«Николай» шел впереди «Орла», имея только один прикрытый с боков кильватерный огонь, по которому мы и ориентировались, чтобы не потерять в темноте своего головного. С помощью временной проводки такой же кормовой огонь был пристроен на корме «Орла». Сзади «Орла» шел «Апраксин». «Николай» сохранил в бою всю артиллерию, кроме одного 12-дюймового орудия в носовой башне. Идя головным, он энергично отражал атаки и «Орел» оказался под его защитой.

С 10 часов ночи по нашему левому борту не стало видно «Мономаха». Сзади в кильватер «Орлу» можно было рассмотреть только два корабля. Небогатов после отражения атак снова привел на курс норд-ост 23° и шел максимальным ходом на Владивосток. Ветер был с зюйд-веста, силой 3–4 балла, с довольно крутой зыбью с левого борта.

Слева до полуночи вспыхивали по горизонту огоньки отдельных выстрелов. Справа вдали показались огни каких-то судов. Можно было предполагать, что ближе к берегам Японии, чтобы перехватить нас в открытом море на пути к Владивостоку, спешили на норд отряды японских броненосцев и крейсеров.

Из наших кораблей, шедших в колонне за «Николаем», пользовался прожекторами только один «Наварин». Он светил во все стороны и часто освещал наши собственные впереди идущие корабли. Иногда в его лучи попадали и неприятельские миноносцы. Один из них был освещен на траверзе «Орла». Миноносец уже выпустил свои мины, был подбит, стоял на месте и сильно парил. Его положение было безнадежным. В луче света ясно вырисовалась на мостике фигура командира, который, опершись локтем на колено, спокойно курил, рассматривая наши обходившие его корабли. Расстояние до него было около кабельтова. Грянул выстрел из 10-дюймового орудия «Сенявина» сзади. Разрыв пришелся в центре борта, миноносец сломался пополам, обе его половины поднялись вверх, сложились вместе, и обломки поднесло к борту «Наварина». Он проследил за ними лучом прожектора, а когда обломки исчезли под водой, закрыл фонарь, и вся картина гибели врага потонула в ночном мраке.

Сзади на горизонте еще долго появлялись вспышки прожекторов. Видимо, оставшиеся корабли в одиночку отбивались от минных атак.

«Орел» все время точно держался кильватерного огня «Николая» и, соблюдая расстояние в два кабельтова, развивал 92 оборота, ход 13 узлов. Механики говорили, что пару хватает с избытком, а машины работают вполне исправно. При необходимости можно развить полный ход. Судя по числу оборотов, корабль мог бы без труда развить до 16 узлов.

Ночью, когда атаки стихли, с «Николая» — семафор «Орлу»: «Как имя судна, кто командир?» Затем был запрос о состоянии артиллерии. Около 2 часов ночи взошла луна, но ее скрыли тучи. Тем не менее можно было рассмотреть, что от всей нашей колонны осталось пять кораблей в следовавшем за Небогатовым отряде. Остальные корабли растерялись за время ночных минных атак, отбились от колонны или стали жертвами неприятельских миноносцев.

Отряд крейсеров, в который входили «Олег» и «Аврора», перестал быть виден еще после первого поворота Небогатова к зюйд-весту перед началом атак.

Только в 2 часа ночи, когда после непрерывного артиллерийского и минного боя, наконец, наступило успокоение, в операционный пункт спустился старший офицер Шведе, имевший сильные контузии в голову, спину и несколько мелких ранений от осколков. С 3 часов дня Шведе заменил раненого командира и вел броненосец во всех стадиях боя. В операционном пункте он обошел всех раненых, расспрашивал офицеров об их состоянии. Командир в это время был без сознания в бреду.

Исправление повреждении и подготовка к продолжению боя 15 мая

К началу минных атак после перевязки на мостик поднялся старший артиллерист Шамшев и вызвал из всех башен артиллерийских кондукторов. Получив информацию о состоянии башен и их повреждениях, он приказал немедленно осмотреть в казематах и батарее все 75-миллиметровые орудия, а затем привести в состояние годности к действию 47-миллиметровые скорострельные орудия на мостиках. На кормовой мостик был послан мичман Карпов, освободившийся от трюмно-пожарного дивизиона после того как удалось окончательно справиться со всеми пожарами.

Лейтенант Павлинов снова обошел все башни и пополнил выбывшую из строя прислугу в тех башнях, где еще оставались годные орудия.

Был вызван старший механик полковник Парфенов и вместе со вторым артиллеристом Рюминым получил задание осмотреть механизмы всех башен, чтобы восстановить те из них, которые еще могли быть использованы при возобновлении боя утром. На правом борту немедленно начали исправлять среднюю и кормовую 6-дюймовые башни, лишенные горизонтального вращения. Надо было удалить сорванные швеллеры мамеринцев, связывавшие вращающуюся часть с неподвижной броней.

В 12-дюймовых башнях начали исправлять электропроводку, механизмы подачи, протирать прицелы, подкачивать жидкость в компрессоры. Из двадцати 47-миллиметровых орудий путем замены частей, взятых из разбитых пушек, удалось подготовить к действию на носовом мостике пять пушек, на кормовом — четыре.

Из двадцати 75-миллиметровых орудий были уничтожены 10: носовой и кормовой казематы по четыре орудия целиком, а в батарее из двенадцати орудий выбиты два по левому борту. Оставшиеся орудия батареи могли действовать только на дистанции до 30 кабельтовых.

Из минной кладовой был поднят на мостик снятый с минного катера малый 40-сантиметровый прожектор и к нему сделана проводка. Однако сила его света оказалась слаба и от использования его при отражении атак пришлось отказаться, так как луч этого прожектора не мог бы открыть неприятельские миноносцы, но зато выдал бы наше присутствие врагу.

Одновременно с исправлением артиллерии и электропроводки начали заделку пробоин и отверстий от осколков в борту по батарейной палубе, которые более всего угрожали живучести корабля. Параллельно шла уборка воды с палуб, осушение затопленных отсеков, расчистка проходов по палубам, установка сбитых трапов и восстановление отростков перебитых пожарных труб. Заделку пробоин трюмно-пожарный дивизион начал с носа, так как при ходе в 13 узлов корабль сильно принимал воду через пробоины носовой части, приходившиеся на 8–10 футов выше ватерлинии. Особенно большие трудности встретились при заделке пробоин с обоих бортов в кондукторском помещении. Дыры от 6-дюймовых снарядов до 3 футов в диаметре удалось хорошо закрыть щитами и командными койками, но для заделки огромных пробоин от 12-дюймовых снарядов в правом борту потребовалось создать из брусьев и досок переборку от одной палубы до другой. Мелкие дыры внутри корабля забили пробками на пакле, койками и брезентами.

В носовом отсеке в батарейной палубе было снесено несколько вентиляционных труб. Вода по ним сбегала вниз, затопляя отсеки ниже грузовой. Постепенно заполнились отделения балластное, сухарное и носового минного аппарата.

Палубные отверстия от сбитых труб заделывались койками и деревянными крышками. Трюмным пришлось затратить много труда, чтобы закрыть в батарейной палубе броневую 2-дюймовую крышку из отделения носового минного аппарата, которую минеры второпях по боевой тревоге закрыли обратной стороной. Тяжелая крышка заклинилась в прорези палубы, оставив большие отверстия вниз, по которым вода сбегала из кондукторской кают-компании в отделение минного аппарата. Трюмные выбили крышку упором снизу и, перевернув, установили ее как должно, резиной вниз. К 10 часам трюмные восстановили непроницаемость носового отсека, наглухо задраили дверь в переборке на 13-м шпангоуте и укрепили ее деревянными упорами. В это время другая партия трюмных вела заделку пробоин в борту кормового отделения батарейной палубы, где приходились офицерские каюты. С правого борта были две большие пробоины размером 4 X 5 1/2 футов, нанесенные 8-дюймовыми снарядами: одна пробоина в каюте Ларионова на 2 фута выше батарейной палубы, другая — в каюте старшего механика. Кромки этих пробоин — ровные, но слегка загнутые внутрь. Через них то и дело вкатывались в батарейную палубу гребни волн. Обе пробоины удалось накрыть снаружи деревянными щитами, притянутыми к борту с помощью нарезного болта, пропущенного через поперечный брус, заложенный изнутри судна. Однако вследствие кривизны борта щиты отошли внизу и вверху почти на фут от обшивки. Пришлось на щиты укрепить по нижней кромке мягкие подушки из коек и матрацев и подтянуть их натяжными болтами. Эта заделка отверстий не могла бы выдержать давление воды при крене и погружении в воду, но она была достаточна для прикрытия от гребней волн.