресков, зовущихся: речь,

От лака голов, ваты плеч,

От отроков — листьев новых

Не видящих из-за листовок,

Разрываемых на разрыв.

Так и лисы в лесах родных,

В похотливый комок смесяся, —

Так и лисы не рвали мяса!

От гвалта, от мертвых лис —

На лисах (о смертный рис

На лицах!), от свалки потной

Деревья бросаются в окна —

Как братья-поэты — в péкy!

Глядите, как собственных веток

Атлетикою — о железо

Все руки себе порезав —

Деревья, как взломщики, лезут!

И выше! За крышу! За тучу!

Глядите — как собственных сучьев

Хроматикой — почек и птичек —

Деревья, как смертники, кличут!

(Был дуб. Под его листвой

Король восседал…)

— Святой

Людовик — чего глядишь?

Погиб — твой город Париж!

27 ноября 1935

СТИХИ СИРОТЕ

1. «Ледяная тиара гор…»

Ледяная тиара гор —

Только бренному лику — рамка.

Я сегодня плющу — пробор

Провела на граните замка.

Я сегодня сосновый стан

Обгоняла на всех дорогах.

Я сегодня взяла тюльпан —

Как ребенка за подбородок.

16 — 17 августа 1936

2. «Обнимаю тебя кругозором…»

Обнимаю тебя кругозором

Гор, гранитной короною скал.

(Занимаю тебя разговором —

Чтобы легче дышал, крепче спал.)

Феодального замка боками,

Меховыми руками плюща —

Знаешь — плющ, обнимающий камень —

В сто четыре руки и ручья?

Но не жимолость я — и не плющ я!

Даже ты, что руки мне родней,

Не расплющен — а вольноотпущен

На все стороны мысли моей!

…Крýгом клумбы и крýгом колодца,

Куда камень придет — седым!

Круговою порукой сиротства, —

Одиночеством — круглым моим!

(Так вплелась в мои русые пряди —

Не одна серебристая прядь!)

…И рекой, разошедшейся нá две —

Чтобы остров создать — и обнять.

Всей Савойей и всем Пиемонтом,

И — немножко хребет надломя —

Обнимаю тебя горизонтом

Голубым — и руками двумя!

21 — 24 августа 1936

3. (ПЕЩЕРА)

Могла бы — взяла бы

В утробу пещеры:

В пещеру дракона,

В трущобу пантеры.

В пантерины — лапы —

— Могла бы — взяла бы.

Природы — на лоно, природы — на ложе.

Могла бы — свою же пантерину кожу

Сняла бы…

— Сдала бы трущобе — в учебу!

В кустову, в хвощёву, в ручьёву, в плющёву, —

Туда, где в дремоте, и в смуте, и в мраке,

Сплетаются ветви на вечные браки…

Туда, где в граните, и в лыке, и в млеке,

Сплетаются руки на вечные веки —

Как ветви — и реки…

В пещеру без света, в трущобу без следу.

В листве бы, в плюще бы, в плюще — как в плаще бы…

Ни белого света, ни черного хлеба:

В росе бы, в листве бы, в листве — как в родстве бы…

Чтоб в дверь — не стучалось,

В окно — не кричалось,

Чтоб впредь — не случалось,

Чтоб — ввек не кончалось!

Но мало — пещеры,

И мало — трущобы!

Могла бы — взяла бы

В пещеру — утробы.

Могла бы —

Взяла бы.

Савойя, 27 августа 1936

4. «На льдине…»

На льдине —

Любимый,

На мине —

Любимый,

На льдине, в Гвиане, в Геенне — любимый.

В коросте — желанный,

С погоста — желанный:

Будь гостем! — лишь зубы да кости — желанный!

Тоской подколенной

До тьмы провалéнной

Последнею схваткою чрева — жаленный.

И нет такой ямы, и нет такой бездны —

Любимый! желанный! жаленный! болезный!

5 — 6 сентября 1936