«По набережным, где седые деревья…»

По набережным, где седые деревья

По следу Офелий… (Она ожерелья

Сняла, — не наряженной же умирать!)

Но все же

(Раз смертного ложа — неможней

Нам быть нежеланной!

Раз это несносно

И в смерти, в которой

Предвечные горы мы сносим

На сердце!..) — она все немногие вёсны

Сплела — проплывать

Невестою — и венценосной.

Так — нéбескорыстною

Жертвою миру:

Офелия — листья,

Орфей — свою лиру…

— А я? —

28 сентября 1923

НОЧНЫЕ МЕСТА

Темнейшее из ночных

Мест: мост. — Устами в уста!

Неужели ж нам свой крест

Тащить в дурные места,

Туда: в веселящий газ

Глаз, газа… В платный Содом?

На койку, где всé до нас!

На койку, где нé вдвоем

Никто… Никнет ночник.

Авось — совесть уснет!

(Вернейшее из ночных

Мест — смерть!) Платных теснот

Ночных — блаже вода!

Вода — глаже простынь!

Любить — блажь и беда!

Туда — в хладную синь!

Когда б в веры века

Нам встать! Руки смежив!

(Река — телу легка,

И спать — лучше, чем жить!)

Любовь: зноб до кости!

Любовь: зной до белá!

Вода — любит концы.

Река — любит тела.

4 октября 1923

ПОДРУГА

«Не расстанусь! — Конца нет!» И льнет, и льнет…

А в груди — нарастание

Грозных вод,

Нот… Надёжное: как таинство

Непреложное: рас — станемся!

5 октября 1923

ПОЕЗД ЖИЗНИ

Не штык — так клык, так сугроб, так шквал, —

В Бессмертье что час — то поезд!

Пришла и знала одно: вокзал.

Раскладываться не стоит.

На всех, на всё — равнодушьем глаз,

Которым конец — исконность.

О как естественно в третий класс

Из душности дамских комнат!

Где от котлет разогретых, щек

Остывших… — Нельзя ли дальше,

Душа? Хотя бы в фонарный сток

От этой фатальной фальши:

Папильоток, пеленок,

Щипцов каленых,

Волос паленых,

Чепцов, клеенок,

О — де — ко — лонов

Семейных, швейных

Счастий (klein wenig!)[6]

Взят ли кофейник?

Сушек, подушек, матрон, нянь,

Душности бонн, бань.

Не хочу в этом коробе женских тел

Ждать смертного часа!

Я хочу, чтобы поезд и пил и пел:

Смерть — тоже вне класса!

В удаль, в одурь, в гармошку, в надсад, в тщету!

— Эти нехристи и льнут же! —

Чтоб какой-нибудь странник: «На тем свету»…

Не дождавшись скажу: лучше!

Площадка. — И шпалы. — И крайний куст

В руке. — Отпускаю. — Поздно

Держаться. — Шпалы. — От стольких уст

Устала. — Гляжу на звезды.

Так через радугу всех планет

Пропавших — считал-то кто их? —

Гляжу и вижу одно: конец.

Раскаиваться не стоит.

6 октября 1923

«Древняя тщета течет по жилам…»

Древняя тщета течет по жилам,

Древняя мечта: уехать с милым!

К Нилу! (Не на грудь хотим, а в грудь!)

К Нилу — иль еще куда-нибудь

Дальше! За предельные пределы

Станций! Понимаешь, что из тела

Вон — хочу! (В час тупящихся вежд

Разве выступаем — из одежд?)

…За потустороннюю границу:

К Стиксу!..

7 октября 1923

ПОБЕГ

Под занавесом дождя

От глаз равнодушных кроясь,

— О завтра мое! — тебя

Выглядываю — как поезд

Выглядывает бомбист

С еще-сотрясеньем взрыва

В руке… (Не одних убийств

Бежим, зарываясь в гриву

Дождя!) Не расправы страх,

Не… — Но облака! но звоны!

То Завтра на всех парах

Проносится вдоль перрона

Пропавшего… Бог! Благой!

Бог! И в дымовую опушь —

Как óб стену… (Под ногой

Подножка — или ни ног уж,

Ни рук?) Верстовая снасть

Столба… Фонари из бреда…

О нет, не любовь, не страсть,

Ты поезд, которым еду

В Бессмертье…

14 октября 1923

«Брожу — не дом же плотничать…»

Брожу — не дом же плотничать,

Расположась на росстани!

Так, вопреки полотнищам

Пространств, треклятым простыням

Разлук, с минутным баловнем

Крадясь ночными тайнами,

Тебя под всеми ржавыми

Фонарными кронштейнами —

Краем плаща… За стойками —

Краем стекла… (Хоть краешком

Стекла!) Мертвец настойчивый,

В очах — зачем качаешься?

По набережным — клятв озноб,

По загородам — рифм обвал.

Сжимают ли — «я б жарче сгреб»,

Внимают ли — «я б чище внял».

Все ты один, во всех местах,

Во всех мастях, на всех мостах.

Моими вздохами — снастят!

Моими клятвами — мостят!

Такая власть над сбивчивым

Числом у лиры любящей,

Что на тебя, небывший мой,

Оглядываюсь — в будущее!

16 октября 1923

ОКО

Фонари, горящие газом,

Леденеющим день от дня.

Фонари, глядящие глазом,

Не пойму еще — в чем? — виня,

Фонари, глядящие нáземь:

На младенцев и на меня.

23 октября 1923

«Люблю — но мука еще жива…»

Люблю — но мука еще жива.

Найди баюкающие слова:

Дождливые, — расточившие всé

Сам выдумай, чтобы в их листве

Дождь слышался: то не цеп о сноп:

Дождь в крышу бьет: чтобы мне на лоб,

На гроб стекал, чтобы лоб — светал,

Озноб — стихал, чтобы кто-то спал

И спал…

Сквозь скважины, говорят,

Вода просачивается. В ряд

Лежат, не жалуются, а ждут

Незнаемого. (Меня — сожгут).

Баюкай же — но прошу, будь друг:

Не буквами, а каютой рук:

Уютами…

24 октября 1923