Картинки с выставки. Открытие. Жеманное и салонное. Напоказ. Под скрыпочки и виолончельки. В тесном кудряво-плешивом грачино-грающем кругу — местечковых, плюшевых, русскоязычных и местами избранных, притертых до потертости «мастеров культуры», заматеревших и замастеревших на ниве обсиживания той страны, что они тут жеманно и салонно представляют, кривя кривые губки при поминании «этой России». Бутафорские картонные березки, на которых черными буквищами между мелкими Гоголем и Достоевским — исполинша местечкового пера, шоу-вуменша Татьяна Толстая, между ничтожными, еле заметными Чеховым и Пушкиным — великий порнограф Сорокин-Белобокин, между карликовыми Блоком и Бродским, гигантская кишечно-утробная Улицкая… пеньки, «пеньки» и снова виолончельки, скрыпочки, размякший мохнатенький дедушка Вознесенский, осоловелый и духарной Аксенов, вышагивающий петушком Радзинский, пожирающий горы бутербродов вездесущий Быков, крадущийся тенью меж стендов вечно напуганный Сорокин, очумелый Сеславинский, похоже, вообще не понимающий, куда его привели и зачем, отсутствие торжественных речей, шампанское, водочка, икорка — черная и красная, подозрительный и похмельный вездесущий чиновник федерального агентства (прежде министерства и департамента) Григорьев (то ли баскак, то ли просто «злой татарин» хазарского облика), кудрявая и бородатая русскоязычная эмиграция последних «перестроечных» волн — сплошь былые «прорабы» и «прожектора реформ»… и горы, стопы, развалы книг, книжонок, увесистых томов, брошюр, поливающих Россию грязью, высмеивающих и вываливающих в дерьме русских… оголтелая, пещерная русофобия посреди псевдорусских труб-березок, на которые издательству «Граница» запретили повесить единственный во всем салоне плакат-календарь к 60-летию Великой Победы. «Салон дю ливр» — год России без русских. Год поражения и осмеяния России. Год плясок на русских костях.

Торжество гаденького заказного либерализма и гитлеровской политики — «русским никакой культуры, только водка и табак» (что активно проводит в жизнь гарантгауляйтер герр (правильнее, херр) Капутин, создав у нас бесперебойно действующее «общество истребления»). Салон по ликвидации России, слет палачей и гробовщиков…

Ассамблея ветхозаветных мстителей… Но уже шаг вперед в сравнении с пресловутым «годом России» во Франкфурте, где под вывеской «RUSSLAND» висели огромные мрачные фотографии грязных, больных бомжей, мордатых баб со свиньями на руках, чумазых беспризорников, ободранных, голодных стариков и безумных старух… Год унижения России.

А для кого-то год торжества. Закатали Россию-суку!

Под плинтуса. В нужники слили. Хе-хе! Радуются. Чего не радоваться! За русские-то денежки! Вашим салом — вам же и по мусалам! Чтоб неповадно!

Тусовки. Тусовки. Тусовки… Разговоры. Речи. Отчеты о проделанных в «той стране» литературных (и не только) диверсиях. Одобрительный грай. Грачи налетели.

Витюня Ерофеев, козликом прыгавший перед президентами Франции и России, расточавший комплименты и любезности сильным мира сего, после встречи, весь возбужденный и сияющий, примчался на выставку и часа полтора на огромном стенде НЛО («Новое литературное обозрение») с улыбкой самодовольного и успешно практикующего сатира докладывал, как он, великий мэтр, шпынял и поучал мальчонку Путина, великодушно давая этому европейскому мальчику для битья шанс приблизиться к истинной демократии…

Но нет, вердикт суда присяжных из НЛО во главе с Витюней был строг: Путин до истинной демократии не дорос, и никогда не дорастет, пора его валить… «Оранжевые революционеры». Да-с, «революции» готовятся не только на берегах Потомака и Темзы, «революции» готовятся и в «салонах» — парижских, франкфуртских, московских… Профессиональных русофобов и потенциальных «бархатных революционеров» прикармливают на раутах, презентациях, в вояжах… Они востребованы западом. Более чем востребованы. Наш будущий президент — Витюня Ерофеев. Его скоро выберут на майдане. А премьер-министром — Татьяну Толстую. У нас давненько не было «перестроек». Народ соскучился. А Витюня уже в оранжевом шарфе…

Все довольны. И все козликами, по-аксеновски и поерофеевски, отплясывают «семь-сорок». Опа!

Пусть мои литературные собратья-патриоты разгневаются на меня, но, как очевидец и участник почти всех «салонов» за последние семь-восемь лет, скажу правду — все эти «салоны» — дело сугубо конъюнктурное. И привозят на них не тех, кого хотела бы представить Россия и ее народ (пардон муа, не народ, а население, нынче, при демократах, «народов» не бывает), а тех, кого хочет видеть принимающая сторона. О, эта принимающая сторона, порождение ехидн, крокодилов и еврейской эмиграции!

Списки «русских писателей» составляют в россиянских синагогах и там, «за бугром». Соколовы, Сеславинские, путины лишь «утверждают» эти списки властью колониальной администрации. Большего им недозволенно.

Да, по «салонам» возят русскоязычных печенегов и хазар — их раскручивают, с ними нянчатся, поят, кормят, водят на презентации (за наш счет), дают оглушительную рекламу в местной прессе… Но и принимают их такие же русскои французскоязычные хазаре и печенеги. Вся эта местечковая «большая родня» в упор не видит русских писателей (мордовских и марийских тоже).

И не желает видеть. Примером тому не только не приглашаемые на хазарско-печенежские салоны наши великие и орденоносные Василий Белов, Юрий Бондарев, Александр Проханов, Владимир Личутин… но и ваш покорный и нижайший слуга, регулярно посещающий почти что все книжные ярмарки (исключительно на свои писательские гонорары), которому ни единого раза не предоставили ни трибуны, ни микрофона, категорически запретив любые выступления…

Почему? А потому что «принимающая сторона» ни под каким соусом не желает видеть и слышать русских писателей — и вообще тех, кто несет хоть одно доброе слово о России и русских. Нонсенс? На первый взгляд, да.

Все эти Книжные ярмарки — мероприятия государственные. Правительства Франции, Германии, России финансируют и курируют их… Но фактически полная власть в «салонах» принадлежит еврейским общинам этих стран.

И эти еврейские общины определяют, кого везти, кого нет. Они работают слажено, деловито и жестко. Деньги они с вас возьмут. Денежки они любят. И не упустят. Но жестко заблокируют и изолируют. Контроль возложат на российских чиновников, неусыпно блюдущих их интересы. Не литература. Не культура. Не международные связи. А сугубая конъюнктура. Все без исключения «книжные салоны» (кроме Минского) крышует и держит под своей рукой интернациональная «либерально-демократическая» еврейская группировка, действующая с размахом, который не снился ни чеченским, ни сицилийским мафиям. Это реальность. Это кагал.

Да, можно напрячься, настоять и привезти Алексеева, Белова, Личутина… Но, вспоминаю начало «перестройки», когда Василий Иванович, будучи депутатом Верховного Совета, писал мне: «Ничего не могу поделать! Все бесполезно. Здесь нет русских!» Так вот там тоже нет русских — среди устроителей и тусовщиков. Там, в «салонах», — двусторонняя русофобия. Там надо быть готовым к тому, что, как вашего покорного слугу, вас, русских писателей и просто русских, по пять раз на день будут называть шовинистами, расистами, фашистами, мизантропами, будут шипеть и скрипеть зубами за вашей спиной…

Это не касается публики. Публика, особенно русские, живущие за рубежом, при виде русского писателя и книг о России приходит в восторг, подходят сотни людей… но заключительный вопрос у всех один: «Почему слово дают только хазарам и печенегам! Почему вас не подпускают к микрофону!?» А я вопрошаю: «А почему эти «березы» так похожи на трубы крематория? Крематория, в котором сжигают останки убиенной России?»

Давным-давно у нас запустили в ход поганенькое словечко «диссидент», сиречь, «инакомыслящий». И народ слепо проглотил… мол, борцы за права, не могут молчать.

Но имеющим мозги было ясно, что вся эта «диссидентствующая» свора диссидентствует и инакомыслит в строго определенных рамках и в строго определенном направлении. Рамки и направление задавали «русские центры» западных спецслужб. Они же и финансировали «инакомыслящую» агентуру и резидентуру. Для того, чтобы печататься на западе, надо было поливать грязью Россию.