Я умер. Я пал от раны.

И друзья накрыли щитом.

Может-быть, пройдут караваны.

И вожатый растопчет конем.

Так лежу три дня без движенья.

И взываю к песку: «Задуши!..»

Но тело хранит от истленья

Красноватый уголь души.

На четвертый день я восстану,

Подыму раскаленный щит,

Растравлю песком свою рану

И приду к Отшельнице в скит.

Из груди, сожженной песками,

Из плаща, в пыли и крови,

Негодуя, вырвется пламя

Безначальной, живой любви.