Он твердо верит в свою независимость от женщин. "Чтоб ты пропал! – думала я. – Ты помешал мне кончить".

– Давай я тебе сделаю массаж, – предложил Витя. Глаза у него были совсем безумными.

Я была на взводе, готовая к любым сумасбродствам и глупостям. Опасно так трогать женщину, тем более такую слишком женщину, как я.

Я сняла с себя свитер и легла на кровать грудью вниз. Витя пристроился сверху, чтобы делать массаж спины. Его руки, чувствительные, как у музыканта, с нежной силой разминали мои косточки. "Ну, просто Рихтер!" – думала я. Кожа моя горела,

"е кожа, а сплошные нервные окончания.

Олег пытался работать за компьютером, но получалось это у него хреново. А я совсем спятила. Мне Хотелось того, чего нельзя. Можно, я буду говорить откровенно до грубости? Я хотела заполучить сразу Двоих и немедленно. Это было грубое, примитивное желание самки, которая вдруг видит рядом с собой сразу двух великолепных самцов.

Я с наслаждением потянулась, словно пантера, согнала с себя Витю, встала, выпила залпом коньяк из стакана и подошла к Олегу.

Когда я вспоминаю об этом, я краснею. Я вела себя, как сука в течке. Я терлась об него, прижималась, урча от удовольствия, целовала его в шею. Был бы у меня хвост, я бы его задрала. Но и без хвоста все было ясно. Олег хохотал, делал вид, что печатает на компьютере, говорил: "Ты пьяна". Какие могут быть возражения?

Конечно, пьяна.

Потом я села к нему на колени.

– Ты дашь мне работать, сумасшедшая девка? спросил он.

– Не дам, – ответила я.

Я положила ему руки на плечи и смотрела прямо в глаза хищным, требовательным взглядом. Ничего хорошего в этом взгляде не было. Так, одна похоть и алкоголь.

Я трогала его за ширинку, и он уже не улыбался. Куда девался в этот тревожный момент Витя? Не помню. Кажется, ушел за водкой.

– Прекрати, – сказал мне Олег. – Ничего не будет.

– Ах, так! Хорошо, я ухожу и теперь точно упьюсь вусмерть.

Я разозлилась не на шутку. Грань между тем, когда от выпивки добреют и когда снова впадают в ярость, часто неуловима. Я вышла из комнаты, хлопнув напоследок дверью, и спустилась вниз по лестнице в бар.

Я села у стойки бара на круглый высокий стул в приятном окружении зеркал и батареи бутылок и заказала себе водки с соком. В баре совсем не было посетителей. Неудивительно. В два часа дня. Я тянула водку через соломинку, ожидая, когда опьянение подарит мне двойника. Так чудесно пить в компании с собственным отражением.

Когда в глазах стало двоиться, я расплатилась и ушла к себе в комнату. Легла на постель, не раздеваясь, завернулась в одеяло и уснула.

Разбудил меня стук в дверь. Я села на кровати, не очень хорошо соображая, где же я нахожусь. За окном уже стемнело. Ага. Я во Владикавказе. Стук повторился.

Я открыла дверь. На пороге стоял Витя, поразительно красивый, с ярко блестящими припадочными глазами, двухдневной щетиной и странной кривой полуулыбкой на лице.

Вид у него был совершенно невменяемый, какой-то очумелый. Он не вошел, а ввалился в мою комнату так, что мне пришлось посторониться. Иначе бы он меня просто смел.

Он сел на мою кровать и уставился так, что мне стало нехорошо. Я, конечно, мало что знаю о порядочных женщинах, но, по-моему, на порядочных женщин ТАК не смотрят.

– Что-то случилось, Витя? – робко спросила я.

– Скажи мне честно: ты мне дашь сегодня или не дашь?

– Не дам, – быстро ответила я.

– А почему?

– Сейчас не хочу.

– Тебе что, жалко, что ли?

– Жалко.

– Но у меня на тебя стоит.

– А у меня на тебя нет.

– Тогда я пойду и найду проститутку.

– Да пожалуйста!

Разговор двух идиотов. И все же он попытался завалить меня на кровать, как заваливают зверя на! охоте. Он подмял меня под себя и не давал дышать, закрывая рот поцелуем.

– Убирайся, ты пьян! – закричала я, вывернувшись из его рук.

Он ушел, пошатываясь, неуверенный, тонкий, высокий, нездешний. Космический персонаж. Чужой и непонятный. Что в этой безумной голове?

Я включила телевизор и легла на кровать. Проведу субботу, как добропорядочная домохозяйка. Хватит дурачеств!

Когда я снова задремала под ворохом одеял, в: дверь снова постучали. На этот раз на пороге оказался Олег.

– Можно войти? – вежливо спросил он.

– Ты хоть спрашиваешь, и то приятно.

– Что ты сделала с Витей?

– Я? Ты меня обвиняешь? Вот новости! А что он; со мной сделал? И притом, заметь: не я первая начала.

– Ты знаешь, что он всем показывает свой палец, который побывал в тебе. Он решил больше не мыть руки. Носится с этим пальцем как с писаной торбой.

Я села на кровать и расхохоталась нелепым смехом.

– Не может быть! Ты все это придумал.

– Клянусь тебе!

– Фантастика! Он мне сказал, что найдет проститутку, если я ему не дам. А я ему не дам, потому что я уже нашла мужчину.

Я подошла к Олегу и прижалась к нему всем телом.

– Мужчина – это ты.

– Вот привалило счастье. Но этого не будет.

Однако его руки обнимали меня за талию. Покажите мне мужчину, который оттолкнет меня, если я так близко. При условии, конечно, что он правильной ориентации.

На мне были только тонкие прозрачные колготки и короткий свитер.

– У тебя хорошие ноги, – сказал Олег.

– Хорошие? Только-то? Это оскорбление. У меня лучшие ноги на свете. Безупречные во всех отношениях.

Он смеялся, глядя мне в глаза. Я его развлекала. Тем лучше. Если женщина заставляет мужчину смеяться, значит, он никогда не сможет забыть ее. Это как наркотик. Рассмешите мужчину, и вы останетесь в его сердце. Как кусочек радуги.

Мы тихонько целовались. Потом легли на кровать. Я чувствовала на себе приятную тяжесть его большого тела. Сказать вам правду? Я изнемогала. Так сильно я его хотела. Необъяснимо. Природа, черт бы ее побрал!

Я знаю его очень давно, и он не в моем вкусе. И все же…Что со мной происходит?

Влюбляться я разучилась. Никому не позволю трогать мое сердце, слишком больно потом. Но с этого момента он не "брат мне и не товарищ. Он мужчина. И за это мне придется платить. Еще не знаю как…

Знают ли вообще мужчины, что значит быть Женщиной? И чем за это расплачиваешься?

– Ты думаешь, ты меня уже получила? Что все Будет по-твоему? – тихо спросил он.

– Да, я так думаю. Пожалуйста. Возьми меня.

Я льнула к нему с бесстыдной откровенностью. Он нежно поцеловал уголки моих губ.

– Нет, – сказал он и засмеялся. – Вставай, пойдем ужинать.

Я не возражала. И не спорила. Какой смысл спорить в таких делах? Когда-нибудь, когда придет наш час…

Мы сидели в кафе, смирные, приличные, ели домашний борщ с густой сметаной и лавашем и пельмени. Потом курили и пили коньяк.

– Думаешь, он в самом деле возьмет проститутку? – спросила я Олега.

– Может.

– Мы должны его найти. Вдруг с ним что-нибудь случится?

– Ничего с ним не случится. Расслабься. Лучше скажи, что ты собираешься сейчас делать?

– Лягу спать, – лицемерным голосом ответила я.

– А я пойду работать.

На том и расстались. Я пришла в номер, достала косметичку, наложила густые коричневые тени наверхние веки, сильно подвела черным карандашом нижние веки, подправила красную помаду на губах и выкрасила красными перышками волосы. Скучно мне, скучно! Не буду я сидеть в номере, вся из себя такая прекрасная. Меня на подвиги потянуло со страшной силой.

Я открыла дверь и прямо на пороге столкнулась с Олегом.

– Ты куда собралась? – подозрительно спросил он.

– Не спится, – пожаловалась я. – Вот решила спуститься в бар и немножко выпить.

– Ага, на блядки собралась, – сделал он безошибочный вывод. – Мечтаешь снять какого-нибудь знойного кавказца.

– Глупости. Просто хочу выпить перед сном, ты зачем ко мне шел?

– А я просто хотел с тобой сигаретку выкурить.

– Да ну?

Мы оба рассмеялись.

– Ладно, пусти меня, – попросила я. – Хлопну стаканчик и вернусь.