Почему я запомнил гадание? Два дня спустя вечером я спал и меня разбудили крики с улицы. Пока поднимался, крики стихли.

Бирлес и Айгешат стояли на балконе северной комнаты.

– Кто-то там кричал… – сказал я.

– Да… – Бирлес всматривался в темноту. – Мы с Айгешат все слышали… Только что порезали какого-то пацана… Его несли друзья и уговаривали: "Сережа, не умирай"…

Несчастный случай произошел неподалеку от нас, во дворе частного дома.

Наутро я пришел к Магде. Она варила гороховый суп.

– Рядом с нами какого-то пацана порезали.

– Не порезали, а убили.

– Слушай, где мне найти Танькину подружку Ольгу? Она мне такое тут нагадала…

– А эта худая, что ли? – Магда повернула голову от кастрюли. -

Сейчас ты ее не увидишь. На Байганина убили как раз именно ее младшего брата..

Ольгу больше я так и не увидел.

Учкудууук – три колодца,

Защити, защити нас от Солнца…

Октябрь 1985-го. Майкл Джексон сердится, когда его укоряют в излишнем усердии по отбеливанию кожи. Время учкудуков прошло. Давно пора понять – кроме самих себя никто не защитит нас от Солнца. Майкл

Джексон это понял и теперь не покидает дом без шляпы.

Макс и Марадона оформили отношения, регистрацию обмывали в квартире Макса на Военторге. Из нашей лаборатории молодожены позвали

Кула Аленова и меня, от институтских друзей Макса пришли Узак

Кулатов, Игорь Максимов, два Николая – один теплофизик, другой химик. Позвали новобрачные и Алдоярова. Родственников представляла двоюродная сестра Марадоны Дилька.

Игорь Максимов постарше Алдоярова. Он кандидат наук, имеет много авторских свидетельств и научный руководитель Узака с Максом. Первый

Коля, что теплофизик, добродушный бородач и хороший инженер. Химик

Коля – зову его я за сходство с Юрием Антоновым "Вот как бывает" – занимается абразивным износом котельных установок, недавно защитил кандидатку.

Для начала посмеялись над Горбачевым. "Мы не простаки", "новое мышление" и "наш общий европейский дом" мусолили минут десять.

Долго не спорили, кого назначить тамадой. Теплофизик Коля предложил Алдоярова. Бирлес не стал упираться и сказал, что и как тамада он высоко котируется.

Вообще-то он не пьет. В тот вечер он пил. Пил наравне со всеми и не пьянел.

Первому он дал слово Максимову. По старшинству. Далее говорили

Кул, Узак и когда Алдояров дал слово теплофизику Коле, я забеспокоился. Коля-борода младше меня на два года. Тамада это знал, и уж тем более он в курсе, что другой Коля, химик с 55-го года.

Русаки Максимов, оба Николая может и не придавали смысла очередности, но уроженец Кзыл-Ординской области Алдояров прекрасно знал, на что пошел, когда предпоследнее слово дал химику Коле.

– Николай молодой и перспективный ученый, новоиспеченный кандидат наук…

Поднял меня институтский Майкл Джексон со словами:

– Слово имеет Бектас… Он то ли социолог, то ли непонятно кто…

– цитатник цедил и следил за моей реакцией..

Я видел в его глазах, покрытой прозрачной сальной пленкой, если не признаки нового мышления, то уж во всяком случае заявку на то, что они, Алдояровы совсем не простаки.

Падла… – подумал я. Я не профессионал, но до социолога меня еще не опускали. Я что-то говорил и теперь отчетливо сознавал: цитатник мой враг.

С понедельника я в отпуске, в воскресенье улетал в Павлодар, и в пятницу с утра позвал на чердак Терезу Орловски.

– Наташа, почему меня ненавидят?

– Бяша, кто тебя ненавидит?

Рассказать ей, как меня смял в анкетный клочок Алдояров? Не надо.

Потом.

Глава 15

"Зэки говорят: "Наглее педераста зверя нет".

… С последними словами разоблаченный козел побледнел и потерялся… Беднягу месили ногами всей камерой, загнали под шконку, вытащили пинками обратно и оттрахали по полной…

…Участи опущенного не позавидуешь. Среди них разные попадаются. Но принято обобщать. И с тем, что козел это козел, ничего не попишешь".

Бирлес Ахметжанов. "Козел". Рассказ.

"Аргументы и факты Казахстан", N 43, 2000.

…В аэропорту встречал Едиге, младший брат Пуппо.

– Бактимир где?

– Борька дома. Жрать готовит.

У Турсын, бактимировской тети четырехкомнатная квартира в

Павлодаре. Она бухгалтер Ильичевского райбанка, муж Кенжетай – замглаврача городской поликлиники. Сейчас он в Ессентуках, Турсын уехала погостить к родным в Успенку, ночью должна вернуться.

– Зверь, тебя оказывается Борькой звать. – сказал я, обнимая Пуппо.

– Сам зверь, – разбалделся Бактимир, – Меня здесь все Борькой зовут.

Подошел Серик Кудайбергенов, аттестованный в лейтенанты инженер

"тройки". Он работает там же, где и Доктор. Завтра утром он проводит меня до зоны.

– В пятницу разговаривал с Матвеичем и Резником. От Нуржана они слышали, что ты должен приехать.

С Матвеичем знаком по телефону. Через него мы переправляем

Доктору деньги. Знаю еще Толика Кобелева. Он останавливался у нас дома. Про Резника не слышал.

… Отпустили такси за сто метров от учреждения, дальше Серик и я пошли в рассечку.

У окошка для заявлений очередь. Доктор мне ничего не отписывал про то, что для долгосрочного свидания нужно загодя послать по почте заявление и только после разрешения-уведомления приезжать.

Что делать? Просить телефонную свиданку или обратно в город ехать? Позвоню-ка я Пуппо.

Где тут автомат?

– Перезвони через полчаса, – сказал Бактимир.

Я слонялся возле административного здания и не заметил, как возле меня появился мужик в кепке типа лондонки..

– Не пускают? – спросила лондонка.

– Не пускают.

– И не пустят, – убежденно сказал мужик.

– Матвеич, вы?

– Я.

Подошел казах. С ним русский толстяк.

– Мейрам, – протянул руку казах.

– Борис, – жизнерадостно махнул головой толстяк.

Появился и Серик Кудайбергенов. В форме, при лейтенантских звездах.

– Пришла час назад новая учетчица. – Борис улыбался. – Я говорю

Нуржану: "Смотри, какие у нее документы!". А он мне: "Подожди, сейчас мне не до документов".

Мужики засмеялись.

– Он узнал, что Бектас здесь и икру мечет. – сказал Матвеич.

Мужики разошлись, я посмотрел на часы. Полчаса прошло. Но чем может помочь Пуппо?

– Зайди к начальнику колонии, – сказал Бактимир.

– Как я к нему зайду?

– Не дрейфь. Скажешь, что от Ситказиновой.

Ситказинова это Турсын, тетя Пуппо.

Хозяина на месте не было, пока он приехал, болтался еще час.

Майор Каймолдин зашел в приемную.

– Я от Ситказиновой.

– Зайдите.

Начальник учреждения снимал с себя плащ и говорил.

– Пройдите к Евсюкову. Если у вашего брата нарушений нет, то может быть зайдете сегодня.

Турсын всего лишь бухгалтер. Как ей удалось сделать хозяина мягким?

В кабинете замначальника по РОР Евсюкова молодая прапорщица. Она водила карандашом по списку, Евсюков диктовал ей..

– Пишите заявление, – сказал замначальника. – Отдадите ей. – Он показал на прапорщицу.

Я пошел за женщиной на первый этаж. В комнате, где оформляют свидание, плакала пожилая женщина.

– Ехала с разрешением за пятьсот километров и отказали.

Знала бы она, кто виноват в ее порожняке. Ничего не поделаешь, блат выше Совнаркома.

За плечо меня взял парнишка лет 25-ти.

– Слушай, сейчас тебя ведь запустят на долгосрочное к брату?

– Тебе то что?

– Да у меня тут тоже брат сидит. Я утром прилетел из Алма-Аты…

– Ну и…

– Комнат для свиданий всего четыре… Мне только на сутки…

Потом я свалю и вы с братом останетесь…

– Кто ж тебе разрешит нас уплотнять?

– Она, – он показал на прапорщицу.

Женщина смотрела на меня выжидающе. Спать вдвоем с Доктором на одной кровати… Я поскучнел. Отказывать не в жилу. Десять минут назад сам такой был.